Академия мрака - Том Пиччирилли

Это был не карикатурный вздох влюбленной простушки – и слава богу. Просто милое сердцу проявление сочувствия. Мелисса Ли протянула руку и запустила пальцы парню в волосы, погладила затылок. Калеб так и отпрянул. Тогда она поставила трофейного кота на стойку с мячами и сымпровизировала сценку, вполне достойную стажера в кукольном театре.

– Вот идет наш кот, вот идет наш кот. – И кот впрямь вышагивал на своих трех лапах. – Калеба кот видит, что произойдет?

Игрушечный зверек бросился Калебу на грудь, покрыл его лицо мягкими нафталиновыми поцелуями.

– Прыг-скок, чмоки-чмок… как я рад тебе, дружок. Эй, Калеб. Ты мне, без шуток, нравишься. Я знаю, сейчас не самое лучшее время для таких разговоров, но хочу, чтобы ты знал: когда я сегодня писала работу по Браунингу, то и двух слов связать не могла.

– Почему?

– Все думала о том, когда ж мы с тобой позавтракаем. – Кот «чмокнул» Калеба в ухо.

Напрашивался тот же вопрос.

– Почему? – По крайней мере, теперь у Калеба был шанс получить ответ, хотя это слово заставило вспомнить о Кларе, нависшей над парнем и пытающейся высосать душу.

Мелисса Ли пожала плечами.

– Ты… интересный малый! Уж прости за прямоту. Не хочу еще больше усложнять тебе жизнь, но мне кажется, лучше о таких вещах говорить прямо.

– Спасибо.

– Знаешь, меня до чертиков напугало то, что ты рассказал про наш универ. Даже не знаю, смогу ли теперь спокойно здесь учиться.

Калеб подумал сказать ей, что завтра отчисляется, но не нашел нужных слов. Да и потом, лучше пока о таких вещах не распространяться. Смотав с шеи плюшевого медведя огрызок шарфа, парень отшвырнул его прочь. Единственное, чему выходило доверять сейчас, так это непреодолимому чувству глупости, охватившему Калеба. И даже это казалось глупым. Он не мог уразуметь, когда успел стать настолько скверным учеником.

– Я рада, что мы встретились, – сказала Мелисса.

– Правда?

– Конечно правда. – Облачко пара, слетевшее с ее губ, коснулось Калеба. Ветер хлопнул ставнями будки, и Мелисса подпрыгнула.

– Я тоже рад, что ты здесь со мной, Мелисса.

Это было правдой, отчасти – уж точно, и Калебу захотелось сказать это вслух, пусть даже правда и не имела былого веса из-за случившегося на вечеринке. Случайна ли их встреча? Дважды – в один и тот же день? Учитывая, что раньше Калеб эту девчонку вообще не замечал. Горькое, но вполне понятное желание всколыхнулось в нем – вот бы вернуться назад во времени, на этап пораньше, и пройти все заново, с чуть большей смекалкой, с опытом посолиднее, с менее натянутыми нервами… В конце концов, разве не каждый о таком мечтает? Каждый, наверное, но Калеб никогда не подозревал, что к нему это желание придет так рано, в столь молодых летах. Четыре года в этом университете, с Йоквером и прочими придурками – и все как будто один долгий, тошнотворный день. Хоть уходи, хоть оставайся – время уже потеряно, утекло как песок сквозь пальцы, и непонятно, что там вообще ждет впереди.

Калеб спросил:

– Как думаешь, твои соседки по комнате еще ссорятся?

– Ну, одна из них – республиканец-политолог, считает, что лучше администрации Рейгана ничего не придумали с момента подписания отцами-основателями декларации независимости. А вторая – прогрессивный гуманитарий, сыплет цитатами из Тимоти Лири и Эбби Хоффмана, отказывается верить, что эти ребята умерли, думает, их в криосон кинули или в космос запулили, что-то вроде того. Выучила наизусть почти все стенограммы суда над Чикагской восьмеркой, прикинь? И еще ей, без шуток, нравится, как Билл Клинтон смотрится в спортивных лосинах.

– Что за дичь.

– Да, они обе довольно странные. Вполне возможно, будут цапаться до рассвета. Им не впервой.

– Ладно… может, пойдем ко мне тогда?

Мелисса спрыгнула с табурета, и кот поцеловал Калеба в подбородок.

– Прыг-прыг, чмоки-чмок… я уж думала, ты не решишься, дружок.

14

Слава богу, кто-то нашел время, чтобы смыть кровавые отпечатки Калебовых ладоней.

Человек на пропускной сменился. Теперь это был парень, и он, склонив рыжую голову с неухоженной копной волос на грудь, отчаянно клевал носом. Впрочем, когда Калеб с Мелиссой вошли, охранник все-таки встрепенулся. В шелковистой бороде цвета ржавчины, которую этот тип отрастил, пытаясь замаскировать шрамы от прыщей на подбородке, застряло несколько хлебных крошек.

«Бедный парень», – подумал Калеб.

Рыжий оказался лучшим из охранников – сразу проверил пропуск Калеба, попросил Мелиссу зарегистрироваться, взял у нее студенческий, пообещав вернуть, когда она будет уходить.

В своей комнате, загородив вход телом, Калеб убедился, что дверца шкафа закрыта, – ему не хотелось, чтобы Мелисса увидела окровавленны пальто и носки. Смрад крови все еще был силен, хотя девушка, казалось, этого не замечала. Сбросив лыжную куртку, Мелисса повесила ее на спинку стула, вынула из кармана плюшевого кота, с осторожностью водрузила его на стол. Интересным артефактом показалась Калебу эта игрушка, пускай и немного раздражающим: приз, предназначенный для Джоди, честно выигранный, но в то же время подло украденный… своего рода гештальт, толком все-таки не закрытый. Хотя – не много ли чести набивной несуразице?

Мелисса Ли повернулась и с любопытством посмотрела на Калеба, увидев на полу сломанный телефон. Калеб рассказал девушке о странных звонках.

– Я смотрю, жизнь у тебя – совсем не сахар, – заметила она, склонив голову.

– Ну, кое-как держусь. Ты уж извини, что здесь не прибрано.

Черт, и снова ему пришлось перед кем-то извиняться.

– Да брось. Я все понимаю. – Она опустилась на колени, подобрала трубку, стала шарить по полу в поисках подставки.

– Будь осторожна! – запоздало воскликнул Калеб. – Там стекло…

Он опоздал – Мелисса ойкнула, подняла к глазам руку: между указательным и большим пальцами выступили капельки крови.

– Черт. Прости, моя вина. Надо было предупредить сразу… Сегодня утром я бутылку из-под пива тут разбил.

– Все нормально. – Она показала Калебу открытую ладонь. – Просто заноза, даром что стеклянная. Попробую вытащить, поддеть ногтем.

Немного повозившись, Мелисса все-таки избавилась от нежелательных гостей под кожей, зашипела:

– Блин, а болит-то как, будто бумагой порезалась!

«А ведь можно не пытаться раскопать всю эту дьявольщину. Просто „утешиться сердцем“, говоря языком поэтов. Забудь про то, что было; медленно и осторожно начни с чистого листа. Смахни пыль с романтических чувств: робкие касания, стремление к дружбе и комфорту… Ты не разучился улыбаться, даже если кажется, что улыбатор твой временно вышел из строя. До утра еще много времени. Забудь про монахиню на своем горбу».

Засохшая кровь обесцветила ручку ящика для носков, но гостья этого не заметила. Персиковая стена казалась поразительно