Я назову твоим именем сына - Ирина Шолохова

это он тоже понял, потом, вдруг, успокоилась. «Наверное, Юлька посоветовала начать сексуальную жизнь. Ну, и правильно! — подумал он. — Громадное спасибо тебе, Юля, помогла мне. Не успела в лагерь приехать — с Юркой роман закрутила — долго не раздумывала. Марго тоже уже пора начинать — полных восемнадцать, созрела девушка! Тем более, хорошенькая!» Он помахал ей, она улыбнулась в ответ, тряхнула головой, отчего каштановые волосы сверкнули золотом в солнечном свете, налетел ветер, игриво взъерошил её волосы, набросил на лицо, залепив глаза и рот. Она остановилась, достала из кармана шортиков заколку, вскинула руки вверх, забирая спутанные волосы в хвост. Ветер разочарованно перебирал чёлку, оставшуюся на свободе, потеребил волосы, забранные в хвост, и затих, потерял интерес к юной девушке. Она подошла к Максиму.

— Не мог на тебя налюбоваться, — шепнул он ей на ухо, чуть-чуть, чтобы окружающим было незаметно, касаясь губами её ушка, она вздрогнула, по шее рассыпались мурашки, как при ознобе, — ты что, Марго? Что-то не так?

— Люди, — беззвучно, одними губами произнесла она, — неудобно.

Он не успел ответить, появился водитель, открыл двери в маршрутку, загрузил работников лагеря и тронулся в город. Рита села у окна, Максим рядом.

— Заедем ко мне, прыгнем в машину и ко мне на дачу, хорошо?

Они кивнула, чуть дрогнули ресницы:

— Да.

— Там нам никто не помешает. Ты, я, и наша любовь! — он положил руку на её узенькое запястье. — Всё будет хорошо, обещаю!

Снова чуть дрогнули ресницы.

— Да, — прошелестел еле слышно её голосок.

За окном маршрутки мелькал сосновый бор, корабельные сосны устремляли вверх, к солнцу, мощные ветви. «Интересно, по сколько им лет? — некстати пришла мысль в голову Риты, — люди приходят в этот мир, сюда на землю, рождаются, живут и умирают, а сосны как стояли, так и будут стоять, наверное, вечно».

— О чём задумалась, крошка? — Максим погладил запястье её руки.

— Так, ни о чём, просто любуюсь мелькающим за окном пейзажем.

— Да, красиво! — согласился Максим, — но ты красивее, — он взял её ладонь, поднёс ближе к лицу, рассматривая тоненькие, почти просвечивающие, пальчики с голубыми прожилками вен.

Сосновый бор сменился берёзовой рощей, затем потянулись засеянные золотые поля. Через какое-то время маршрутка выскочила в город и помчалась по пропылённым, изнывающим от жары улицам.

— Притормозите здесь! — крикнул Максим шофёру.

Маршрутка недовольно фыркнула, жалобно взвизгнула тормозами и замерла.

— Заранее надо говорить! — сквозь сжатые зубы, зло бросил через плечо водитель.

Максим не слушал его:

— Марго, идём! — он первым выскочил из маршрутки, подал руку Рите, — приехали!

Максим закинул свои и её вещи на плечо, взял Риту за руку и повёл во двор. Открыл дверцу автомобиля:

— Прыгай!

Рита послушно проскользнула внутрь автомобиля. Максим забросил их вещички в багажник. Сел за руль:

— Поехали! Не забудь пристегнуться. За городом, в полузаброшенной деревушке, автомобиль остановился около покосившегося от времени, потемневшего от непогоды, забора. Максим вышел из автомобиля, открыл ворота, загнал машину в большой хозяйский двор. Закрыл ворота, подошёл к автомобилю.

— Выходи, Марго! Приехали! — он открыл дверцу авто.

Рита вышла, удивлённо рассматривая деревенский дом:

— Я только в кино видела деревенские дома или на картинках.

— Видишь как интересно! — Они поднялись на крыльцо. Максим открыл большой навесной замок, толкнул дверь, — проходи, крошка, я за вещами.

