Осторожно, нарцисс! Как вести себя с этими самовлюбленными типами - Джозеф Бурго

Гомофоб часто выражает нетерпимость к гомосексуальным отношениям и поведению с ханжеским высокомерием. Многие религиозные гомофобы делают карьеру на обращении молодых геев в гетеросексуалов, достигая на этом поприще определенной известности. Они выступают сторонниками такого вида психотерапии, где применяется метод «формирования условного рефлекса отвращения в качестве наказания за поступки, не соответствующие гендерным стереотипам». Они часто высказываются о безнравственности и пагубности гомосексуализма, называя его греховным и противным Закону Божьему.

Как потом оказывается, некоторые из этих религиозных гомофобов ведут двойную жизнь, пользуясь услугами мужчин-проституток или устраивая анонимные свидания с помощью аккаунтов в Grindr[31]. Продолжая осуждать гомосексуализм на публике и демонстрируя плохо скрываемое отвращение к нему, в частной жизни они практикуют именно такое сексуальное поведение.

По классической психоаналитической теории, отвращение часто является проявлением формирования реакции – способа психологической защиты от запретных или неприемлемых позывов. Чтобы отречься от своего постыдного гомосексуального «Я», гомофоб вырабатывает чувство отвращения к своим сексуальным желаниям. Он выстраивает идеализированное ложное (гетеросексуальное) «Я» и посвящает всю свою публичную жизнь заявлениям о том, что люди с точно такими же наклонностями, как у него, ущербны и греховны. Он может стать праведным борцом с гомосексуализмом, выдавая себя за авторитетного эксперта, и в то же время лгать себе и всем остальным о своей истинной сущности.

Когда нарцисс-моралист делает карьеру на большой сцене – в политике, индустрии развлечений или профессиональном спорте, – он обретает влиятельную платформу для выражения презрения и дезавуирования собственного стыда. Как мы уже видели, его праведность иногда принимает религиозный вид, маскирующий презрение. Притворное смирение наряду с кажущейся приверженностью Писанию и «традиционным» нравственным ценностям могут скрывать истинную цель его кампании – поддержку защитного идеализированного образа самого себя, заглушающего бессознательный стыд.

Но иногда ханжеское отношение к другим людям принимает слишком жесткие формы. Вместо того чтобы скрыться под маской добродетели, некоторые видные нарциссы используют власть и положение, чтобы выражать презрение, попутно раздувая собственный претенциозный образ. И хотя ханжество обычно ассоциируется с чувством морального или религиозного превосходства, истинный нарцисс иногда производит впечатление ханжи, даже если у него нет никаких религиозных убеждений. Некоторые нарциссы самовыражаются именно через мораль, поскольку считают, что они лучше понимают, что следует делать и каких мнений придерживаться. Вместо того чтобы обратиться к Писанию или традиционным нравственным ценностям, они считают абсолютным авторитетом самих себя.

Подобно нарциссу-задире, преследующему своих жертв ради поддержания собственного статуса победителя, нарциссу-моралисту с публичным мегафоном необходим противник, которого можно унизить, чтобы продемонстрировать свое превосходство. Обладая властью, он может публично оскорблять и унижать своих подчиненных. Он часто провоцирует ссоры и устраивает громкие скандалы, доказывает свое превосходство, высмеивает своих врагов, выставляя их идиотами, неудачниками и нытиками. И, подобно нарциссу-всезнайке, он должен быть всегда прав.

Пример бизнесмена Айзека Фельдмана вымышленный, но в реальной жизни такой сценарий типичен для нарциссов-моралистов в большом бизнесе вроде транснациональных корпораций, финансирования строительства и СМИ.

Натан Фельдман, отец Айзека, считал, что в мире есть только два класса людей – победители и побежденные. Все Фельдманы, разумеется, должны принадлежать к первому. Имея маленькую строительную компанию в Монреале, Натан уже заработал несколько миллионов долларов и надеялся, что его сыновья приумножат семейное состояние. Старший, Джейсон, обладал мягким характером и не годился для такого бизнеса. Натан считал его презренным слабаком и все свои надежды возложил на Айзека, который его не разочаровал.

С раннего возраста Айзек отличался высоким состязательным духом и всегда стремился быть лучшим, чем бы он ни занимался – от спорта до учебы. В школе он был звездой хоккея, но близких друзей не завел. Даже те, кто хорошо его знали, не ощущали душевной близости с ним. Он держал других мальчиков на расстоянии вытянутой руки, считая их потенциальными конкурентами или угрозой его собственному превосходству. Девушек отталкивало его высокомерие. У учителей он заработал репутацию выскочки и постоянной проблемы класса из-за вечного стремления быть в центре внимания.

В отличие от отца, сделавшего состояние на строительстве дуплексов и небольших жилых комплексов в Монреале, Айзек хотел строить коммерческие офисные здания, гостиницы, торговые центры. Чем больше здание, тем лучше. Он стал местной знаменитостью во время общественных слушаний по поводу запроса на пересмотр зонирования городской застройки, где он намеревался возвести крупный отель. Хотя характер окружающей местности уже приобретал коммерческий характер, участок, о котором шла речь, был распланирован под строительство коттеджей на одну семью. На нем стоял огромный, но пришедший в упадок особняк, имевший историческую ценность.

На одном из таких собраний, когда местная жительница высказалась против проекта Айзека, он криком приказал ей заткнуться и назвал идиоткой. «Вы понятия не имеете, о чем говорите, – усмехнулся он. – Вот такие мелкие людишки вроде вас всегда хотят воспрепятствовать прогрессу. Мой отель сделает для панорамы этого города больше, чем любое старое здание». Это было ранним проявлением черты его характера, которая со временем стала еще ярче, – описывать свои проекты в превосходной степени: самое высокое здание в Монреале, крупнейшее приобретение недвижимости за всю историю города, самый большой торговый центр в Канаде и т. д.

Слушания затянулись, и Айзек потерял терпение. Однажды ночью он отправил на место бригаду строителей с приказанием снести спорное здание. Проснувшись, жители Монреаля обнаружили кучу щебня в том месте, где когда-то стоял исторический особняк. В конце концов Айзек получил искомое разрешение на повторное зонирование и строительство, построил свой отель и агрессивно продвигал его как «самый большой в Монреале». На самом деле по количеству номеров и этажей он фактически был пятым в городе.

Когда империя Фельдмана увеличилась в размерах, Айзек стал активно переманивать руководителей и менеджеров из других компаний, обеспечивая себе лучшие кадры и выплачивая им хорошее жалованье. Однако, как только они переходили под его начало, он начинал воспринимать их как потенциальную угрозу своей власти. Он запрещал своим вице-президентам совещаться без него. Создал конкурентную среду, натравливая людей друг на друга, чтобы «повысить их творческий потенциал», как он выражался. Из-за его привычки постоянно вмешиваться в работу сотрудников и убежденности, что он все всегда знает лучше всех, многие ушли из его компании. Они переходили работать к его конкурентам или создавали собственные организации.