Гуд бай, дядя Сэм! - Андрей Ильин

– Кого ловим-то?

– Чёрт знает, говорят, маньяка какого-то.

– Тогда, считай, поймали…

Стоят, сидят, бродят десятки людей. Ждут.

Доклад. Не профессиональный, но точный.

– Он вышел! Повернул направо на улицу…

– Вцепиться и не отпускать! Всем – готовность, всем – внимание!

Закрутилась карусель!

* * *

Что и следовало ожидать! Стоит мужик, по виду полисмен, потому что рожа… и поза… и взгляд, как будто ему кто-то что-то сильно должен. В «гражданке» стоит, хотя к чему ему здесь стоять… Еще один на углу, старается быть незаметным, отчего отсвечивает как шар на новогодней ёлке. Еще… И еще… И дальше… Тот синенький «форд» с местными номерами и водитель за рулём, который никуда не спешит, но и не паркуется, ждёт чего-то… Полицейские машины чуть ли не в ряд, с выключенными мигалками, и копы внутри сидят, как приклеенные… Сколько их тут, у них что, всеобщую мобилизацию провели?! Хреново дело, через такую сеточку легко не просочиться.

Идём, смотрим, вида не подаём. Направо… Прямо… Что-то живот прихватило, надо бы посетить… Вон тот городской сортир, в котором уже бывал. Хороший, удобный, с кабинками от пола до потолка, а то, бывает, экономят – колотят ящики, где ты чуть ли не весь на виду, что далеко не всем приятно, кто-то уединение любит.

Заметить туалет, притормозить, подумать, пойти… Пусть глазеют. Чёрт, как не вовремя скрутило, аж пот выступил, и рука к животу непроизвольно…

Заходим… Довольно чистенько тут, и народа не много. Ну, ничего, сейчас станет больше, сейчас набьются.

Подойти к кабинке, открыть дверцу… Фу… Кто это так неаккуратно, прямо посреди пола… Ну, ничего, мы зайдём и дверку за собой прикроем, потому что не брезгливые – сами это дело сотворили, чтобы в эту кабинку никто другой не совался, а то придёшь, а она занята! Так мало того, еще уборщику пришлось приплатить, чтобы он сегодня тут шваброй своей не возил, чему тот был безумно рад! Теперь, по идее, надо штанцы скинуть. И заодно рубашечку. Ну, вот такая дурная привычка – прежде чем на унитаз сесть, всё лишнее с себя снимать. Может, у человека повышенная чистоплотность или очень «бурный живот», когда до самой рубашки.

Но прежде включаем диктофон, который прикроет звуками.

– Что там происходит, где он, что делает?

– В кабинке делает…

– Что делает?

– А что там делают? Кряхтит, сопит, тужится и… В общем, как обычно, как все.

– Не выпускайте его из поля зрения ни на секунду. Уберите лишних и загоните в сортир ваших людей.

В туалет вошли, встали стройными рядами у писсуаров и сели на унитазы спешно отмобилизованные агенты. А возле входа в женский туалет, который напротив, пристроились агентессы, изображая очередь. Ну, тут точно мышь не пролезет, муха не пролетит…

Что там за слоновий топот? Судя по всему, набили туалет своими людьми. Ну, значит, ставят на число, а не на качество.

Теперь успевать!

Мгновенно скинуть с себя одежду. Всю до последней нитки. Вдруг они нацепили на нее маячки? Не расстёгивать, одним движением, срезать пуговицы строительным ножом – так быстрее. Собрать их в горсть, чтобы не упали, не покатились по полу. Очки, усы, бороду, парик – долой. Положить на крышку унитаза. Теперь встать на колени, на пол. Да и чёрт с ним, что можно испачкаться! Подцепить, аккуратно и бесшумно приподнять нижнюю четверть перегородки, которую накануне подпилил и посадил на смазанные маслом петли. Не торопясь, чтобы ничего не упало, не брякнуло. Но всё равно очень быстро, потому что сто раз репетировал, как солдат при отбое-подъёме. Теперь лезем, протискиваемся, вкатываемся в соседнюю кабинку. Где тоже диктофон. Включаем.

Что-то громко зажурчало, звякнуло, кто-то громко выругался.

– Твою американскую маму, кто здесь нас…л! Уроды!

И немножко мата и технологических звуков.

Все обернулись на звуки. Увидели, что должны были увидеть – табличку на двери «Не пользоваться! Ремонт».

– Рожами бы их, рожами в унитаз, засранцев! Сколько раз говорили: не кидайте бумагу! – бушевал невидимый сантехник.

И опять что-то булькало и звенело… Опрокинуть заранее заготовленное ведро. Из-под двери поползла коричневая, дурно пахнущая лужа с какими-то нехорошими вкраплениями. Это важно, это деталь, которая убеждает. И отбивает охотку соваться в кабинку, потому что придётся лакированными штиблетами по… По этому самому, а человек по природе брезглив.

– Чтоб вам ваше дерьмо до конца жизни с макаронами жрать вместо кетчупа!

Впрыгнуть в заранее расправленный рабочий комбинезон, который сшит с ботинками для скорости… И ботинки те самые, узнаваемые, с металлическими мысами, в которых их рабочие щеголяют. Потянуть молнию, которая вместо пуговиц, так как это лишние секунды… Напялить жёлтую каску и респиратор – потому что техника безопасности и вонь… И на ноги, и на рукава из другого ведра плеснуть, чтобы пахло и капало…

Сколько на всё ушло – секунд двадцать? Нормально, в пределах репетиционной нормы. Накинуть на плечо кольца троса, который для чистки канализационных труб, с которых тоже капает, подхватить ящик с инструментами, шибануть ногой дверь демонстративно зло, чтобы привлечь всеобщее внимание. Потому что иногда, когда хочешь спрятаться, надо выставлять себя напоказ. Ну что, как я вам – типичный американский работяга в униформе и дерьме? Вы таких видели, и не раз. Ничего интересного…

А что там, в соседней кабинке, кто там кряхтит-напрягается? Ну, давай-давай, старайся, гадь! Тебе гадить, а кому-то, чтоб вас на унитазе разорвало! – убирать!

Пойти, громко топая и разбрызгивая, так, чтобы все шарахнулись. Потому что инстинкты, и кому охота получить на свои пиджачки вонючие капли?

Расступились, отхлынули, пропуская. Ну, а как иначе, когда пролетарий шествует во всей своей красе и запахах. Все верно: униформа и аксессуары обезличивают и не вызывают подозрение. Тем более тот, который «объект», сесть еще не успел, как этот из соседней кабинки вывалился!

– Ноги убери, расставил тут!

Кто-то в проёме двери подтянул ноги. Нет, не профи, на что и был расчёт. Профессионалов они так быстро собрать не могли, подтянули, кого есть. Профессионалы запечатали бы туалет как бутылку, пуская «хвост» за каждым из него выходящим. За каждым, а не за тем, который, как им кажется, сидит теперь на горшке, страдая от их типичного американского запора.

Адью, мальчики! Ах, тут еще и девочки? И им – пока.

Протопать, капая и распространяя запахи, видя, как дамочки носы морщат. Вот такая поганая работа, не как у некоторых, по плечи в дерьме, так что жена вечером в постель не пускает! Так-то среднему американцу достаются денежки…

Топ-топ, за угол, где припаркована машина с сантехнической рекламой по бортам. Ну, ты смотри, штраф уже припечатали, сволочи, успели! Ну что за страна, кругом дерьмо – в сортирах и на улицах, и в Белом доме!