Алмаз. Книга вторая - Елена Григорьевна Макарова

– Мне, – его рука медленно скользнула верх-вниз по моему плечу, поглаживая.

Та моя слабость теперь вышла нам боком.

– Ты уже защитил меня, – Я положила голову ему на грудь, слушая размеренный ритм его сердца, и закрыла глаза от усталости, – и смотри, к чему это привело, – едва не зевнула.

– Никому не позволю причинять тебе боль, – давление пальцев на плече стало чуть сильнее, – если придется вновь объяснять это кулаками, я с готовность сделаю это.

От испуга распахнула глаза, спать сразу перехотелось.

– Если нечто похожее дойдет до СМИ или суда, – вскинула на него голову, надеясь, что это всего лишь слова и в глазах не встречу подтверждения тех безумств, что он произнес, – тебе конец, Костя. Ты понимаешь? – Меня охватила паника: – Никогда не смей произносить ничего подобного! Слышишь? Не смей! – окончательно расклеилась и расплакалась. Я и правда устала.

Костя ничего не возразил, молча держал меня в объятиях, дожидаясь, когда я выплачусь – это лучшее, что он мог сейчас сделать.

Чувства к нему перевернули все во мне. Я больше не думала о своем счастье, комфорте. Его неудачи или разочарования ранили меня больше собственных. У меня были свои цели в жизни, и я уверенно шла к ним, но они стали какими-то побочными. Казалось, если его не будет рядом, то все это мне не нужно, просто бессмысленно. Нельзя так любить! Настоящее сумасшествие.

***..

Судья объявил перерыв и удалился для вынесения приговора. Костя запретил кому-либо из близких присутствовать сегодня на слушание. Не знаю почему, возможно не хотел подбадриваний друзей-музыкантов, видеть встревоженные лица родителей и выслушивать понукания брата. Меня единственную не коснулся этот запрет.

Все вокруг советовали перевести дыхание, развеяться, подышать свежим воздухом и перекусить – ожидание мог затянуться надолго. Я не могла найти себе места, в горле уже долгое недели ничего не лезло, а сегодня едва цедила крепкий кофе.

Тогда как я расхаживала по коридору, Костя прислонился спиной к стене. Его напряженный взгляд уцепился за пачку сигарет в руке проходящего мимо мужчины, потом виноватый устремился на меня. Он был взвинчен не меньше меня, и я не стала осуждать его за дурную привычку и естественное желание хоть немного снять напряжение, покурив.

– Иди, – не видела смысла мучиться здесь нам обоим.

Костя поколебался, но скоро поспешил вслед за мужчиной на улицу.

Я осталась дожидаться хоть каких-нибудь новостей и высматривала в коридоре Лёшу. Он говорил, что, как правило, исход дела можно выведать до его официального оглашения. Перекинувшись парой слов с секретарем или еще с кем из местных блюстителей закона, узнать уже запротоколированный вердикт.

Как только парень показался среди небольшой компании, выходящей из дальнего кабинета, я нервно сжалась, стараясь поймать его взгляд. Внимательно изучала лицо, стараясь прочитать эмоции и, соответственно, понять, как обстоят дела. Но Лёша, как всегда, сохранял ледяное спокойствие.

– Ну что? – подлетела к нему. – Ты что-нибудь узнал?

Он поймал мои руки, успокаивая их нервную дрожь:

– Всё хорошо.

Не поняла, его слова относились ко мне или к Костиному делу.

– Что это значит? – от недосыпа плохо соображала и с трудом понимала тонкие намеки, хотела услышать четкий ответ.

– Что Косте придется раскошелиться на приличную сумму.

– И все? – не верилось, что это затяжная судебная война наконец закончилось.

– И все, – подтвердил, и я готова была ликовать.

– Спасибо! – не подумав, что до официального приговора моя радость совершенно неуместна в стенах суда, я бросилась к Лёше на шею с благодарностями. Знаю, что он немало постарался, чтобы выиграть дело. – Спасибо, – казалось, сколько бы раз не повторила, будет мало. Что бы не сделала, не смогу его отблагодарить в достаточной мере. – Лёша, ты лучший! – тараторила не думая. – Люблю тебя! – ляпнула на эмоциях.

Все еще прижималась к парню, поэтому сразу почувствовала, как его тело напряглось, превратившись в ледяную глыбу. Поспешила прервать объятия, но Лёша словно ожил: его руки сжимались в кольцо на моей спине, не желая отпускать. Щеку обожгло прерывистым глубоким выдохом. Парень подался вперед, кончиком носа скользнул по мочке уха и едва слышно вдохнул запах моих волос.

Я испугалась. Совершила большую глупость и теперь не знала, как поступить. Оттолкнуть, ведь он прикасался ко мне совсем не как друг? Слишком грубо по отношению к тому, кого секунду назад была беспредельно благодарна. Ударить, потому что чувствовала сексуальный подтекст в его действиях? Жестоко, ведь в них не было ни напора, ни пошлости. Просто выражение вырвавшихся наружу чувств.

– Надо рассказать хорошую новость Косте, – уцепилась за его имя, как за спасательный круг.

Лёша в ту же секунду отпустил меня, дистанцируясь.

– Громко не радуйтесь, – холодно произнес, – не выдавайте свою осведомленность.

Я кивнула, стараясь не смотреть ему в глаза, и сбежала. Сбежала к Косте.

***

Пока собственными ушами не услышала оправдательный приговор, до конца не верила, что все обошлось. Впервые за долгие месяцы смогла выспаться: не было ни мрачных снов, ни мыслей, заставляющих не смыкать глаза до самого утра. Теперь же чувствовала невероятное облегчение.

Утром проснулась в отличном настроении. Не могла просто лежать в постели от желания творить, свершать что-то грандиозное. Жизнь снова заиграла красками.

Никогда не думала, что буду жарить блинчики с таким умиротворением. Прямо медитация.

Скоро аппетитный запах выманил из спальни Костю.

– Ммм, – протянул он, с шумом вдыхая воздух.

– Доброе утро, – с улыбкой пропела, глянув через плечо на заспанного парня.

В пару шагов он пересек кухню и обнял меня со спины, будто намереваясь утащить обратно в спальню и, не выпуская из рук, продолжить сладко спать.

– Доброе, – произнес у самого уха, трепетно целуя в шею.

– Сегодня на завтрак блинчики, – старалась не отвлекаться от готовки, но Костины прикосновения мешали оставаться собранной. Он потянулся к плите и отключил огонь, попутно освобождая мои руки от сковороды и деревянной лопатки. – Вообще-то я еще не закончила, – отметила, но совсем не сопротивлялась, когда он развернул меня к себе и впился в губы поцелуем. Похоже, не у меня одной было приподнятое настроение. Думаю, мы оба надеялись, что вот-вот начнется новая эпоха мира и процветания в нашей маленькой вселенной.

–…хорошо… – вырвались вслух обрывки мыслей, но Костя понял это по-своему и с придыханием отозвался:

– Просто восхитительно …

Я не смогла сдержать смех: парень просто неисправим. Мое неуместное веселье охладило его, между бровей пролегла хмурая складка.