Человек на поводке - Чарльз Вильямс

— На тех картах шоссейных дорог, которыми мыпользовались, указаны не все дороги в пустыне, — начал Кесслер. — Амоя указывает даже те, которые таковыми не считаются. Она нарисована всоответствии с масштабом, и я сам изъездил вдоль и поперек те дороги, которыемы собираемся использовать. Карта охватывает тридцать миль на восток и на западвдоль участка шоссе номер пятнадцать, что восточное Барстоу, и покрываетместность от десяти миль на юг до двадцати миль на север от шоссе, другимисловами, всего девятьсот квадратных миль.

Далее, Брукс пока не знает, куда он едет, — только то,что ему нужно воспользоваться открытой «тойотой-лендкрузер», чтобы мы могливидеть, не пристроился ли в ней шутник из ФБР. За десять минут до выезда избанка ему позвонят в последний раз, после чего полиция и ФБР по сигналу тревогитретьей степени бросятся на поиски того места, откуда был произведен звонок. Аему позвонят через междугороднюю станцию из длинного-предлинного рядателефонов-автоматов в международном аэропорту Лос-Анджелеса. И сделает этодевушка в парике и темных очках и всего лишь за пять секунд, так что шансов наудачу…

— Какая всесторонне развитая юная леди! —пробормотала Полетт Кармоди. — Она на что-то способна и в вертикальномположении.

Кесслер не обратил внимания на ее слова и продолжил:

— В сообщении будет сказано, чтобы Брукс ехал в Барстоу— на это у него уйдет менее четырех часов — и зарегистрировался в мотеле «Кехо»под именем Джорджа Мелона. Там его уже ожидает доставленная две недели назадпосылка. В посылке собранный на кристаллах радиоприемник, настроенный наодну-единственную волну. Цель всех этих манипуляций — не дать парням из ФБРзаполучить приемник задолго до того, как он им воспользуется, чтобы они неуспели определить частоту волны. Конечно, они нагрянут в «Кехо» в ту же минуту,как только узнают об этом, и заграбастают приемник раньше, чем Брукс доберетсядо места, но у них все равно, будет мало времени, и потом, у них в Барстоу нетвозможности для изучения приемника в лабораторных условиях. К нему приложеназаписка, сообщающая, что Бруксу следует двигаться на восток по шоссе номерпятнадцать с подключенными к приемнику наушниками для получения дополнительныхинструкций…

Ромстед прервал Кесслера:

— От этого мало проку. Они будут впереди и позади негои даже если не смогут поймать сигнал, то увидят, в каком месте он свернул сшоссе.

— Само собой, — согласился Кесслер. — Однакопотребуется время, чтобы оцепить район площадью в несколько сот квадратныхмиль. А когда им это удастся, то тут выяснится, что они оцепили не тот район.Брукс свернет с шоссе и будет двигаться на юг, но вы будете ждать его ссовершенно противоположной стороны, на севере. Вон там, среди шести сотенквадратных миль.

Ромстед почти беззвучно присвистнул. Кажется, с этимневозможно справиться, даже если он попытается. Но каким образом?

— По радио ему сообщат, — продолжал Кесслер, —чтобы он свернул на ту дорогу, которую я пометил на карте буквой «А», и проехалпо ней 5, 8 мили , никуда не сворачивая; там он получит дальнейшие инструкции.Но на этот раз не по радио. Один из нас будет наблюдать за Бруксом в бинокль — унас их два, к тому же будет задействована собственная система связи. Есликто-то последует за ним, то дело на том и кончится. В другом случае черезчетыре мили он окажется в такой пересеченной местности, что станет совершенноне виден с шоссе.

Когда его счетчик покажет 5, 8 мили , у дороги будет стоятьгрузовой пикап — обыкновенный пыльный, побитый грузовик, каких полно в этихместах. Он, как и номера на нем, украден. Ключ зажигания будет на месте, вместес запиской и переменой одежды. Голубая рубашка «Ливайс» и соломенное сомбрероранчеро. Здесь Брукс оставит свою «тойоту», переоденется, переложит чемоданы сденьгами в грузовик и поедет дальше. Через милю он свернет направо; еще черезчетыре с половиной мили будет еще одна дорога, ведущая в сторону шоссе. Он пересечетшоссе в точке, которую я пометил «В», и будет двигаться вперед еще немногимболее шести миль, где и встретится с вами. Даже если шоссе окажется забитымфедералами, его все равно не узнают.

— Если не считать, — возразил Ромстед, — чтоу них будет полное описание новой машины, включая номера и информацию о том,что теперь он направляется на север по такой-то дороге. Когда Брукс будетперекладывать деньги в грузовик, он заодно переложит туда и переговорноеустройство фэбээровцев, контрольный маячок и прочее радиобарахло… — ГолосРомстеда дрогнул, и он почувствовал, как по спине между лопатками у негопробежала дрожь.

— Ну конечно, он так и сделает, — согласилсяКесслер. — Только теперь они будут совершенно бесполезны. Я просканируювесь этот конец спектра при помощи очень хитроумного устройства и еще до того,как Брукс в первый раз свернет с шоссе, буду знать частоту его связи. И к томувремени, когда он направится к югу и начнет передавать сигналы, я буду сидетьна них с парочкой широкополосных глушилок. И его связь будет блокирована.

Ромстед давно потерял счет времени, однако, по егопредположению, прошло уже больше часа после того, как они съехали с шоссе.По-видимому, каким-то объездным путем они добрались до мест, где ездят однипикапы. Изрытая дорога то и дело виляла на поворотах. Машина двигалась быстро,подпрыгивая и раскачиваясь на ухабах, пыль просачивалась внутрь, и о днищекузова грохотали булыжники и щебенка. Стояла удушающая, почти непереносимаяжара. Ромстеду завязали глаза, заткнули кляпом рот, руки за спиной сковалинаручниками, а лодыжки связали веревкой. Рядом лежала Полетт Кармоди. Ромстедрешил, что они лежали на матрасах, в пикапе с металлическим кузовом. Когда егонесколько часов назад запихнули сюда, он приподнял ноги и наткнулся на крышу,слишком низкую, чтобы служить крышей грузовика. Да и потом, в этих местах, гдевсе ездят на пикапах, грузовик бросался бы в глаза.

На этот раз не применялось никаких снотворных, посколькубандиты не были уверены, что он вовремя придет в себя. Несмотря на ярость истрастное желание убить Кесслера, Ромстед вынужден был признать, что онидействительно настоящие профессионалы. Где-то ближе к вечеру пойдут четвертыесутки с момента похищения, а он еще ни разу не видел никого из четверых: тольконеясные силуэты в черных балахонах. Ромстед не смог бы описать ни одну измашин, ни одно из зданий или хотя бы интерьер, если не считать единственнойкомнаты, которую после завершения операции наверняка полностью переделают.

Его разбирало любопытство: к чему все эти предосторожности,если их все равно убьют? Ведь они же узнали Кесслера. Для большейтеатральности? Или они считают его за дурака, которого все эти мерыпредосторожности с переодеваниями могут убаюкать и который как последний идиотповерит, что их потом отпустят? «Ну нет, — решил Ромстед, — скореевсего, на этом настояли остальные — на тот случай, если ему удастся сбежать,хотя это совершенно невозможно». Ромстед не знал никого из них, хотяподозревал, что Центровой может оказаться тем самым Делеваном, о которомупоминал Мердок, — продавшимся частным детективом, отсидевшим срок вСан-Квентине за вымогательство.