Пленница его желаний - Анна Леманн

Весь вечер мы провели на пикнике и домой вернули очень поздно, довольные, счастливые и определённо сблизившиеся. Мой муж рассказывал о себе, отвечал почти на все вопросы, постоянно шутил и, кажется, мечтал сделать из меня колобка. Мне пытались скормить почти всё съестное из злополучной корзинки.

Каждый вечер Герман устраивал мне какой-нибудь сюрприз. Кажется, радуясь этому больше, чем я. Его глаза постоянно горели, глядя на меня, даря какой-нибудь подарок, но если честно мне они были не нужны. Мне намного интереснее было время, проведённое вместе. Мы много болтали, дурачились, веселились и целовались. Да… поцеловались, но ничего больше. Герман давал мне выбор в этом вопросе и сказал, что всё произойдёт только тогда, когда я это захочу. А я хотела

порой его так сильно, но боялась. Боялась, что этим разорву ту тонкую нить отношений между нами.

Глупая, наверное, скажете вы... Но я боюсь, что после нашей первой близости Герман перестанет ко мне так тепло относиться, а наши отношения сведутся лишь к интимным. Я боялась его потерять и понимала, что мои мысли не имеют смысла, но боялась, как никогда прежде.

Я полюбила его... Но об этом он так и не знает. И опять же мой страх… страх признаться ему, что люблю и готова быть с ним… признать своё поражение. Признать, что люблю того, кто полностью перекроил мою жизнь и забрал у родителей.

Я трусишка… Но я пытаюсь измениться, но быстро это не произойдёт. Ещё немного, и я обязательно переступлю себя. Обязательно скажу, что люблю и хочу быть с ним как духовно, так и физически. Стыдно признать, но ещё я хочу от него детей. Маленьких мальчишек, с его карими глазами и милыми ямочками на щеках. Я даже выбрала имя для старшего – Максим.

Найрин вскоре уехала, оставив нас в доме одних, а домработница, которая должна была вернуться ещё две недели назад так и не вернулась, что было странно. Когда я задала этот вопрос Герману, то он ответил, что решил дать домработнице ещё немного отдыха. Вся причина в том, что он не хочет отныне просыпаться без моих завтраков. А, как известно, все завтраки обычно заканчивались тем, что я сижу на коленях мужа и мы долго и нежно, иногда и страстно целуемся… Прикормила, в общем, мужчину... Но я счастлива.

Всё было идеально, не считая того факта, что за месяц я так и не связалась ни разу с родителями, хотя болтала и с Тиграном, и с Ларой каждый день. Когда я задавала им вопросы о родителях, то они деликатно уходили от ответа, как и Герман… Меня это начинало пугать, но каждый раз Айдаров-старший или младший успокаивали мою панику, обещая, что я скоро их увижу.

Знали бы вы, что я себе понапридумывала… Одна мысли страшнее другой. Конечно же, я их озвучивала Герману. А он лишь обнимал меня, целовал в лобик и говорил:

— Успокойся, любовь моя. Потерпи немного и мы полетим в Россию.

И я верила. Как наивная глупышка верила, потому что это говорил он... Тот, кого я люблю! Герман не может мне врать, ведь он меня тоже любит! Он мне многое рассказывает. Доверяет… И случись что-то плохое, то он обязательно бы мне рассказал. Правда ведь?

Так мы и прожили этот месяц. В нашем идеальном мире с моими тревожными мыслями, которые Герман отметал одним словом, взглядом, поцелуем.

Сказка не хуже той, что произошла с моей мамой и папой Прохором. Но даже в самой идеальной сказке герои сталкиваются с проблемами… и у нас они произошли. И узнала я о них случайно… Наш брак рушился… по моей вине. Найрин меня предупреждала в самом начале, но я её не послушала.

— Герман, — зову мужа, постучав в дверь его кабинета.

— Мила, позже. Я занят, — отвечает он мне.

И так на протяжении следующих двух недель… Неужели я ему больше не нужна? Да, всё так, как я и хотела... Но почему всё произошло в тот момент, когда я его полюбила? Карма настигла меня!

Мила

— Может быть, сегодня кино посмотрим вместе? – спрашиваю Германа за завтраком, неловко опустив глаза. — Вечером, когда ты вернёшься с работы.

— Я не могу сегодня, — отвечает Айдаров. - В другой раз, ангелочек, — мягко добавляет.

— Какие-то важные дела?

— Да. Важные.

— Ну ладно… — тяну, прямо разочарование в голосе. - Удачного дня, — натягиваю улыбку, глядя на него.

— И тебе, любовь моя. Когда на учёбу? – спрашивает, но не успеваю я ответить, как его телефон начинает звонить. Бросив взгляд на экран, он встаёт из-за стола, дарит поцелуй в лоб, выходит из комнаты, хотя раньше так никогда не делал и свободно говорил по телефону, находясь со мной рядом.

Весь оставшиеся день брожу, не зная, куда себя деть. Учёба и домашние задания в школе искусств, конечно, не дают скучать, но что-то не даёт мне покоя, отвлекая от всего чем бы я не занималась. Мысли вечно летают вокруг Германа и причине его холодности в последнее время.

Раньше мы каждую ночь засыпали вместе. Он обнимал меня, прижимал к себе... И я так легко засыпала, слушая его спокойное и ровное дыхание. Но за последние две недели, Герман ночевал в спальне всего раз или два и то приходил, когда я уже спала. А когда проходила мимо его кабинета, то он всегда закрывал дверь, хотя раньше она всегда была открытой. Раньше Герман разрешал мне входить и выходить, когда я того захочу, а сейчас... Сейчас всё иначе.

Да, завтракали мы по-прежнему вместе, но это было единственным совместно проведённым временем. После него Герман уезжал на работу, а меня отвозили в школу искусств, затем забирали и я целыми днями была дома.

Герман был против того, чтобы я задерживалась после учёбы. А мне не хотелось ослушаться мужа, понимая, что он заботится и волнуется за меня. Я не хотела создавать лишние проблемы ни себе, ни тем более мужу.

Но в этот раз, после учёбы, когда нужно было ехать домой, я попросила охрану, остановиться у газетчика. Я купила парочку журналов, совсем не подозревая, что найду внутри одного из них. Мне повезло, что этот журнал я отложила на десерт и открыла, когда была уже дома, в кровати, одна в комнате… Германа по-прежнему не было, хотя обычно он в это время приходит домой.

На обложке журнала красовалась рыжеволосая актриса и кричащий заголовок об измене её мужа. Открыв журнал примерно на середине, принялась читать статью, проникшись историей этой несчастной знаменитости.

Я совсем не понимала, как мужчина, который зовётся твоим мужем, может изменить любимой женщине. Как? Ведь он клялся ей в любви, наверное, дома называл её так же, как и Герман меня: любовь моя.

Я думала, что Герман точно так со мной не поступит, ведь он точно любит меня, а сейчас он просто устал от работы, навалились дела. Всего лишь. У папы тоже было такое время, но потом оно проходило и всё было нормально. Мне нужно просто перетерпеть и подождать.

Но следующий разворот заставил меня, усомнится во всём. В словах Германа. В его чувствах. И в своих мыслях…