На капитанском мостике - Иван Петрович Куприянов

сделать сегодня же, пока нам не прислали замену.

П о я р к о в. Что ж, попробуем!

Звонит телефон.

Ч е г о д а е в. Ноль пятый слушает… Здравия желаю, товарищ генерал!.. Нет! Собираемся с комиссаром на энпе… Слушаю!.. Понимаю! (Кладет трубку.) Комдив приказал нам срочно явиться.

П о я р к о в (смотрит на часы). Как думаешь, зачем мы ему понадобились?..

Ч е г о д а е в. Не могу знать.

З а н а в е с.

КАРТИНА ШЕСТАЯ

Старинный немецкий замок. До открытия занавеса слышна музыка Бетховена. На стене портреты Вильгельма и Бисмарка. Посредине гостиной круглый стол. Вокруг стола шесть стульев, тяжелые, старинного образца. Над столом висит люстра. На стенах, между узких окон, — канделябры, тоже старинных времен. Здесь же стоит рояль. В гостиной  П о я р к о в, К о р ш у н о в  и  Ч е г о д а е в.

Ч е г о д а е в. Комиссар, а капитан Коршунов молодец! Какой концерт-то нам закатил!

К о р ш у н о в (сидя у рояля). Очень хороший инструмент!

П о я р к о в. Сыграй, Борис Юрьевич, еще что-нибудь!

Ч е г о д а е в. Нет, нет! Давайте пообедаем — и за дело. А вечером, если обстановка позволит, он еще сыграет.

К о р ш у н о в. Приобрести такой инструмент — моя мечта! (Захлопывает пианино.) Беккеровская фирма когда-то считалась лучшей в Германии!

Ч е г о д а е в. Василек, где ты там?

Голос Василька: «Иду, товарищ полковник!»

П о я р к о в. Не думал я в июне, когда находился под Оршей, что в январе буду обедать в старинном замке в Пруссии. А перед обедом слушать концерт Бетховена.

Ч е г о д а е в. А я думаю сейчас, как бы нам тут немцы не устроили свой концерт. Фланги открыты… Рассчитывать на подход основных частей можно через два-три дня.

П о я р к о в. Да, вклинились мы глубоко.

Ч е г о д а е в. И еще одно обстоятельство… Немцы — на своей территории… Они теперь будут драться за каждый дом.

К о р ш у н о в. Разве это дома? Это ж доты! Сплошь из железа и бетона!

Быстро входит  В а с и л е к, в руках у него несколько пыльных цилиндров.

В а с и л е к. Товарищ полковник, смотрите, что я нашел!

Ч е г о д а е в. Цилиндры?!

К о р ш у н о в. Новенькие!

П о я р к о в. Не иначе, как барон какой-нибудь жил.

Офицеры примеряют цилиндры.

Ч е г о д а е в. Идет?

П о я р к о в. Очень! А мне?

Ч е г о д а е в. Барон Мюнхгаузен!

В а с и л е к. А мне?

Ч е г о д а е в. Василек! Да ты же вылитый дипломат! Комиссар, будем обедать в цилиндрах. И за круглым столом, как дипломаты.

К о р ш у н о в. Да, но дипломаты, Андрей Никанорович, насколько я знаю, обедают без цилиндров.

Ч е г о д а е в. Я думаю, ничего не случится, если мы отступим от правил! Василек, горючее найдется?

В а с и л е к. Если бутылочку трофейного…

Ч е г о д а е в. Что так скупо? (Делает непонятные знаки Васильку.)

В а с и л е к. Слушаюсь! (Уходит.)

Ч е г о д а е в. Комсорг полка, как всегда, опаздывает?

П о я р к о в. К торжественному обеду готовится… Женщина всегда остается женщиной. У меня с женой по этому поводу всегда скандалы были. Как в театр идти, от зеркала не оттащишь.

Ч е г о д а е в. Нет, комиссар, дело тут не в этом.

П о я р к о в. А в чем?

Ч е г о д а е в. Ты не находишь, что с ней что-то происходит в последнее время? Она какой-то замкнутой стала, со мной — ни слова. Вся ушла в себя. Ну словно ее подменили.

П о я р к о в. А может быть, она обиделась?

Ч е г о д а е в. На меня?

П о я р к о в. Не я же, а ты ее отхлестал.

Ч е г о д а е в. На это не обижаются. За дело я же ее отхлестал. Дошла до того, что командира роты поставила по стойке «смирно» и в присутствии его же подчиненных. Не мог я пройти мимо. Ей только дай волю. Не девка, а командарм в юбке.

П о я р к о в. Ты, конечно, прав. Что-то с ней в последнее время стряслось. Борис Юрьевич, ты не находишь?

