Зависимые - Элен Гома

— К чему готова? — требую я ответа, повышая тон.

— Ко мне, полагаю. — Сердце пропускает пару ударов при звуке тихого низкого голоса. Как такое возможно? Мои глаза поднимаются чуть выше, и я заворожено наблюдаю, как Джереми вырастает в дверном проеме. Я понимаю, что на грани истерики. — Привет, сладкая.

Его глаза сверкнули, а рот изогнулся в лукавой полуулыбке. Меня охватывает паника, наряду с необъяснимым восторгом. Все мои внутренности переворачиваются от одного его присутствия. Вру. Его улыбка тоже играет значительную роль.

Девчонки незаметно испаряются, когда он делает шаг ко мне. Стоп, они ведь слышали, как он назвал меня только что.

Затем еще один шаг. И еще. И вот уже я чувствую его аромат, тот, который окутывал меня, пока я носила его футболку. Я готова закрыть глаза и уткнуться носом в его грудь.

— Что тебе здесь понадобилось? — спрашиваю я чуть слышно. Мои глаза мечутся от его губ вниз к шее, потом через его плечо на Джекки и Мелиссу, и снова на его губы, которые, по идее, должны произнести что-то в ответ.

— Ты, — так же тихо отвечает он.

При виде его гладко выбритого подбородка, я прикусываю губу. Он тихо рычит, замечая это, и впивается в мой рот прямо на глазах у изумленной публики. Вот черт. Пять баллов, Эви, за то, что не можешь не простонать всякий раз, когда его язык проскальзывает внутрь.

Поцелуй действует, словно крепкий алкоголь. Голова начинает кружиться, пока я, закрыв глаза, смакую его рот. Ноги подкашиваются, в животе бунтуют бабочки. Как же я скучала за этими ощущениями.

Мои слова звучат обрывками, потому что мы не отрываемся друг от друга больше, чем на несколько миллиметров.

— Я думала, что умру, если ты больше никогда не поцелуешь меня вот так.

— Я люблю тебя, — шепчет он со сбившемся дыханием. Я не уверена, что расслышала правильно.

Чуть отстранившись, он снова повторяет, но на этот раз чуть громче.

— Я люблю тебя.

Я замираю, глядя на него. Что он только что сказал? Еле заметная улыбка касается уголка его губ. И я снова слышу:

— Я люблю тебя, малышка. Ты ничего не хочешь мне сказать?

— Я… — Я точно начну заикаться, если попытаюсь произнести хоть что-нибудь. Вместо ответа на его вопрос я сглатываю огромный комок в пересохшем горле. Сердце колотится так, что вот-вот выскочит из груди. Я слышу и его сердце тоже.

— Я только что сказал, что люблю тебя. — Его брови приподнимаются. — Три раза, и скажу еще бесчисленное количество раз, но… Было бы вообще здорово, если бы и ты сказала, что любишь меня.

Он говорит на полном серьезе. Я не перестаю моргать.

— Можешь ущипнуть меня? — все, что удается произнести.

Джереми смеется моим любимым смехом, и до меня начинает доходить, что он реальный. А еще, что у нас все это время были зрители, которые только что улизнули из моей спальни, закрыв за собой дверь.

Низкий голос заставляет меня плавиться.

— Не то, что я ожидал услышать, но ладно.

Его рука скользит по моей талии, опускается на попу, и он щипает меня, заставляя вскрикнуть. Черт. Я не думала, что он правда это сделает. Он снова смеется, в его глазах пляшут озорные огоньки, и я не могу не улыбнуться, глядя на такого игривого и счастливого Джереми.

Резко он замолкает, лицо становится серьезным, глаза темнеют и, сверля меня своим взглядом, он тихо произносит:

— А теперь? Что ты мне хочешь сказать? — Клянусь, что не слышала ничего более сексуального, чем его тихий хриплый голос, требующий от меня признания в любви.

Я не сомневаюсь ни секунды, когда говорю то, что чувствую, то, что он хочет от меня услышать, то, что я больше не могу скрывать глубоко внутри.

— Я люблю тебя.

Джереми дарит мне широченную улыбку, перед тем как снова поцеловать меня. Он посасывает мои губы, увлажняя их языком. Я приоткрываю рот, впуская его, и скольжу руками по его крепкой груди вверх, я трогаю его мужественное лицо, шею, запускаю ладони в ворот его рубашки и провожу по плечам, слегка впиваясь ногтями. Из его горла вырывается еле слышный стон, и он толкает меня своими бедрами к туалетному столику.

Я чувствую его твердый член у себя между ног. Его прохладные руки поднимаются по моему животу под блузкой, отодвигают бюстгальтер и накрывают мои груди. Мои соски моментально реагируют, а между ног разгорается пожар. Я откидываю голову назад.

Я слышу голоса за дверью, пока он ласкает меня руками, пока кусает мою шею, а затем осыпает пострадавшую по его вине кожу поцелуями. Я невыносимо хочу его. Хочу в нем потеряться и никогда больше не найтись. Хочу, чтобы мы остались вдвоем в целом мире ровно на столько, чтобы насладиться друг другом, и чтобы он сказал мне «Я люблю тебя» бесчисленное количество раз, как и обещал. Но звон посуды, смех и шелест пакетов в гостиной не дают мне погрузиться в эти ощущения с головой.

— Мы не можем делать это здесь.

— Почему?

— Нас будет слышно через дверь, и кто-нибудь может войти в любой момент.

— Давай замкнемся, — шепчет он, заставляя меня улыбнуться его настойчивости.

— Это будет слишком очевидно.

— Ну и что? Мы не виделись целую вечность, нас поймут. — В его глазах столько огня, когда он просит меня отдаться ему, не взирая ни на что.

— Я так не могу.

Его плечи опускаются.

— Давай закроемся в ванной. И включим воду, чтобы не было очевидно, — не унимается он, чем заставляет нас обоих рассмеяться.

— Ну да, все подумают, что мы решили просто искупаться.

— Дьявол. Сладкая. Эви, я зол. Я хочу свою девочку прямо сейчас.

Он вовсе не выглядит злым. Наоборот по-детски счастливым и немного раздосадованным. И как всегда невообразимо очаровательным и шикарным.

— Я знаю.

— Давай уедем, — предпринимает он последнюю попытку. — Домой. Я разложу тебя на столешнице и полакомлюсь твое киской, а потом ты отсосешь мне в душе, и все это будет сопровождаться бесконечными и самыми искренними «я люблю тебя», на которые только способен человек, сходящий по тебе с ума.

— Ты не можешь быть таким пошлым и таким милым одновременно.

— Конечно, могу, сладкая.

Его синие джинсы, сидящие низко на талии, расстегнутая полностью рубашка, обнажающая кубики пресса, и фирменная ухмылочка. Он выглядит съедобным для меня. Я расплываюсь в довольной улыбке, когда осознаю, что все, что я вижу, мое. И нам не надо больше прятаться.

Хотя, все еще неловко, быть с ним наедине в комнате, когда все за дверью знают о нас, но… Теперь все по-другому. И я пребываю в эйфории от осознания всего этого.

— Хватит думать, малышка. Давай выбираться отсюда сейчас же, иначе я за себя не отвечаю.