Факел смерти - Марк Салливан

Но я хорошо знал, как опасна Петра, как коварно она дерется, если представится хоть малейший шанс, и давил все жестче, все сильнее, а потом отставил ногу и резко повернулся.

Рывок был такой силы, что ноги Петры оторвались от земли и она пролетела по воздуху. Было слышно, как хрустнул и раскрошился шейный позвонок, словно от удара молнии.

Среда, 8 августа 2012 года

В начале одиннадцатого утра Маркус Моррис неловко переминался у здания парламента, но потом, подняв голову, гневно взглянул на камеры, микрофоны и толпу обступивших его репортеров.

— Майкл Лансер остается нашим уважаемым коллегой, проработавшим в ЛОКОГ больше десяти лет и много сделавшим для организации Игр, но он освобожден от своих обязанностей до конца Олимпиады.

— Давно, блин, пора! — заорал кто-то. Толпа журналистов, среди которых была и Карен Поуп, репортер газеты «Сан», начала выкрикивать вопросы так же быстро, как во время торга на аукционе.

Спрашивали о самом злободневном. Продолжатся ли соревнования или Игры приостановят? Если продолжатся, кто заменит Лансера на посту главы безопасности ЛОКОГ? Как быть с тем, что все больше стран отзывают свои команды? Прислушаются ли власти к мнению спортсменов, которые решительно возражают против приостановки или закрытия Олимпиады?

— Мы прислушиваемся к мнению участников Игр, — говорил Моррис. — Олимпиада продолжается. Олимпийские идеалы вечны. Давлению мы не поддадимся. Оставшиеся дни Олимпиады безопасность будут обеспечивать четверо лучших специалистов Скотленд-Ярда, МИ-5, САС и «Прайвит». Лично я до глубины души огорчен тем, что некоторые страны решили покинуть Игры, это трагедия для Олимпиады и для спортсменов. Но для остальных состязания продолжаются.

Моррис ушел за офицерами лондонской полиции, которые раздвинули толпу и провели председателя ЛОКОГ к поджидавшей машине. Почти все репортеры дружно кинулись за Моррисом, задавая на ходу вопросы.

Поуп не пошла за ними. Прислонившись к кованой решетке забора, окружающей здание парламента, она перечитывала свои вчерашние и сегодняшние записи и поступившие сообщения.

Ей повезло: застала Элайн Поттерсфилд и узнала, что, помимо активизации розыска Фаррел и Деринга, специалисты Скотленд-Ярда занимаются взорвавшимися стартовыми колодками, искалечившими Филатри Мидахо.

Спринтер в критическом состоянии оставался в больнице Тауэр-бридж, но, как сообщалось, проявлял «редкий бойцовский характер»: мужественно перенес две срочные операции по удалению металлических осколков и обгоревших тканей.

Со стартовыми колодками дело оказалось сложнее. Изготовленные «Стэкхаус Ньютон» на базе знаменитой системы «Т1008 международная лучшая», колодки десять раз использовались десятью разными спринтерами на квалификационных соревнованиях.

За исправностью колодок до и после установки следили официальные представители Международного олимпийского комитета, а установку проводили технические специалисты, не видевшие никаких проблем до самого взрыва. Некоторые из них даже были ранены осколками одновременно с Мидахо.

Между соревнованиями колодки запирали в специальном помещении под стадионом. Ответственный за состояние поля и дорожек в субботу вечером убрал колодки на хранение и в воскресенье днем сам отпер склад. Это был Хавьер Круз, панамец, пострадавший сильнее других: металлическим осколком ему выбило глаз.

Взрывотехники Скотленд-Ярда сказали, что взорвался спрессованный в блоки магний, причем блоки в точности повторяли размеры и дизайн «Стэкхаус Ньютон». В поддельных колодках были пустоты для порошка магния и детонаторы. Магний легко воспламеняется и при взрыве сжигает все вокруг, как ацетиленовая горелка.

— Обычного человека адская машинка отправила бы на тот свет, — сказала Поттерсфилд. — Но нечеловеческая реакция Мидахо спасла ему если не ноги, то жизнь.

Поуп закрыла записную книжку: теперь у нее достаточно материала для статьи. Можно позвонить Питеру Найту, вдруг что-нибудь добавит. Но тут Поуп заметила, как высокая фигура выскользнула из входа для посетителей. Опустив плечи, человек быстро пошел по Эбингдон-стрит, спеша скрыться от репортеров.

Оглянувшись, Поуп убедилась, что никто не заметил Майкла Лансера, побежала следом за ним и нагнала его у входа в сад Виктория-Тауэр.

— Мистер Лансер? — сказала она, замедлив шаг. — Карен Поуп из «Сан».

Бывший глава службы безопасности Олимпиады вздохнул и посмотрел на нее с таким отчаянием, что у Поуп не хватило духу задать вопрос. Однако журналистка тут же представила, как будет кричать на нее Финч.

— Ваше увольнение, — решилась она. — Вы считаете его справедливым?

Лансер помолчал. Было видно, что в нем происходит внутренняя борьба, но потом он опустил голову.

— Да. Я хотел, чтобы лондонские Игры стали величайшими в истории, и в том числе образцом безопасности. За несколько лет подготовки мы предусмотрели любые варианты развития событий, но такого, как Кронос, фанатика с горсткой приспешников, не ожидали. В общем, я не справился. На мне лежит ответственность за все, что произошло. Это моя вина и ничья больше. Мне придется жить с этим остаток жизни. А теперь, прошу прощения, я хочу побыть один.

Пятница, 10 августа 2012 года

«Последний раз прихожу в это чертово логово», — пять дней спустя думала Тиган, проталкивая непромокаемый рюкзак через дыру, прорезанную в заборе, который окружал ветхое, загрязненное токсичными химикатами здание завода на восточной границе лондонских доков, в нескольких милях от Олимпийского парка.

За рюкзаком пролезла сама Тиган и, подхватив его на плечо, взглянула на чернильно-синее небо. Где-то завывала сирена. Скоро рассвет, и нужно многое успеть, чтобы больше не возвращаться в это отвратительное место.

Выпала роса, травы запахли сильнее. Тиган вошла в непроглядный мрак заброшенного здания, думая, как Петре живется на Крите. Утром, убив судью конного спорта, Тиган прочла статью об отпечатке пальца и испугалась безумной ярости Кроноса. Однако в его реакции сказалась скорее практичность, чем мстительность: сестру пораньше послали в Грецию, чтобы приготовила дом, где они заживут, когда все кончится.

Пролезая в здание через окно, выбитое несколько месяцев назад, Тиган представляла беленный известью домик, куда приехала Петра, на скале у Эгейского моря, под ярко-синим небом, а в нем есть все, чего только душа пожелает.

Включив красный фонарик с тонким лучом, она прицепила его к кепке и при этом тусклом свете двинулась по бывшему производственному цеху текстильной фабрики. Осторожно обходя разбросанную рухлядь и обломки, она дошла до лестницы, ведущей в сырой подвал.

Внизу смрад был настолько сильным, что слезились глаза. Дыша ртом, Тиган поставила рюкзак на трехногую скамью так, чтобы она не шаталась, и достала восемь пластиковых пакетов для капельницы.