К о р ш у н о в. У нее в авиаполку встреча с земляком была. Может быть, она на нее так подействовала?

П о я р к о в. Командир, а может быть, она переживает за брата?

Ч е г о д а е в. Может быть, но ведь сведения пока что не подтвердились?

П о я р к о в. Вот что! Борис Юрьевич, даю вам персональное партийное поручение — выяснить и доложить!

К о р ш у н о в. Николай Семенович, я с удовольствием бы это сделал, но у меня не настолько с ней дружеские отношения.

П о я р к о в. Не будем вдаваться в подробности. Я же все-таки комиссар и глаза, и уши имею.

К о р ш у н о в. Мы иногда встречаемся, разговариваем, но…

Ч е г о д а е в. Ну-ну, не отпирайся.

К о р ш у н о в. Нет, это невыполнимо. Я очень прошу понять меня правильно.

П о я р к о в. Отказываетесь?

К о р ш у н о в. Категорически.

П о я р к о в. В таком случае я сам все узнаю.

В а с и л е к  на красивом подносе приносит вино, закуску, приборы, рюмки.

Ч е г о д а е в. Ай да Василек! Нет, мы его после войны коллективно будем рекомендовать в ресторан «Метрополь».

В а с и л е к. Куда, куда? В какой «Метрополь»?

Ч е г о д а е в. В самый лучший ресторан Москвы!

Появляется  Б а ж е н о в а.

Б а ж е н о в а. Извините за опоздание! (Увидев командиров в цилиндрах, застыла от изумления на месте.) Куда я попала?

Ч е г о д а е в. На дипломатический прием, товарищ комсорг полка! (Указывает на портрет.) К Фридриху Вильгельму Первому!

К о р ш у н о в. Ничего подобного! К князю Отто фон Шенгаузену Бисмарку.

Ч е г о д а е в. Василек, выдай-ка Екатерине цилиндр, какой получше!

В а с и л е к. Можно! (Берет цилиндр.) Такой подойдет?

Б а ж е н о в а (надевает). Вполне! (Идет к зеркалу.)

П о я р к о в. Теперь бы ей не цилиндр, а корону да плащ с золотой отделкой… И можно было бы нашу Катюшу короновать…

Ч е г о д а е в. Нет, нет, мы вначале ее под венец отправим.

Б а ж е н о в а. А жених кто?

Ч е г о д а е в. Подберем! Среди такой оравы, да не подобрать?

П о я р к о в (с ехидцей). Борис Юрьевич, как думаешь, подберем?

К о р ш у н о в. Ей же особенный нужен.

Ч е г о д а е в. Отвечай, Екатерина, почему опоздала?

Б а ж е н о в а. Комсорги батальонов приходили…

Ч е г о д а е в. А мы думали, ты опять, как под Оршей, самовольно в разведку отправилась.

Б а ж е н о в а. Это давно было, товарищ полковник.

В а с и л е к. Товарищ полковник! У меня все готово!

Ч е г о д а е в (нарочито театрально). Господа офицеры, обед подан, прошу к столу.

Офицеры, подыгрывая Чегодаеву, идут к столу, садятся.

И за что же мы выпьем, друзья?

К о р ш у н о в. Я предлагаю выпить за разгром врага.

Ч е г о д а е в. За начало разгрома? Хороший тост, но я бы предложил вначале выпить за нашего Василька. Ему сегодня исполнилось ровно двадцать пять лет. Четверть века!..

П о я р к о в. Товарищи, это же событие!

Ч е г о д а е в (передает бокал). Держи, Василек!

В а с и л е к. Спасибо!

П о я р к о в. Командир, а как ты узнал, что у него именно сегодня день рождения?

Ч е г о д а е в. Секрет! Поздравляю, Василек! Так держать!

В а с и л е к. Есть так держать! (Чокается и отворачивается от стола.)

Ч е г о д а е в. Эй, солдат! Ты чего?

В а с и л е к. Хорошо, сейчас расскажу… Мать у меня умерла, когда мне было два с половиной года. У мачехи было своих трое детей. Никаких праздников у меня, конечно, не было. А у ее детей были! И дни рождения, и именины. Свой день рождения я вспоминал, только когда заполнял анкеты…

Ч е г о д а е в. Все ясно!

П о я р к о в. Новорожденному, старшине Мурашко, нашему кормильцу, — ура, товарищи!

В с е. Ура!.. Ура!.. Ура!..

Ч е г о д а е в. Вот это гаркнули! Даже Бисмарк усами пошевелил.

Слышны артиллерийские выстрелы.

Что там такое?

Все настораживаются. Вбегает  Ш у м и л и н.

Ш у м и л и н.