Зависимые - Элен Гома

— Кошмар. Я бы умер в тот момент, как только ты попытался бы меня поцеловать.

Я рассмеялся и толкнул его в плечо.

— Пошли побоксируем лучше. Обещаю, что не буду целовать тебя. — Я подмигнул ему с улыбкой. — Ну, пока ты сам не попросишь об этом.

— Ты умеешь съехать с темы, ублюдок, — бубнит он, застегивая перчатки.

— Годы тренировок, — самодовольно отвечаю я.

Развалившись дома на кровати, я снова думал об Эвелине. Черт, я не думал о девушках столько за всю свою жизнь, сколько за последние дни об одной.

Что если Йен прав? Под броней моей репутации разве она могла откопать нечто, чего я и сам там никогда не ожидал найти? Никто не ожидал.

Но никто и не подбирался ко мне настолько близко. Мне казалось, что мы понимаем друг друга без слов, но теперь я понял, что должен был сказать ей о своих чувствах.

О чувствах…

Откуда мне было знать, что это и есть любовь, если я никогда ее не испытывал?

Откуда мне и сейчас это знать?

Все ты знаешь, придурок.

Осознание неожиданно обрушилось на меня, и все стало ясно, как день.

Бля, то, что я не сказал ей, что люблю ее, было ошибкой. А то, что я сказал про Джекки — куда более стремной ошибкой. Она никогда не простит мне этих слов.

Я самый ужасный бойфренд в истории человечества, который додумался сравнить свою девушку с ее сестрой.

Не медля, я хватаю свой телефон и набираю номер.

— Алло?

— Привет, Джекки. Нужно поговорить.

— О… эм… привет. Что-то случилось?

— В общем-то, да. Ты нужна мне. Когда ты прилетаешь? Могу я встретить тебя в аэропорту?

— Ого, звучит, как нечто жизненно важное.

— Так и есть.

— Ну да, конечно, можешь, что за вопрос? Послезавтра в десять.

— Ладно, увидимся.

— Увидимся.

Я нажимаю отбой, и внутри все переворачивается от предвкушения. У меня есть еще один шанс.

— Мы можем обсудить твое что-то «жизненно важное» за завтраком? — Джекки улыбается мне, пока я несу ее чемодан по направлению к выходу. — В самолеты я проспала завтрак, так что…

— Проспала? — я ухмыляюсь. — Чем ты занималась ночью в таком случае, а?

— Лучше не спрашивай.

Она закатывает глаза, когда говорит это. И я на самом деле не хочу вникать в подробности.

— Считай, что не спрашивал, — смеюсь я, притягивая ее к себе за плечи. — Пойдем, поедим.

Мы добрались до ближайшей кофейни. Джекки заказала омлет и круассаны, а я решил перекусить кексами с кофе. Сидя напротив меня, она поглощает свою еду, как будто во Франции ее морили голодом. И всякий раз, когда она наклоняется, ее черные гладкие волосы так и норовят спутаться с едой на вилке, так что, в конце концов, она заправляет их за уши, хотя это слабо помогает.

Я смотрю на нее и думаю, насколько могут быть разными родные сестры. Не только внешне, но и по темпераменту. Джекки более компанейская и простая, с ней легко и она отличный друг. В то время как Эвелина — ангел и демон в одном флаконе.

Заметив мой взгляд, она хмурит брови и обращается ко мне:

— В чем дело? Почему ты так на меня смотришь?

— Просто жду, пока ты поешь, чтобы ты уделила мне все свое внимание. Пока ты так голодна, я не могу конкурировать с едой на твоей тарелке.

Она посылает мне улыбку и кивает.

— Тогда жди. Хотя я до ужаса заинтригована.

Проходит еще какое-то время, пока она отправляет в рот последний кусочек омлета, что дает мне дополнительное время на раздумья. Когда очередь доходит до круассана, Джекки, наконец, произносит:

— Выкладывай.

Хм, ладно. С чего же начать?

— В моей жизни кое-кто появился, — осторожно говорю я.

— Рада за тебя. Но если тебе нужно мое согласие на то, чтобы приводить ее к нам по субботам, то нет. Прости, но мы запутаемся в именах, если будем знакомиться с каждой. — Она весело отмахивается, но когда видит, что на моем лице не дрогнул ни один мускул, улыбка медленно сползает с ее лица, а глаза округляются. — Насколько серьезно ты влип?

— Я переехал в Санта-Монику.

— Что? Насовсем?

— Думаю, что да. В доме теперь будет жить Лукас. Его черед, — я пожимаю плечами.

— Ты бы не бросил свой идеальный траходром, если бы не решил завязать с этим полностью. Кто этот человек, что сотворил с тобой это чудо? Мы думали, ты безнадежен. Ого! Кто она?

Твоя сестра.

— Ну, спасибо.

— Ты должен нас познакомить.

— Все сложно. Она, вроде как, не верит, что я могу быть только с одной девушкой, поэтому предпочла держать свое сердце на безопасном расстоянии. Попросту говоря, не впустила меня в него.

— Вау. Должно быть, она особенная, чтобы ради нее повернуть жизнь на сто восемьдесят градусов, хотя ты даже не знаешь наверняка, оценит ли она это.

Даже знаю, что нет.

Я никогда не думал, что мои друзья могут так удивляться чему-либо. Они все делают одно и то же выражение лица. Поразительно.

— Она больше, чем особенная, — говорю я серьезно, пропуская собственные слова через всего себя, как будто прямо сейчас мне открывается какая-то непостижимая истина. — Она — весь мой мир.

Джекки пялится на меня с открытым ртом, не переставая моргать. Если бы я мог, я бы смотрел на себя сейчас точно так же.

— Эй, Джекки. — Я щелкаю пальцами у нее перед носом, — я хочу, чтобы ты услышала меня сейчас. — Она не реагирует на мои действия. — Да ну хватит уже, просто закрой свой изумленный рот и послушай. Ладно? Я вижу это выражение лица уже в третий раз за последние дни. Пожалуйста.

Она кивает. Здорово.

— Спасибо. — Я делаю глоток уже остывшего кофе, затем отставляю его в сторону и сцепляю руки перед собой, расположив их на столе. — Мне было важно поговорить с тобой до того, как ты попадешь домой… Не потому что ты оторвала бы мне яйца, сразу же, как только переступила через порог и увидела свою сестру, которую я люблю до безумия просто. А потому, что ты единственная, кто может мне помочь вернуть ее в мою жизнь, которая потеряла всякий смысл после нашей ссоры. И мне нужно все исправить как можно скорее, потому что я, на хрен, умираю от тоски по ней.

Она склоняет голову на бок, изучая меня. Честно говоря, я готовился к тому, что в меня полетят все столовые приборы, которые находятся на нашем столике в опасной близости от ее руки.

— Что ты с ней сделал? — наконец спрашивает она после долгой паузы длиною в целую вечность, наверное.