Человек на поводке - Чарльз Вильямс

Он получит требование завтра рано утром и вполне успеетуправиться за один день. Мы хотим, чтобы деньги доставили нам послезавтра. Онможет либо заложить всю вашу собственность на эту сумму, или продать облигации…

— Забудьте об этом, — перебила его ПолеттКармоди. — Облигации на мое имя, и никто, кроме меня, не может их продать.Он не сделает это, даже если захочет. А закладную необходимо проводить черезнотариуса…

— Отлично, — теперь пришла очередь Кесслераперебить Полетт. — Но мы случайно узнали, что он имеет право распоряжатьсясостоянием от вашего имени.

Ромстед заметил, что при этих словах Полетт слегкавздрогнула, но быстро пришла в себя.

— Которая аннулируется с момента моей смерти, —возразила она. — А как выпускник Стэндфордской юридической академии, онэто прекрасно знает.

— Но вы не мертвы, и мы сделали несколько снимков,подтверждающих это. Но если мы не получим денег, вы умрете, так что давайте сэтим покончим. Он переведет деньги в «Саузленд траст» и договорится, чтобы онибыли обналичены послезавтра к полудню. Это делается без проблем в случаенеобходимости, особенно когда сумма достаточно велика.

А теперь вы, Ромстед. От вас мы хотим сто семьдесят тысяч.Вам остается только подписать чек на снятие счета. Это деньги не банка, а вашиличные, и что вы с ними делаете, касается только вас. Мы уже связались потелефону с вашим другом, Кэрролом Бруксом…

— Ничего не выйдет, — теперь настал черед Ромстедаперебить Кесслера. — Подпись сама по себе ничего не значит. Банк обязанвозвращать деньги только лично мне или тому, кого я назначил своим полномочнымагентом.

— Именно так банк и поступит. Доставит деньги личновам. — В голосе Кесслера звучало самодовольство. — Вместе с деньгамимиссис Кармоди, раз уж она тоже здесь. И сделает это Кэррол Брукс.

«Ну вот он и допустил вторую ошибку», — подумалРомстед, однако помня, что за ним наблюдают сквозь зеркало, постаралсясохранить невозмутимое выражение лица.

— Черта с два это будет Брукс, — насмешливопроизнес он. — Вам не хуже меня известно, что это сделает специальныйагент ФБР.

Вы же не думаете, что они до сих пор не занялись этим делом?

— Ну, я не сомневаюсь, что линии связи с Вашингтономнакалены докрасна. Но мы позаботились, чтобы это не был специальный агент ФБР.

— Послушайте, пошевелите мозгами, а? Вы претендуете нароль очередного Д.Б. Купера, и если вам позволят безнаказанно уйти, то каждыйнедоумок в стране, способный заменить батарейки в фонарике, сделаетсяэлектронным преступником, требующим миллионные выкупы и взрывающим людей почемзря. Поверьте мне, на этот раз ФБР доберется до вас, даже если для этогопотребуется задействовать всех до единого агентов из Бюро. Они медленно сдерутс вас шкуру тупым ножом и во всех газетах на первой странице поместят снимок,чтобы восторженные подражатели вашего искусства не поперли на свет Божий какгрибы после дождя.

— Если вы помните, — возразил голосКесслера, — Д.Б. Купер ушел безнаказанным именно потому, что был первым исамым изобретательным.

За стеной снова начала скрипеть кровать. Переглянувшись,Ромстед и Полетт Кармоди пожали плечами.

— Так что распишитесь, Ромстед, — продолжалголос. — А вы, миссис Кармоди, просто черкните: «Дорогой Джерри», запятая,«вышли деньги», точка — вот на этом листе бумаги. Я хочу, чтобы записка былаотправлена через десять минут.

— А если мы не подпишем? — спросил Ромстед, знаябесполезность вопроса и то, каким будет ответ.

— Тогда мы займемся миссис Кармоди. Прямо перединтеркомом, чтобы вам было слышно.

Ромстед вспомнил бурро. Он подписал чек и передал ручкуПолетт. Лист бумаги лежал на ночном столике между кроватями. Из-за стеныдоносились слабые хрипы и стоны.

— Я с радостью подпишу это, — устало произнеслаона, обращаясь к интеркому, — если вы только переведете эту школу верховойезды в другое место.

Полетт написала записку и расписалась. Ромстед положил обалистка вместе с чековой книжкой на комод под панелью. Появившаяся рука забралаих. Панель задвинулась, и Ромстед услышал, как щелкнул замок. Экстаз за стенойдостиг кульминационной точки, ознаменовавшейся финальным воплем, и сновавоцарилась тишина. Полетт Кармоди теперь даже не пыталась куда-то укрыться отэтих звуков; Ромстед подумал, что она смирилась с ними, как с частью процесса,направленного на подавление их воли.

Он размышлял, не могла ли эта девица оказаться Деброй. Хотянет, вряд ли. Судя по всему, Дебра сидела на героине, который, как известно, отбиваетвсякие сексуальные желания. А с этой горячей шлюшкой, пока она не остынет,лучше не встречаться где-нибудь в темной аллее. Ромстед услышал, как где-топеред домом завелся мотор автомобиля. Это отправилось в путь требование выкупа.

— А что случилось с этим Д.Б. — как еготам? — спросила Полетт.

— Да вы и сами должны помнить, — отозвалсяРомстед. — Д. Б. Купер — так, по крайней мере, его называют. С негоначалась волна захвата самолетов с требованием выкупа; он выпрыгнул с парашютомгде-то на северо-западе Тихоокеанского побережья с двумястами тысячами долларови то ли скрылся с ними, то ли разбился. Я думаю, он погиб. Прыжок в густой лесда еще в темноте никогда не сделает из вас желанного клиента страховыхкомпаний.

— Да, точно, — подтвердила Полетт. — Теперь явспомнила. И вы считаете, что если этот съехавший с ума бандит уйдетбезнаказанным, то электронное вымогательство станет повальным увлечением? Да, японимаю, что вы имеете в виду. А какие, по вашему, у него шансы уйти отрасплаты?

— Чертовски неплохие, — ответил Ромстед. — Нотолько на время. В конце концов до него доберутся, но нам от этого нелегче. — Зачем вселять в нее надежду, тем более, что их подслушивают.

Интерком молчал. День тянулся нескончаемо медленно. Вполдень через панель передали две миски какого-то супа, несколько банок пива ипачку сигарет, которые курила Полетт. Они уже начали надеяться, что неугомоннаядевица уехала вместе с посланием, однако вскоре после обеда она снова взяласьза дело.

— Как вы думаете, — спросила Полетт, —существуют ли монастыри, куда принимают новообращенных моего возраста?

Ромстед улыбнулся, но промолчал. Он лишь вполуха слушал ее.Вот если бы Кесслер выложил по интеркому план того, как он собирается забратьвыкуп! А так пока думать было не о чем. Немного погодя Ромстед подошел кинтеркому и спросил:

— Когда нам сообщат, что и где мы должны делать?

Ответа не последовало. Возможно, его слова записывались напленку. Сколько их там осталось? Около получаса царила полная тишина. Может,они ушли готовиться к операции? Ромстед снял тяжелый башмак, подошел к комоду изамахнулся, делая вид, что собирается разбить зеркало. Панель немедленноотодвинулась, и стволы дробовика уставились ему в грудь.