Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы - Збигнев Бжезинский

Противоположный характер интересов России, Турции и Ирана отображен на карте XIX: в случае с Россией ее геополитический нажим показан двумя стрелками, направленными строго на юг — на Азербайджан и Казахстан; в случае с Турцией — одной стрелкой, направленной на Среднюю Азию через Азербайджан и Каспийское море; в случае с Ираном — двумя стрелками, направленными на север — на Азербайджан и на северо-восток — на Туркменистан, Афганистан и Таджикистан. Эти стрелки не просто пересекаются, они могут и столкнуться друг с другом.

На нынешнем этапе роль Китая более ограниченна, а ее цели менее очевидны. Само собой разумеется, что Китай предпочитает иметь перед собой на западе несколько относительно независимых государств, а не Российскую империю. Новые государства служат, как минимум, буфером, но в то же время Китай обеспокоен тем обстоятельством, что его собственные тюркские меньшинства в провинции Синьцзян могут увидеть в новых среднеазиатских государствах привлекательный для себя пример, и, исходя из этих соображений, Китай стремится получить от Казахстана гарантии в том, что активность заграничных меньшинств будет подавляться. В конце концов, энергоресурсы рассматриваемого региона должны войти в круг особых интересов Пекина, и получение прямого доступа к ним — без какого бы то ни было контроля со стороны Москвы — должно стать основной целью Китая. Таким образом, общие геополитические интересы Китая имеют тенденцию войти в столкновение со стремлением России к доминирующей роли и являются дополняющими к устремлениям Турции и Ирана.

Что касается Украины, то для нее основными проблемами являются будущий характер СНГ и получение более свободного доступа к энергоисточникам, что ослабило бы зависимость Украины от России. Поэтому развитие более тесных связей с Азербайджаном, Туркменистаном и Узбекистаном приобрело для Киева важное значение, а поддержка более независимо настроенных государств является для Украины дополнением к ее усилиям упрочить собственную независимость от Москвы. В соответствии с этим Украина поддержала усилия Грузии, направленные на то, чтобы азербайджанская нефть транспортировалась на Запад по ее территории. Кроме того, Украина вступила в сотрудничество с Турцией, чтобы ослабить влияние России на Черном море, и поддержала ее усилия направить потоки нефти из Средней Азии на турецкие терминалы.

Конкурирующие интересы России, Турции и Ирана

Карта XIX

Вовлечение Пакистана и Индии представляется пока что более отдаленным, но ни одна из этих стран не остается безразличной к тому, что может произойти на «Евразийских Балканах». Пакистан в первую очередь заинтересован в том, чтобы геостратегически укрепиться, оказывая политическое влияние на Афганистан (предотвратив тем самым влияние на Афганистан и Таджикистан со стороны Ирана), и в конце концов извлечь выгоду от строительства какого-либо трубопровода, связывающего Среднюю Азию с Аравийским морем. Индия, в ответ на устремления Пакистана и, возможно, обеспокоенная перспективой гегемонии Китая в регионе, относится к влиянию Ирана в Афганистане и расширенному присутствию России на пространстве бывшего СССР более благосклонно.

Хотя Соединенные Штаты расположены далеко, их роль со ставкой на сохранение геополитического плюрализма в постсоветской Евразии просматривается на общем фоне как постоянно возрастающая по значимости в качестве косвенного действующего лица, явно заинтересованного не только в разработке ресурсов региона, но и в предотвращении того, чтобы только Россия доминировала на геополитическом пространстве региона. Действуя таким образом, Америка не только преследует масштабные стратегические цели в Евразии, но и демонстрирует свои растущие экономические интересы, а также интересы Европы и Дальнего Востока в получении неограниченного доступа к этому до сих пор закрытому району.

Таким образом, на карту в этой головоломке поставлены геополитическое могущество, доступ к потенциально огромным богатствам, достижение национальных и/или религиозных целей и безопасность. Тем не менее первоочередным объектом противоборства является получение доступа в регион. До распада Советского Союза доступ в него был монополией Москвы. Все транспортировки по железной дороге, газо—и нефтепроводам и даже перелеты по воздуху осуществлялись через центр. Российские геополитики предпочли бы оставить все по-прежнему, поскольку они понимают, что тот, кто будет доминировать в вопросе доступа к данному региону, скорее всего и окажется в выигрыше в геополитическом и экономическом плане.

Именно эти соображения сделали таким важным для будущего бассейна Каспийского моря и Средней Азии вопрос о прокладке трубопровода. Если основные трубопроводы в регион будут по-прежнему проходить по территории России к российским терминалам в Новороссийске на Черном море, то политические последствия этого дадут о себе знать без какой бы то ни было открытой демонстрации силы со стороны России. Регион останется в политической зависимости, а Москва при этом будет занимать сильные позиции, решая, как делить новые богатства региона. И наоборот, если еще один трубопровод проляжет через Каспийское море к Азербайджану и далее к Средиземному морю через Турцию, а другой протянется через Афганистан к Аравийскому морю, то не будет никакого единовластия в вопросе доступа к региону (см. карту XX).

Каспийско-средиземноморские нефтяные экспортные трубопроводы

Карта XX

Беспокоит то, что в российской политической элите есть люди, которые действуют так, будто они предпочитают, чтобы ресурсы региона вообще не разрабатывались, если Россия не в состоянии всецело контролировать туда доступ. Пусть богатства останутся неразработанными, если альтернативой является то, что иностранные инвестиции приведут к более непосредственному удовлетворению экономических, а следовательно, и политических интересов других государств. Такой частнособственнический подход имеет корни в истории, и требуются время и нажим извне, чтобы он изменился.

Захват Кавказа и Средней Азии царской Россией происходил на протяжении примерно трех столетий, а его недавний конец оказался стремительным и внезапным. По мере того как существование Оттоманской империи клонилось к закату, Российская империя расширялась на юг, в сторону Персии, вдоль берегов Каспийского моря. В 1556 году она поглотила Астраханское ханство и к 1607 году достигла Персии. В результате войны 1774-1784 годов был захвачен Крым, затем в 1801 году Грузинское царство, а во второй половине XIX века Россия подавила племена по обе стороны Кавказского хребта (только чеченцы сопротивлялись с поразительным упорством), завершив к 1878 году захват Армении.

Захват Средней Азии заключался не столько в том, чтобы взять верх над соперничающей империей, сколько в том, чтобы покорить весьма изолированные и полупервобытные феодальные ханства и эмираты, способные оказать лишь спорадическое и локальное сопротивление. Узбекистан и Казахстан были захвачены после нескольких военных экспедиций, проведенных в период с 1801 по 1881 год, Туркменистан же покорили и присоединили в результате кампании, длившейся с 1873 по 1886 год. Тем не менее к 1850 году захват основной части Средней Азии был завершен, хотя эпизодические локальные вспышки сопротивления имели место даже в советскую эпоху.