Сингомэйкеры - Юрий Никитин

— Есть вариант, — сказал я.

Он оживился.

— Давайте!

— Судя по тому, что обществу понравилась сексуальнаяреволюция… отдельных представителей и религиозные секты в расчет не принимаем,мы говорим об обществе в целом, понравилась феминизация, демаскулинизация,вполне без особых эксцессов легализованы половые извращения, как их называлисовсем недавно…

Он слушал внимательно, кивнул, мне почему-то показалось, чтоон и сейчас всех гомосеков, лесбиянок и прочих-прочих считает извращенцами.Более того, мелькнула ужаснувшая меня самого мысль, будь его воля, он их всехбы либо к стенке, либо в газовые камеры, либо просто вывозил бы в море и топилв глубоком месте.

Не знаю, почему такая мысль мелькнула, но не уходила имешала говорить четко и формулирующе:

— Так вот, стоит пойти еще дальше… Нет, не сизвращениями, а в тех областях, которые на самом деле не вызывают протеста,однако почему-то запрещены в любом цивилизованном обществе.

Он не сводил с меня пристального взгляда.

— Это что же такое мы просмотрели?

— Туалеты, — ответил я. — Когда жена сидит наунитазе, муж нередко заходит ополоснуть руки или просто поговорить с нею. Этонормально. Женщина сидит, тужится, что не мешает им обсуждать какие-то вопросы.Да что там муж с женой: к любой женщине, с которой поимелся, заходишь в туалети разговариваешь, а она отвечает без стеснения. Ну, может быть, в первый раз ипостесняется чуть, но потом на такой пустяк, что беседуешь в туалете, когдаодин дефекалит, внимания уже не обращаешь…

Он наконец кивнул.

— Да, верно. И что предлагаете? Или…

— Вы уже догадались, — ответил я быстро. —Да, я предлагаю, во-первых, убрать разделение на женский и мужской туалет подпредлогом, что это дискриминационно, во-вторых, снять все дурацкие перегородкимежду кабинками, чтобы мужчины и женщины могли сидеть рядом…

Он в сомнении побарабанил пальцами по столу.

— Гм, не будет ли это слишком… шокирующим?

Я энергично помотал головой.

— Нет. Если вы заметили, некоторых мужчин куда большенапрягает подойти к писсуару, если соседний кем-то занят.

— Не заметил, — признался он. — Хотя… еслипорыться в памяти… да, что-то такое имеет место быть, да. А почему?

— С этой рекламой виагры и удлинения пениса, —сообщил я, — те мужчины, у которых пенис короче метра, начинаютчувствовать себя неполноценными и стараются мочиться так, чтобы соседи невидели, что за штучку он достает из штанов. Так что проблемы с обычнымиунитазами не будет. Я предвижу другое, что эти мужчины будут садиться наунитазы рядом с хорошенькими женщинами, вроде бы чтоб познакомиться.

Он хмыкнул.

— А на самом деле… Гм, неужели так серьезно? Вынаблюдательный человек. Тогда, может быть, к стенкам писсуаров приделатьнебольшие выступающие щитки, что закроют вытаскиваемое из штанов чудо? Подвидом защиты от брызг?

Я подхватил с энтузиазмом:

— Вы подали прекрасную идею!

Он спросил с сомнением:

— Какую?

— Эти писсуары можно разместить по всем улицам. Всмысле приделать к стенам домов через каждые, скажем, сто метров. Или километр,метраж точнее высчитают урологи. И тогда никто не окажется в неудобномсоседстве. Зато общество, помимо неоспоримых удобств, получит повод похихикать,посудачить. Карикатуристы и юмористы вовсю оторвутся на всех, а мы тем самы??предотвратим несколько сот митингов, демонстраций и некоторые взрывынедовольства. Все-таки многие участвуют в митингах протеста просто так, радиразвлекухи. Скучно им!

Он слушал, поглядывал иногда на монитор. Я понял, что всезаписывается, декодируется и выдается в виде текста на экран. После моего уходашеф либо сам будет анализировать, либо отдаст группе экспертов на проверкупригодности к внедрению.

— Вот что, — сказал он, — как хорошо, что тыхолостяк…

Я насторожился:

— Это чтоб дети не плакали, когда меня убьют?

Он засмеялся.

— Женатые если и любят ездить в командировки, то женыпротив, а тебе все можно, завидую. Отправляйся в Испанию, там проблемы снелегальными мигрантами из Африки. Слишком уж… проблемы. Такими волнами пошливысаживаться на берег, что уже не только Испания, вся Европа в панике… Посмотрина месте, что можно сделать. Хотя бы подправить в нужную сторону.

Я спросил осторожно:

— Испания тоже входит в сферу нашей деятельности?

Он отмахнулся.

— Не прикидывайся, что еще не понял. В нашу сферудеятельности входит весь мир. Это если вам надо, чтобы открытым текстом.

Я улыбнулся ехидно:

— Глеб Модестович, но вы круто заработались! Дажезабыли, что я не Тарасюк или Арнольд Арнольдович. Это они порхают по странам иконтинентам, а я это… невыездной.

Он посмотрел с недоумением:

— А что случилось? Лукашенковец? Патриот?..

— Да нет, — пояснил я, — просто мелкая сошка.А за рубеж нужны какие-то визы, а я еще ни одной в глаза не видел, даже незнаю, что это, еще загранпаспорта какие-то особые…

Он отмахнулся.

— Все это у вас есть.

— Но… я не знал!

— Ерунда, — сказал он еще нетерпеливее. — Кактолько вы апнулись до уровня… до нужного уровня, вам автоматически сделализангранпаспорт и все прочее, соответствующее. Конечно, не само, но есть служба,которая высвобождает наших сотрудников от утомительных мелочей куда-то ходить изаполнять какие-то бланки.

Я сказал совсем ошалело:

— Ну… это… я бесконечно тронут! Вот это сервис! Это незадницу вытереть в элитном туалете… Класс. Я счастлив. Терпеть не могу стоять вочередях и доказывать, что я не верблюд.

— Вот для этого и существует такой отдел в нашейфирме, — сказал он. — Так что успеха. Билет на самолет получите уЭммы.

Вышел я, слегка ошеломленный, с какой легкостью у насговорят о таких вещах. Международные границы теперь намного более прозрачные,чем во времена дядюшки Джо, но все-таки, все-таки существуют. Или когдаработаешь в такой могучей фирме, то условностями можно пренебречь?

Машина доставила меня в аэропорт, а там, минуя контроль,молчаливые люди провели сразу в небольшой зал ожидания для VIP-персон, норассмотреть толком не успел: подали автобус, и нас вежливо пригласили пройти квыходу. Я все украдкой присматривался к сопассажирам: никто не носит золотыхцепей, одеты скромно, но даже от тех, кто в теннисках, распространяется ауравласти и благополучия.