Ж*па. Инструкция по выходу - Константин Довлатов

— А затем мы вспоминаем про стратегические цели, — продолжал Наставник, — слово «отношения» там присутствовало, а слово «работа» — нет! Поэтому, если решили, что отношения стоит улучшить, то дальше начинаем задавать себе коучинговые вопросы на тему того, как это сделать наиболее эффективно.

Дальше. Еще одна важная аксиома для нас с вами: нет ошибок, есть только обратная связь! Тоже одно из прекрасных коучинговых правил, которое позволяет перестать себя ругать.

«Вот тебе и раз! — Виктор даже головой потряс от изумления. — Не ослышался ли я?»

Но Наставник развеял его сомнения:

— Что такое «нет ошибок»? Как может их не быть, если они есть? Это тоже очевидный вопрос, который естественным образом задаст любой из вас.

Дело в том, что ошибок действительно нет. Есть неэффективные действия! Когда мы начинаем что-то делать, мы проходим обучение. Если мы не проходим обучение, то мы ничему и не научимся. Это обучение бывает двух видов — нормальное и не совсем нормальное.

Нормальное — это когда, попробовав что-то сделать в первый раз, вы получаете какую-то лажу. И говорите себе: «Так, ну я хотя бы попробовал. Давай я сделаю второй раз. Может быть, у меня вырастет количество навыков, и я сделаю лучше».

Делаешь второй раз. Тоже получаешь лажу, но уже чуть получше. Даешь себе обратную связь высокого качества. Что было сделано хорошо? Что можно улучшить? Чего не хватило? Отвечаешь на эти вопросы, делаешь третий раз. Получается еще лучше. И далее продолжаешь действовать таким образом. Через какое-то время ты становишься действительно мастером.

Не совсем нормальное — это когда сразу, с первого раза, все получается классно, все получается естественным образом. Не совсем правильное обучение, которое у нас иногда случается, и жертвами которого мы иногда остановимся.

Мы смотрим и понимаем, что просто все супер. Почему? Нам дали хорошую инструкцию, мы по ней хорошо выполнили, дословно, шаг в шаг. И в этот момент сразу появляются две интересные эмоции.

Наставник смешно сморщил нос и с видимым удовольствием вымолвил:

— Первая эмоция — я круто-ой! Я такой крутой, что выше меня только звезды, а круче меня только яйца!

Вторая мысль менее приятная. Она звучит примерно так — блин, первый раз получилось так круто, а вдруг со второго так круто уже не получится? И на всякий случай мы начинаем бояться делать. Боимся делать второй раз, чтобы не оплошать и потом себя не загрызть. Поэтому, друзья, если вы посмотрите на многое из того, что вы делаете, что у вас получается хорошо, это вы не умеете делать.

Что значит «не умеете делать»? Вы не знаете, что произойдет, если вы где-то нарушите технологию. Есть же такое? А это означает, что ты не специалист в данном вопросе. Специалист — это тот, который знает все возможные способы ошибиться. Прикольно, да? — весело спросил Наставник.

«Вот это да!» — Виктор слушал его со все возрастающим изумлением. За всю жизнь привык, что за ошибки ругали, а тут, оказывается — без них нельзя обойтись, если хочешь стать настоящим мастером в чем-то!

— То есть, когда мы научимся ошибаться всеми доступными способами, это как раз сделает нас специалистами, — убежденно подтвердил Наставник, — почему? Дело в том, что специалист — это человек, который действует чаще всего в условиях дефицита ресурса. Например, если вы специалист по готовке, то вы готовите из того, что есть в холодильнике, а не из того, что есть в кулинарной книге. Моя двоюродная бабушка готовила очень вкусно абсолютно из всего, что у нее было под рукой.

Когда мы боимся ошибаться и реагировать на ошибки, мы становимся людьми, которые привержены идеальному способу исполнения чего бы то ни было. А идеальный способ срабатывает только изредка, и второй раз мы боимся это сделать.

Поэтому, когда мы чему-то учимся, первое, к чему надо стремиться, — не пытаться получить идеальный результат сразу, а наоборот — нам надо исследовать область ошибок, чтобы понимать, как мы можем стать специалистом. Наверное, это странно выглядит, и весь наш опыт говорит об обратном. Он говорит — делай наилучшее, что можешь, а тут тебе говорят, мол, ошибайся, ошибайся, ошибайся.

«Ну, может, это, конечно, и так… Если ты только не хирург и не сапер! — подумал Виктор. — Но идея, конечно, прикольная — не бояться, что сделаешь что-то не так».

— Да, — Наставник словно спохватился, вспомнив о чем-то важном, — есть шикарный способ научения чему-то новому — это профанация.

Что такое «профанация»? Это когда мы начинаем играть в большого специалиста, понимая, что мы таковым не являемся.

«Ну, прямо хлестаковщина какая-то! — восхитился Виктор. — Хотя, с другой стороны, поверил же весь город, что Хлестаков — большой чиновник из Петербурга!»

— Профанация позволяет утроить скорость обучения, — продолжал Наставник, — бытует мнение, что ты можешь стать специалистом, если потратил десять тысяч часов на практику в данном вопросе. И это правда!

Наставник выдержал короткую паузу.

— Правда, если ты действовал тупо. Просто повторял, повторял, повторял… И иногда что-то менял. Если посмотреть на водителей, как вы думаете, сколько водителей могут вывести машину из ритмического заноса?

Видимо, почувствовав, что не вся аудитория в курсе, Наставник решил объяснить:

— Ритмический занос — это когда машину начинает нести, водитель пытается что-то сделать, машину заносит в другую сторону, потом еще раз в другую… А потом ее разворачивает, и она улетает!

Наставник показал рукой для наглядности метания несчастной машины в ритмическом заносе. «Не дай Бог, конечно, в таком положении оказаться! — вздохнул Виктор. — Вон, дядя Гриша, брат отца, тоже на скользкой дороге зимой машину не удержал — так его в закрытом гробу хоронили!»

— Хорошо, если четверть процента водителей справится с ним, — резюмировал Наставник, — почему? Просто-напросто мало кто из водителей бывал в такой ситуации. А если побывали, то вспоминают ее в холодном поту, потому что это очень страшно.

Он как-то странно, будто зябко повел плечами и добавил:

— По себе знаю.

Но тут же перешел на привычный тон:

— Что надо сделать человеку, чтобы научиться управлять машиной в ритмическом заносе? Элементарно — с тренером и на автодром. Пять дней тренировок по три часа, и этого ему хватит на многие годы. Он будет уже лучшим водителем, чем девяносто девять и девять десятых процента остальных.

«Не, ну круто, конечно… — про себя согласился Виктор, — когда деньги есть на такие развлечения. А я вот в автошколу никак пойти не соберусь! То денег нет, то времени». Он совсем было загрустил, но, вспомнив слова Наставника, что себя ругать нельзя, решил, что лучше будет сейчас сосредоточиться на семинаре.