Совушка ее величества - Елена Кароль

– Зачем… – Ястреб резко подался вперед и снова прижал меня к стене, опаляя жаром своего возбужденного тела. – Хороший вопрос, милая. Понимаешь, я не хочу быть промежуточным звеном. Не хочу быть для тебя одним из многих. Мне этого мало. Мало…

– И что же ты хочешь? – Наши губы почти встретились, но лишь почти. Стоило мне податься вперед, как он тут же слегка отпрянул и хрипло рассмеялся. – Скажи мне – чего ты хочешь?

– Тебя. Всю. Навсегда. Этого мне хватит. – Договорив, ястреб снова замер, при этом так пристально глядя мне в глаза, словно заглядывал в душу. – Согласна стать моей навсегда?

– Я… – судорожно придумывая уклончивый ответ, я понимала, что не могу сказать ни «да», ни «нет». Эти слова будут катастрофой, причем что одно, что другое. – Юмирай…

А затем он усмехнулся. Многозначительно. Одной рукой оперся на стену, вторую убрал за спину и кивнул в сторону двери, молчаливо предлагая мне уйти.

– Ты не прав. – Обида нахлынула лавиной. Вновь растревоженные гормоны требовали хоть какого-то выхода, но единственным доступным были слезы. – Ты! Подлый! Наглый! Эгоистичный!

– Тш-ш-ш… – Мои кулаки, бьющие по его груди, утонули в его ладонях, спина была снова прижата к стене, а в замутненные наворачивающимися слезами глаза заглянули осуждающие черные. – Неверный вывод. Замужество не подлость. А наглость и эгоистичность – это как раз желание воспользоваться и самоутвердиться. Я этого не хочу. Я не хочу, чтобы о тебе говорили и думали плохо, а это обязательно случится, когда слухи о нашей связи дойдут до остальных. Так что успокойся и не обвиняй меня в том, что я хочу все сделать правильно.

Красиво говорит. Аж заслушалась.

– Знаешь, засунь свою порядочность… – без особого труда выдернув свои руки из его захвата, я шмыгнула носом и зло поджала губы. – Твои методы ухаживания отвратительны. А оставлять женщину неудовлетворенной и при этом заявлять, что подобное можно исправить лишь замужеством, – гадко и низко. Так что нет, Юмирай, я тебя не прощаю. Такому эгоистичному поведению прощения нет!

От переизбытка чувств я даже топнула ногой, рыкнула и ушла, остро жалея, что не могу хлопнуть дверью или что-нибудь разбить. Эмоции зашкаливали, казалось, еще немного – и пар из ушей повалит. Сна не было ни в одном глазу. Да, точно! Пойду убью тренировочную грушу!

Как она прекрасна в своем гневе. Великолепна. Умопомрачительна. Пусть спустит пар девочка, ей полезно. Пусть даже что-нибудь сломает, ему не жалко. Неторопливо идя по яркому, ароматному следу раздражения, который шлейфом тянулся за Викторией, Юмирай не собирался пускать дело на самотек. Она очень умна и не станет делать глупости, но проконтролировать все равно стоило. Парк… что она хочет в парке?

К его безмерному удивлению, Калахем не сумел сохранить ясность ума после трех бутылок крепленого красного вина. Дракон был пьян в стельку, что не могло не радовать – за эти несколько часов, в течение которых гость изливал ястребу душу, лорд Юмирай услышал столько, что хватило бы на десяток психоаналитиков. Калахем даже умудрился уснуть, причем прямо в кресле, но буквально час назад проснулся снова и, допив четвертую бутылку, изъявил желание отправиться на поиски вина самостоятельно. К счастью, в погребе он навернулся на первой же ступеньке, ударился об угол стеллажа с припасами, да там и успокоился, обняв упавший на него окорок, как самое ценное в жизни.

Транспортировать пьяницу наверх Юмирай не торопился, опасаясь, что тот снова проснется и решит устроить дебош или что похуже. Успокаивать невменяемого ледяного дракона ястреб не умел и учиться не планировал.

А затем зажегся свет и на верхней площадке обнаружилась девушка, за неполную неделю пребывания в особняке ставшая его душевной болью. Виктория. Вика.

Он не был сильно пьян, но стоило ее увидеть, как разум отказал и в голове осталось одно-единственное желание – прикоснуться. Как минимум…

Тело действовало, но разум жил своей жизнью. План. У Юмирая есть план. Он не имеет права ни на шаг отходить от плана, потому что иначе цель не будет достигнута. Дракон плакался, что девочка слишком жестока и теперь он не знает, как ему быть дальше. Он даже признался, что не верил в удачное завершение эксперимента с первого раза, потому что образец был слишком сырым и требовались многочисленные испытания на подопытных, которых ему обещал достать Димитро. А еще он сетовал на то, что не знает, как быть с таким взрослым ребенком. Кретин…

Затем, вспомнив о желании Юмирая, Калахем похлопал ястреба по плечу и заявил, что верит в лорда – только такому профессионалу он без раздумий доверит дочь и ее будущее.

Как он тогда его не ударил, сам не понимает. Если бы у него была дочь, он бы никогда не доверил ее полукровке. А этот дракон был по-настоящему рад, что теперь ему не надо заботиться о девочке, решившей воспринять подобное родство в штыки, и есть на кого переложить проблему адаптации чересчур самостоятельной и самодостаточной иномирянки в их обществе.

Что ж, он тоже может ошибаться, но по крайней мере он точно знает, что сделает все, чтобы она была счастлива. Это будет нелегко, даже наоборот – очень сложно, потому что она привыкла со всем справляться сама и получать то, что хочет, но он тоже не зря прожил все эти годы и знает, как достичь желаемого.

Так, ну и что мы забыли в парке?

До тренировочной площадки я долетела минуты за три – раздражение уже не бурлило, оно невыносимо жгло и требовало выхода, так что стоило мне лишь зайти в темный зал, как тело само ринулось в атаку, вспоминая не только то, чему его учили с самого детства, но и то, что было доступно благодаря вмешательству дракона. Древние, тайные знания рептилоидной расы, оттачиваемые тысячелетиями и совершенствуемые с каждым новым поколением эгоистичных и самолюбивых воинов.

Удар, еще удар. Тусклого света местных спутников было более чем достаточно, чтобы видеть нужные мне очертания спортивного снаряда. Первый… не выдержал, разлетелся. Второй продержался чуть дольше, но теперь не выдержала цепь и со звонким хлопком разорвалась, а сам снаряд упал к моим ногам. Остался последний, третий. Его я уже не уничтожала, излив самые яркие, яростные эмоции на первые два. Его я просто методично избивала, не щадя костяшек и жалея лишь о том, что в юбке не могу наносить удары ногами. Ничего-ничего… мне и этого хватает. Боль из-за содранной кожи лишь раззадоривала и приносила удовлетворение, показывая мне, что я жива и не такая, как они. Не бездушная, не ледяная, не эгоистичная!

А в какой-то момент я поняла, что злость ушла. Последний удар получился уже не таким сильным, как предыдущий, и это стало сигналом к завершению. Все…

Все.

Усталость накатила волной, и я села там же, где только что стояла. Даже не села, а скорее рухнула. Как же мне все осточертело! Этот чертов мир, эти чертовы иные правила, эти чертовы вампиры, которые не вампиры… Почему он так поступает? Почему не поддаться и не уступить? Разве я много прошу? Зачем быть таким порядочным, когда это никому не надо?!