Что я без тебя... - Джудит Макнот

Правила приличия повелевали Стивену быть учтивым, и онскрепя сердце с подчеркнутой вежливостью ответил:

— Конечно. Даю вам свое благословение в качестве… — Он хотелсказать «опекуна», но осекся, вспомнив, что не является официальным опекуномдевушки.

— В качестве жениха поневоле, — подсказал Дю Билль, —который жаждет остаться холостяком и в то же время не испытывать угрызенийсовести по отношению к девушке, выдав ее замуж?

Заметив, что на скулах у Стивена заиграли желваки, а вприщуренных голубых глазах появился знакомый ей зловещий блеск, Уитнизабеспокоилась, как бы Стивен не набросился на Дю Билля с оскорблениями, забыв,что Николае — друг Уитни и гость в его доме. И опасения ее подтвердились.Стивен выпрямился и окинул Ники презрительным, уничтожающим взглядом.

Уитни вся напряглась, надеясь, что Стивен просто поддразнитНики, сказав, что сам решил жениться на Шерри. Но вместо этого он с вызовомзаявил:

— Надо еще подумать, годитесь ли вы Шерри в женихи, ДюБилль. Когда мы отвергали одного из возможных претендентов, насколько я помню,прозвучало слово «похоть»…

— Не было этого! — воскликнула Уитни с таким отчаянием, чтоСтивен невольно оглянулся на невестку, а она, воспользовавшись моментом, всердцах сказала:

— Стивен, прошу тебя, не срывай зло на Ники, который простохочет помочь. — И она быстро взглянула на Дю Билля. Тот будто окаменел и скореепоходил на потенциального убийцу, чем на кандидата в женихи.

А ее несносный муж сидел рядом с таким видом, будтонаслаждался разыгравшимся скандалом. Но тут, словно угадав ее мысли, Клейтонвмешался.

— В самом деле, Стивен, зачем третировать будущего зятя, —сказал он, рассчитывая шуткой разрядить обстановку.

— Кого-кого? — поморщившись, переспросил Стивен.

— Разве не ты обещал обеспечить приданое, даже приличное,значит, принял на себя роль отца, — ответил Клейтон с усмешкой. — Да и рано ещезлиться на Дю Вилля, он пока только кандидат в женихи, а не муж. Подожди досвадьбы.

Противники вмиг остыли, осознав всю абсурдность затеяннойими ссоры, однако Уитни облегченно вздохнула, лишь когда Стивен протянул Никируку в знак примирения.

— Добро пожаловать в нашу семью, — с иронией произнес он.

— Благодарю, — ответил Ники, пожав ему руку. — А на какоеприданое я могу рассчитывать? — пошутил он.

— Теперь, когда главное препятствие мы преодолели, — сказалСтивен, возвратившись на свое место, — перейдем к вопросам, связанным спредстоящим выходом Шерри в свет.

— Это не имеет смысла, — возразила Уитни, к немаломуудивлению Стивена, — поскольку кандидат в женихи уже есть.

Стивен мельком взглянул на нее и, убрав со стола листбумаги, сказал:

— Но у Шерри должен быть выбор, следовательно, ее необходимовывозить в свет. И желательно, чтобы она сделала свой выбор к тому времени,когда к ней вернется память, если вообще такое произойдет. Это облегчит еегоре, когда она узнает о смерти Берлтона.

— Вряд ли столько всего случится за такой короткий срок, —заявил Дю Вилль.

Стивен отклонил его возражение, энергично тряхнув головой.

— В данном случае можно на это рассчитывать. Она едва былазнакома с Берлтоном. В Америке он пробыл недолго и просто не успел завоевать еесердце.

Против столь логичного заявления трудно было что-либовозразить, и начались споры о том, как ввести Шерри в общество, которым,казалось, не будет конца. Высказывались самые различные предположения о том,какие могут возникнуть проблемы, если Шерри начнет выезжать в свет, и разумные,и абсурдные, и раздражение Стивена все росло.

Прошло около часа, Стивен с ходу отвергал любые возраженияпротив предложенного им плана, когда Хью Уайткомб неожиданно решил оценить егос профессиональной точки зрения, как лечащий врач Шерри.

— Прошу прощения, но я не могу дать на это своего согласия,— заявил он без обиняков.

— Может быть, изложите свои соображения на сей счет, — небез ехидства сказал Стивен, раздосадованный категоричностью врача, видимо,считавшего свое мнение решающим.

— Пожалуйста. Ваш расчет на то, что мисс Ланкастер,американке, простят незнание наших традиций и неумение держать себя, какпринято в высшем обществе, отчасти справедлив. Но она сама это обнаружит,поскольку достаточно умна и сообразительна. И это будет для нее еще одним потрясением,чего я не могу допустить. За несколько дней, оставшихся до начала сезона,невозможно изучить все, что требуется для настоящего дебюта в обществе такойумной девушки, как Чариз Ланкастер.

— И не только это, — вступила в разговор Уитни, — за такойкороткий срок мы даже не успеем приготовить ей надлежащий гардероб для выхода всвет. Мадам Ласаль, да и другие подходящие портнихи завалены заказами своихпостоянных клиентов и вряд ли возьмутся за наш заказ, как бы мы на них нидавили.

Сочтя вопрос, поднятый Уитни, второстепенным, Стивенсосредоточил все внимание на аргументации Уайткомба.

— Мы не можем держать девушку взаперти. Надо, чтобы онавстречалась с потенциальными женихами. К тому же пойдут разговоры о том, что мыее прячем, а сама она начнет подозревать, будто мы стыдимся ее и потому невывозим в свет.

— Этого я не учел, — согласился Уайткомб, озадаченный такимоборотом дела.

— Предлагаю компромисс, — сказал Стивен, удивляясь, почемувсе говорят только о трудностях, а не о том, как их преодолеть.

— Сведем ее выход в свет до минимума. Всякий раз кто-нибудьиз нас будет ее сопровождать и постарается оградить от лишних вопросов.

— Но от вопросов, кто она такая и почему потеряла память,вам не удастся ее оградить.

— Мы будем говорить правду, только не вдаваясь вподробности. Скажем, что она получила травму, что все мы знаем ее, что она изхорошей семьи и у нее прекрасный характер, но в настоящее время она не можетответить на некоторые вопросы.

— Вспомните, какими жестокими подчас могут быть люди! Ееневедение, чего доброго, примут за слабоумие.

— Слабоумие? — фыркнул Стивен. — Интересно, когда впоследний раз вы были на балу дебютанток и пытались вести умный разговор скакой-нибудь девицей, попавшей на свой первый бал? — И, не дожидаясь ответа,сказал:

— Никогда не забуду, как посетил однажды подобный раут, —половина дебютанток способна была беседовать лишь о модах и о погоде, а втораяполовина умела только краснеть и жеманиться. Шерри необычайно умна, и это будетясно любому, у кого есть хоть несколько извилин в мозгу.