Куриный бульон для души. Сила благодарности. 101 история о том, как благодарность меняет жизнь - Эми Ньюмарк

у этого препарата какие-то побочные эффекты? – слабым голосом поинтересовался я.

– Это очень индивидуально. У некоторых пациентов никаких побочных эффектов нет, но другие сильно мучаются.

– Думаю, мне стоит попробовать. В конце концов, всегда можно остановиться.

– Как скажете.

– Я сделаю это.

– Хорошо. Но помните: вы должны бороться, используя все средства, что у вас только есть. Если вы сдадитесь, то потерпите поражение, даже не успев начать эту битву.

Словно во сне, я вышел обратно на яркий солнечный свет. Еще час назад все вокруг казалось мне таким славным. Мне не хотелось ни с кем разговаривать. Я должен был побыть в одиночестве, поэтому просто сел за руль и поехал куда глаза глядят.

Вечером я рассказал обо всем жене, и теперь мы с ней оба сидели молча, в полнейшем потрясении. Когда домой вернулись девочки, мы сообщили им новости, однако они были еще слишком малы, чтобы понять всю серьезность диагноза и его долгосрочные последствия.

Побочные эффекты, о которых предупреждал врач, стали проявляться через две недели после начала приема противоопухолевого препарата. Поначалу появились тошнота и боли в животе. Затем пропал аппетит, так что я стремительно терял вес. Голова раскалывалась, и на этом фоне случались провалы в памяти. Все катилось в какую-то страшную пропасть, я слабел и пропускал все больше рабочих дней.

Однажды ночью в самом начале декабря я никак не мог заснуть из-за болей. Я метался в постели, слушая, как дедушкины часы отбивают время. Наконец я встал, чтобы немного пройтись по дому, в надежде, что это поможет.

Сначала я зашел в спальню к нашей старшей дочери, Мишель. Свет из коридора прочертил золотую полоску по ее лицу. Длинные волосы были разбросаны по подушке, а около кровати, на полу, сидели ее любимые куклы. Я подумал о том, как сильно ее люблю, и о том, что скоро меня может не оказаться рядом с ней. Возможно, я никогда не увижу, как она вырастет. Я почувствовал, как погружаюсь в омут печали. Я знал, что должен молиться, но совершенно не собирался «торговаться» с Богом. Моя молитва была очень простой: «Господи, пожалуйста, позволь мне увидеть, как моя дочь окончит начальную школу».

Я постоял в ее комнате еще пару минут, думая о том, что нынешнее Рождество может стать для нас последним. Осознание этого сильно ранило меня, я чувствовал, как дрожат мои руки и текут по щекам слезы.

Затем я перешел в спальню к младшей дочери, Кристен, и снова помолился. Она мирно спала, натянув одеяло до подбородка. Плюшевый медведь охранял ее сон. При мысли о том, что моя жизнь подходит к концу и мне придется навсегда попрощаться с маленькой Кристен, словно два огромных камня сдавили мое сердце. Голова вдруг стала невесомой, у меня едва хватило сил устоять на ногах.

Я развернулся и медленно побрел обратно. Но в ту ночь никак не мог заснуть и продолжал размышлять о том, сколько мне еще осталось и как больно мне будет оставлять семью.

Спустя неделю мое здоровье еще ухудшилось, и я решил наконец позвонить доктору.

– Мне очень плохо от этого препарата, я едва могу вставать с постели по утрам, – сказал я.

– Каково качество вашей жизни?

Какой нелепый вопрос.

– У меня нет качества жизни, – только и смог ответить я.

– Тогда полностью прекратите прием препарата, – откликнулся врач.

– Вот так просто?

– Да, именно так. Польза, которую вы можете от него получить, не оправдывает такую цену.

– Хм, хорошо. Думаю, да.

– Позвоните, если у вас появятся еще какие-то вопросы.

– Хорошо, до свидания.

Несколько минут я просто сидел с трубкой в руке, слушая гудки.

Мне предстояло выбросить единственный препарат, который давал мне надежду на выживание. Я взял пузырек с таблетками, посмотрел на него, а затем высыпал все таблетки в мусорное ведро. Теперь будущее никак не зависело от моих действий.

То, что произошло потом, иначе чем Божьим промыслом не назовешь. В течение трех последующих месяцев я смог удивительным образом оправиться от последствий приема того препарата, а спустя полтора года – полностью избавиться от меланомы.

Я смог увидеть, как обе мои дочери оканчивают школу и университет. И подвел каждую из них к алтарю, когда они выходили замуж.

Мне выпал второй шанс на жизнь. Я благодарен судьбе, позволившей мне пережить рак и увидеть, как растут мои дочери, превращаясь в прекрасных женщин.

Победа над меланомой – дар, который я ничем не заслужил, и урок, благодаря которому я научился ценить каждое мгновение жизни.

Энни Насон

Первые шаги

Трудности делают нашу жизнь интереснее, а их преодоление наполняет ее смыслом.

Джошуа Дж. Марин

Вы не можете себе представить, сколько лет я мечтала услышать: «Энни, вы – следующий кандидат на операцию». Неужели я смогу наконец избавиться от хромоты, которую несу, как проклятье, всю свою жизнь? Ради этого я действительно была готова на все.

Церебральный паралич – это мой диагноз, болезнь, которая определяет меня как физически, так и эмоционально. В результате преждевременных родов и травмы, которую я получила в процессе появления на свет, часть моего мозга оказалась как бы не до конца «подключенной». Некоторые сигналы просто не доходят до конечностей, так что левая часть тела у меня развита гораздо хуже, чем правая.

Чего я только не перепробовала! Посещала сеансы физиотерапии; падала и разбивала колени бесчисленное множество раз; использовала больше всевозможных приспособлений, чем могла сосчитать.

В какой-то степени мне повезло: паралич, с которым я так отчаянно сражалась, носил не самую тяжелую форму. Вряд ли я могла мечтать о том, чтобы стать звездой легкой атлетики или прима-балериной, – мое тело не было приспособлено для прыжков. Однако оно все же функционировало, пусть и не в полном объеме. Равновесие и гибкость были на минимуме, а мышцы левой части – очень напряжены. Но в целом я нашла в себе силы принять неизбежное.

Разумеется, в моей жизни встречалось много людей, для которых я была недостаточно хороша. «Энни не умеет быстро бегать», поэтому мы не возьмем ее в нашу команду на уроке физкультуры. «Энни не умеет держать равновесие и тянуть стопы, поэтому она не сможет остаться в танцевальном классе». Подобные комментарии ранили меня, но я не давала им сломить мой дух. Я предпочитала наслаждаться жизнью, сосредоточившись на том, что умею, и стараясь делать это как можно лучше.

Моя операция была назначена на май 2014 года, и я была невероятно рада, что это первое хирургическое вмешательство такого рода