Багровый папоротник - Ана Карана

Джейс, — сглатываю комок в горле, — все не так…

— Хватит! Мне надоело вытаскивать тебя с того света, постоянно рискуя отправиться следом! Уже мозоль на языке от просьб быть осторожнее, которые, в угоду себе, игнорируешь! — Сверлит глазами и тяжело дышит. — Почему решила, что позволю отдать ему жизнь, которую я, черт возьми, так упорно пытаюсь сохранить?!

— Но это неправда! — пытаюсь перекричать Джейса, который все еще борется с Крисом. — И я не просила растить меня, а потом попрекать! Я не виновата, что родители умерли, а ты решил занять их место! Сам не позволял нам быть опорой, а не обузой! — Больно, но не могу остановиться. — И нет моей вины в том, что люблю его. Я не выбирала тебе назло!

— Рокс! — Крис бросает предостерегающий взгляд. — Прекрати.

— Обузой, серьезно? — Джейс перестает сопротивляться. — Ты так думаешь?

— Она не это имела в виду, — Крис старается снять напряжение. — Мы все на взводе, давайте успокоимся.

— Это не я начала!

— Ох, замолчи. Не могу слышать тебя! — Джейс устало закрывает глаза ладонью.

— Ну, все, — Крис сжимает ему плечо, — угомонитесь.

— Отстань, Крис.

— Я тоже испугался, но все прошло. Слышишь?

— Отвалите оба!

Джейс с силой отталкивает Криса, и я едва успеваю подхватить, чтобы не рухнул на пол. Несколько секунд пораженно смотрим друг на друга.

На моей памяти Джейс и Крис дрались лишь однажды, на похоронах отца, и после грубая сила оказалась под негласным запретом. Не применяли даже в самых жарких спорах, каких было немало.

И вот, впервые за столько лет, Крис почувствовал тяжелый кулак Джейса. По глазам понимаю, что для него это удар под дых. Осознав, насколько болезненно Крис среагировал, Джейс заламывает руки и на выдохе произносит губами «прости». Крис медленно кивает.

Краем глаза вижу, что подходит Кайс, и меня передергивает от мысли, что придется объясняться вот так, в разгар семейной перепалки. Наш план полетел в тартарары, захватив надежду на благосклонность брата. Закрываю глаза от стыда и только сейчас замечаю любопытную тишину. Все внимание приковано к нам, и хочется провалиться сквозь землю.

— Джейс, давай поговорим. — Кайс поднимает ладони, демонстрируя мирные намерения. — Я все объясню.

— Ну, попробуй, — стискивает зубы, сдерживая ярость. Даже не поворачивается, продолжая смотреть на Криса.

— Я хотел прояснить ситуацию, но возможности не представлялось.

— Да что ты, — фыркает брат. — Прямо ни одной? Жалость-то какая.

— Но об этом не скажешь просто за ужином или во время тренировки. Как ты себе это представляешь? — Феникс хмурит брови.

— Представляю, что лучший друг подходит и говорит правду, — Джейс, наконец, удостаивает взглядом. — Так сложно набраться смелости и признаться? О, я забыл. Проще встречаться тайком за спиной, а потом смотреть мне в глаза, как ни в чем не бывало.

— Не было встреч, о которых ты думаешь.

— А какие были?

— Джейс…

— Простой вопрос. В чем проблема, Феникс?

— Я не знал, как сказать. — Кайс растеряно разводит руками. — Боялся, что поймешь неправильно, и наша дружба пострадает из-за такой реакции, как сейчас.

— Дружба может пострадать только из-за обмана. И это реакция не на признание, а на попытку оправдаться. Даже сейчас.

— Но…

— Все еще продолжаешь, — Джейс рычит. — Вместо того, чтобы просто сказать правду!

— Но я не лгал тебе. Ни разу! — Кайс вздыхает. — Ты знаешь, что это так.

— Ложь и недомолвки тонко перекликаются между собой. Я все еще не услышал от тебя ни слова.

— Я люблю ее! — выкрикивает Феникс, указывая на меня. — Слышишь теперь?! Люблю! И твои капризы не изменят этого! Мне жаль, что приходится говорить вот так. Честно, я хотел сделать все иначе. Если теперь придется восстанавливать доверие, я готов, но не смей называть лжецом.

Джейс несколько секунд смотрит ему в глаза, выдерживая паузу. Затем тихим, убийственно спокойным голосом задает вопрос:

— Сложно было?

Кайс не отвечает.

— Кому еще мог доверить ее так же, как тебе, лучшему другу? Человеку, который спасал мне жизнь не один раз и ел за моим столом?

— Джейс…

Феникс делает шаг, но брат отступает, отрицательно качая головой.

— Тебе нужно было только сказать. Я знал, но хотел услышать от тебя. Ты же предпочел вешать лапшу на уши Марго и заставлять ее, — кивает на меня, — рыдать по ночам в подушку, страдая из-за тебя и твоей «любви».

Джейс презрительно морщится, отводит взгляд и уходит глубже в сумрак коридора. От удивления открывается рот, не верю собственным ушам: неужели брат знал и наблюдал? Сердце сжимается от понимания, что стала причиной ссоры.

Выбираюсь из-за спины Криса и, несмотря на уговоры, иду за Джейсом, спотыкаясь о старый хлам, раскуроченный после затопления. Нахожу застывшего в любимой позе со скрещенными руками и облокотившегося на стену.

— Чего тебе? — мрачно спрашивает.

— Хочу быть опорой.

— Уйди, Рокс.

— Нет, ты меня выслушаешь, — упрямо выпячиваю подбородок. — Не уйду, пока не поговорим.

— Вроде разговор уже закончился.

— Джейс. — Дотрагиваюсь до плеча. Вздрогнув, отстраняется. — Прости, я не должна была говорить о родителях. Мне стыдно…

— Сказал, уходи.

— Нет, я останусь с тобой. — Нащупываю ладонь и крепко сжимаю. — Поверь, если бы был шанс поменяться местами с родителями, сделала это для тебя, потому что тебе они нужны больше, чем мне или Крису. Я плохо помню маму, и только фотографии помогают не забыть лицо, а отец — худший детский кошмар. — Запинаюсь, окунувшись в обиды прошлого, и прокашливаюсь, скрывая дрогнувший голос. — Мне достаточно тебя и Криса, чтобы быть счастливой, но тебе нужна опора, которой мы не можем быть. Ты скучаешь. И клянусь, что вернула бы их для тебя, если…

— Рокс, я бы ни за что не вернул их такой ценой, — обрывает твердо и уверенно. — Это раз, а два — мне уже достаточно лет, чтобы не цепляться за прошлое. Может, в двадцать разговор и имел бы смысл, но не теперь. Родители умерли, и мне больно, но дело не в этом. — Джейс выразительно смотрит, поднимая бровь. — Их смерти — вечное напоминание, что как бы не старался принимать верные решения, от меня может ничего не зависеть. И ты из раза в раз пытаешься это доказать, что приводит в ужас. Вполне допускаю, что гиперконтроль раздражает и хочется бунтовать, но так уж получается, что мне больше не за кого держаться, и игнорировать безумные выходки не могу, — фыркает.

— Бунтовать не хочется, — шепчу. — Просто иногда взгляды не совпадают. Ты тоже не виноват, что пришлось взвалить тонну ответственности, поэтому гиперконтроль — не худшее, что можешь чувствовать.

— И от этого не легче, — Джейс вздыхает. — Согласен, бывает не получается отделить заботу от диктатуры, Блю одергивает,