Осторожно, нарцисс! Как вести себя с этими самовлюбленными типами - Джозеф Бурго

– Эй, Макоуэн, я слышал, ты хотел получить мое место.

Тайлер обернулся. Фил самодовольно усмехнулся ему.

– Думаю, победил сильнейший, – сказал Тайлер, ненавидя себя за вранье.

Улыбка Фила растянулась еще шире.

– Чертовски верно. Спасибо, Макоуэн. Можешь идти.

Тайлер так разозлился, что совершил большую ошибку. Не дав себе времени остыть, он направил письмо президенту компании и приложил копию своего предложения о видеоконтенте. «Знаю, что во время предварительных обсуждений видео казались слишком дорогим проектом, но я нашел способ сократить затраты. Взгляните на прилагаемое предложение и смету».

На следующий день Фил ворвался в кабинет Тайлера, крича так громко, что его слышали, наверное, все на этаже.

– Больше никогда не смей ничего делать за моей спиной, или я вырву твои легкие. Я вспорю тебе нутро и брошу истекать кровью. Ты понял меня, придурок? Кем ты, твою мать, себя считаешь, чтобы переступать через меня? Ты маленький кусок дерьма.

Тайлер потерял дар речи. Ему уже приходилось иметь дело с тяжелыми характерами и вспышками гнева – офисная среда изобиловала большими эго, – но это оскорбление перешло на совершенно новый уровень.

– Вы не можете говорить со мной таким тоном, – пробормотал он.

– Я буду говорить с тобой таким тоном, каким мне заблагорассудится, – прорычал Фил. Он выбежал из кабинета Тайлера, хлопнув дверью.

Дела шли все хуже и хуже. Фил присылал письма с требованием постоянных отчетов, все время грубил и издевался. Совещания отдела маркетинга проводились регулярно, но Тайлера редко предупреждали о них. На тех встречах, где он все же присутствовал, Фил относился к нему с явным презрением, высмеивая все его предложения. Однажды Фил даже запустил в него ручкой. Когда Тайлер оглядел сидевших вокруг стола коллег в поисках поддержки, то увидел, что сотрудники сидят опустив глаза. Фил запугал их, и никто не хотел навлечь на себя его гнев.

Тайлер перестал спать по ночам. По утрам, перед уходом на работу, его иногда мучили приступы тошноты, он боялся, что его вырвет. Когда он наконец уехал далеко от офиса – на выставку в Лос-Анджелес, – он испытал облегчение; но даже в Калифорнии ему некуда было скрыться. Фил присылал ему запугивающие письма, требуя ежедневных отчетов о каждой секунде на работе. По возвращении Тайлера Фил потребовал подробного доклада о расходах и устроил допрос по каждому пункту. Он отказался возместить Тайлеру стоимость проезда на такси из аэропорта, настаивая, что Тайлер должен был воспользоваться транспортом гостиницы.

Тайлер был так подавлен, что решил обратиться к Белинде, руководителю отдела по работе с персоналом в Barron's. Она не проявила особенного сочувствия его тяжелому положению.

– Если он такой плохой, почему мне не жалуются другие сотрудники? – спросила она.

– Они все боятся его.

Белинда посмотрела на него скептически:

– Ты пробовал поговорить с ним о том, как он к тебе относится?

Тайлер усмехнулся:

– С Филом никто не разговаривает. Его слушают. И, да, я пытался.

– Я подумаю, что можно сделать, – сказала ему Белинда, и он понял, что из этой встречи ничего не выйдет.

– У меня есть письма, – произнес он, впав в отчаяние. – У меня есть свидетели. Я могу доказать, что говорю правду.

По выражению ее лица Тайлер понял, что он только что стал проблемным сотрудником, который может подать иск против компании. Теперь он стал врагом.

Потом Тайлер консультировался с адвокатом, и тот посоветовал ему начать записывать их стычки и сохранять переписку. Кроме того, он предложил Тайлеру начать искать другую работу.

– Но это означает, что этот урод победит, – возразил Тайлер.

– Не вступай с этим парнем в поединок – вот мой совет. Ты проиграешь.

Однажды, когда Фил снова высмеял его перед всем отделом, Тайлер наконец подал заявление об уходе. Он уведомил начальство за две недели и связался с агентством по подбору персонала, где его заверили, что ему не составит труда найти работу, учитывая его профессионализм и опыт. После того как несколько компаний, просмотрев резюме Тайлера, не назначили ему собеседование, голос агента звучал уже не так уверенно. «Ваш бывший начальник плохо отзывается о вашей работе, – сказала ему агент по найму. – Я думаю, у него на вас зуб».

Вернувшись домой в тот вечер, Тайлер получил письмо от Фила: «Ты больше никогда не найдешь работу в этом городе». И подпись – злобно ухмыляющийся смайлик.

В отчаянии Тайлер вернулся к своему адвокату. Они представили полный отчет об этом инциденте в отдел по работе с персоналом в Barron's с полным собранием оскорбительных электронных писем вплоть до последней угрозы Фила. В сопроводительном письме адвокат сообщил, что их следующим шагом будет подача иска по поводу умышленного причинения морального ущерба. В Barron's наконец согласились на урегулирование, включавшее денежную компенсацию и заверения, что на все запросы о рекомендациях будет дан положительный ответ.

В следующий же раз, когда агент по подбору персонала представила Тайлера в качестве кандидата в новую компанию, его тут же пригласили на собеседование и незамедлительно приняли на работу.

Но Фила из Barron's никто не уволил.

Как и нарциссы-моралисты из предыдущей главы, нарциссы-мстители всегда должны быть правы. Бросая вызов его авторитету, вы не только не правы, но и становитесь его врагом. Он будет нападать на вас. Если вы сопротивляетесь, он попытается вас уничтожить. Как сказал Тайлеру адвокат, идти в бой один на один с нарциссом-мстителем чревато проигрышем. Это приведет к эскалации конфликта и более жестокой схватке с целью доказать, кто тут победитель.

Подобный сценарий разыгрывается и в спорах между супружескими парами, где один или другой партнер – ярко выраженный нарцисс. Например, мой клиент Адам каждые несколько недель в отчаянии приходил на сеансы после очередного сумасшедшего скандала с женой Лили. Спор, как правило, начинался из-за какой-нибудь ерунды: смена Адама поздно закончилась, и он забыл позвонить и предупредить. Или они поехали кататься на велосипедах, и он обогнал ее. Или он с энтузиазмом поддержал ее решение записаться на курсы при колледже, и она в ответ обвинила его в том, что его волнуют только деньги и статус.

«Ты считаешь, что я недостаточно хороша!» – кричала она.

Если Адам защищался, Лили повышала голос и наращивала обороты. «Волнуют только деньги» превращалось в «Ты ничего не понимаешь в любви и никогда не понимал». Если он забыл сообщить ей, что задержится на работе допоздна, это обострялось до «Ты невероятный эгоист! Ты никогда не думаешь ни о ком, кроме себя!». Она обвиняла Адама в намеренном желании унизить ее, доказывая, что он более сильный и выносливый велосипедист, чем она. «Тебе вечно нужно доказывать, что ты первый! Только и думаешь, чтобы победить!»