Майя - Ричард Адамс

В то же время внезапно скончался правитель Палтеша, верховный барон Кефиальтар-ка-Воро, и власть унаследовала его дочь, семнадцатилетняя Форнида, что вызвало пересуды и кривотолки. Форнида была единственным ребенком Кефиальтара. Барон давно предполагал, что после его смерти начнется борьба за власть, и пытался выдать дочь замуж за подходящих избранников, но безуспешно: Форнида умудрилась дважды расстроить ненавистные союзы – неслыханная дерзость в стране, где дочери покорно исполняли отцовскую волю. В пятнадцать лет она отвергла Ренва-Лорвиля, храбреца и героя, старшего сына прославленного палтешского военачальника. Милый и обходительный юноша с удивлением осознал, что испытывает неясный страх перед Форнидой и в ее присутствии теряет мужество. Сама Форнида вела себя безупречно и во всем следовала велениям отца, однако же без слов давала понять, что презирает Ренва-Лорвиля, и постоянно выставляла его на посмешище. Вскоре даже Кефиальтар не мог без содрогания слышать учтивых речей и любезного смеха дочери, за которыми скрывалась тайная издевка. Юноша, сраженный язвительностью и презрением Форниды, осознал, что не сможет взять ее в жены, и чуть ли не в слезах пришел к верховному барону, умоляя расторгнуть помолвку.

Вторая попытка выдать Форниду замуж тоже провалилась и получила еще бóльшую огласку. В мужья девушке прочили Эвд-Экахлона, сына и наследника верховного барона Урты, – предполагаемый брак способствовал укреплению связей между провинциями, тем самым давая отпор притязаниям Терекенальта. Эвд-Экахлон, юноша неглупый, но флегматичный, особой чувствительностью не отличался: его не выводили из себя ни язвительные насмешки, ни холодность, ни напускное радушие. Отец Форниды, человек добрый и сердечный, решил, что нежелание дочери выйти замуж объясняется страхом перед супружескими обязанностями. Дабы не допустить повторения случившегося с Ренва-Лорвилем, Кефиальтар попытался объяснить Форниде, в чем заключается ее дочерний долг и как важен ее брак для безопасности страны. Девушка, покорно выслушав отца, согласилась встретиться с женихом и заключить помолвку.

За неделю до свадьбы, в полнолуние, Форнида сбежала. Вместе с ней исчезли ее служанка Ашактиса и два матроса с барки Кефиальтара на Жергене, что несли вахту в ту ночь, – неизвестно, сговорилась с ними Форнида заранее или нет. Беглецы отплыли лиг на десять, прежде чем их хватились, и отряд, отправленный в погоню за легкой, быстрой шлюпкой, вернулся ни с чем. Кефиальтар тревожился за судьбу любимой дочери – в низовьях Жергена начинались владения Катрии.

Шесть дней спустя, проплыв по Жергену и Тельтеарне почти семьдесят лиг, Форнида высадилась на Квизо, священном острове ортельгийцев, и попросила убежища у тугинды – среди ее жриц, которые никогда не отказывали в помощи беглянкам, неповинным в тяжком преступлении. Здесь Форнида провела два месяца, а слух о ее дерзком поступке разнесся по всей империи, от Ортельги до Урты и Дарая.

Тем временем Кефиальтар погиб в стычке с катрийцами.

Форнида, девушка сильная и энергичная, вернулась в Дарай пешком, через Гельт и Беклу. На путешествие у нее ушло три недели. Сопровождали ее верная Ашактиса и ортельгийцы – двоих матросов простыл и след. По возвращении Форнида призвала баронов и военачальников, объявила, что она, полноправная наследница Кефиальтара, намерена единолично править Палтешем, и потребовала принести клятву верности.

Требование Форниды обрушилось на провинцию, как град на пшеничное поле. До сих пор считалось, что своевольная девушка сбежала от жениха потому, что у нее был иной, тайный избранник. Впрочем, противники ее брака с Эвд-Экахлоном поддерживали Форниду и, невзирая на ухудшившиеся отношения между Палтешем и Уртой, утверждали, что медлительный уртаец – неподходящий жених для бойкой и смелой красавицы. Долгое время ходили слухи, что она влюблена в отчаянного смельчака из простолюдинов, однако никто не знал, в кого именно.

Такое снисходительное отношение к выходкам Форниды во многом объяснялось тем, что она слыла необыкновенной красавицей. Слава о ее красоте разнеслась далеко за пределы Беклы. На прекрасном бледном лице девушки сверкали огромные зеленые глаза, по плечам рассыпались густые пряди золотисто-рыжих волос, излучавшие неземное сияние. При ее появлении люди очарованно замирали, будто завидев великолепный закат или стаи пурпурных кайнатов, возвращавшихся с зимовки в родные края. Эта красота, что не раз усмиряла отцовский гнев, облекала Форниду невероятной властью. Противиться ей было бесполезно – все возражения немедленно отметались, а все желания тут же исполнялись.

Однако же родственники Форниды с материнской стороны таили дурные предчувствия, ибо вкупе с красотой девушка обладала весьма своеобразными пристрастиями и наклонностями. Кефиальтар был слишком занят военными кампаниями и делами провинции, а жена его, женщина праздная и безучастная, воспитанием дочери не интересовалась. Форнида росла среди прислуги, жадно усваивая нравы простолюдинов: колкую язвительность, хитроумное плутовство и умение любыми способами добиваться своего, а также твердую уверенность в необходимости запугивания, безудержную алчность, пренебрежение своими обязанностями и убеждение в бесполезности любых моральных принципов. Никто пока не догадывался, чему еще она выучилась, но иногда украдкой поговаривали, что четырнадцатилетняя Форнида – вместе с верной служанкой Ашактисой – с превеликим удовольствием наблюдала с балкона своей опочивальни, как во дворе хряк покрывает свинью.

С людьми она сходилась легко, держала себя уверенно и даже в юном возрасте без смущения вела разговоры с вассалами отца, хотя предпочитала общество солдат, егерей и торговцев, а крестьян не любила, считая их недалекими и глупыми.

Наконец бароны сообразили, что Форнида не намерена связывать себя брачными узами, а желает править Палтешем, и всерьез обеспокоились. В Бекланской империи не существовало обычая наделять женщин властью, однако закон этого не запрещал. По традиции, если в семье не было сыновей, то наследовал муж старшей дочери, а если дочери были незамужними, то право наследования переходило к старшему родственнику – родному или двоюродному брату. Родичи Форниды по материнской линии неустанно напоминали девушке, что ничего подобного прежде не позволяла себе ни одна женщина. И все же закон считал притязания Форниды справедливыми, что само по себе тревожило: не пристало семнадцатилетней девушке в одиночку править провинцией, да еще и в военное время. Кто же возьмет на себя ответственность управлять Палтешем?

Разумеется, Форнида могла бы избрать в советники нескольких баронов и править, следуя их наущениям, – в этом случае мелкая знать тоже встала бы на ее сторону. Однако подобная рассудительность была не в характере Форниды. Своевольная, упрямая, властная и непредсказуемо изменчивая, она обожала дразнить старых отцовских друзей и поступать вопреки всем правилам приличия. Ей нравилась роскошь и легкомысленные развлечения; она ничем не гнушалась ради удовлетворения своих желаний, но прекрасно сознавала, что появление мужа или любовника уменьшит силу ее красоты, а потому старалась не давать повода для обвинения в распутном поведении. Как выяснилось впоследствии, в этом Форниде помогли естественные наклонности.