Она вошла в дом, пахнуло сыростью, прохладой. На полу лежал деревенский полосатый половик, у окна стоял круглый стол, покрытый льняной скатертью с плотно приставленными к нему стульями из светлого дерева. Справа у стены стоял старомодный диван напротив него горделиво возвышался старинный буфет. Чистенькие ситцевые занавески весёлой расцветки создавали уют и игривое настроение. Максим тихонько подкрался к ней сзади, обнял за талию и поцеловал в шею, за ушко:

— Как тебе здесь? — прошептал он, ища губами её губы.

— Необыкновенно, непривычно. Откуда у вас этот дом?

— Родители по дешёвке купили. Приезжаем сюда иногда — набегами. Здесь есть второй этаж, ты не заметила?

Она помотала головой:

— Нет.

— Пойдём, покажу.

Они прошли через дверь, ведущую в смежное помещение, оказавшееся крошечной кухонькой, часть её занимала небольшая чисто выбеленная белой извёсткой печка — очаг, тут же стоял небольшой кухонный столик, покрытый клеёнкой со сложным орнаментальным узором, окно зашторено занавесками в тон клеёнки. Рядом со столиком стояли четыре небольших табурета, на стене две полочки для кухонной утвари — вот и вся обстановка. За печкой, вела вверх крутая лестница. Максим осторожно взял за плечики Риту и подтолкнул к лестнице:

— Поднимайся, только держись за перила.

Они поднялись на второй этаж. Две маленьких комнатушки, расположились друг напротив друга. В одной поместилась широкая двуспальная кровать, рядом с ней тумбочка. Во второй комнате — диван с множеством подушек (в восточном стиле) рядом с диваном стол, накрытый цветастой скатертью из плюша, на столе шкатулка старинной работы.

— Как здесь всё интересно! Я будто попала в прошлый век.

— Так и есть, здесь жили старики, дети перевезли их к себе в город, а дом продали. Мы специально ничего не стали менять?

Рита кивнула:

— Ага! А это что за шкатулка? Старинная?

— Открой, увидишь!

Она нерешительно взяла шкатулку тоненькими полупрозрачными пальчиками, осторожно открыла — зазвучала нежная музыка. В шкатулке, выстланной алым бархатом, стоя на одной ножке, танцевала под музыку, малюсенькая балеринка. Белая полупрозрачная пачка вокруг талии, на голове корона с крохотными блестящими камушками.

— Какая прелесть! Это музыкальная шкатулка!

— Да! Старинная! Она была неисправна, я почистил, отремонтировал и теперь она в полном порядке.

— Да ты что! Отремонтировал! Вот это да! Какая она! — Рита замолчала, подбирая слова, чтобы выразить восхищение, — необыкновенная, нежная!

— Шкатулка немецкая, посмотри, на дне указан изготовитель.

Максим закрыл шкатулку, перевернул её вверх дном, и, правда, на дне, на немецком языке был указан производитель шкатулки.

— Как она прелестна! — Рита ещё раз осторожно открыла шкатулку, вслушиваясь в нежнейшую музыку.

— Твоя! Забирай!

— Как забирай! Она же, наверное, очень дорогая?

— Ну, и что! Я хочу подарить её тебе, в знак нашей любви! — он закрыл шкатулку, обнял Риту за плечи, — спустимся вниз, откроем шампанское, поедим, в холодильнике должно быть полно продуктов. И положи шкатулку в сумку, чтобы не забыть.

— О, Максим! Спасибо! Спасибо! — Рита, совсем как девчонка, запрыгала от восторга.

— Не спасибо, а горячий, страстный и сладкий поцелуй, — он развернул Риту к себе за плечи и поцеловал её, с прижатой к груди шкатулкой, — всё! — выдохнул он, — спускаемся вниз, а то я за себя не отвечаю — ты такая сладкая, Марго, крошка моя!

Они спустились вниз. Максим быстренько накрыл на стол: разогрел замороженные котлеты с овощами,