Клариса. По ту сторону холста - Олла Дез

И каждая его ремарка звучала так, как будто мы уже в банде и чуть ли ею не руководим.

Ехать нам предстояло долго, почти сутки. И спать мы собирались тоже в поезде. В поездах были только сидячие места, и это было на редкость неудобно. Так как хоть кресло и принимало горизонтальное положение, спать было сложно. Поэтому, когда мы прибыли на место, все были не выспавшиеся и сердитые. Выехали мы вечером и прибыли на место тоже вечером, поэтому решили эту проблему, поселившись в гостинице. Утром нам предстояло арендовать автомобиль, чтобы уже на нем доехать до монастыря.

И вот что удивительно: не возникло ни малейших трудностей. Мы арендовали неплохой автомобиль, и Свен, как самый опытный водитель, сел за руль. Нам гарантировали, что мы доедем и вернемся без всяких проблем.

Так и оказалось. Мы подъехали к стоянке автомобилей, где нам надлежало её оставить без сложностей. Дальше магия начинала пропадать, поэтому мы отправлялись пешком. Я подтянула веревки на юбке, собирая её подол в складки, и она стала мне чуть ниже колен, и теперь виднелись крепкие сапожки без каблука. Я не собиралась поднимать и собирать всю грязь подолом. Братья хмыкнули, а Свен улыбнулся.

И вот опять мы вполне благополучно добрались самых стен, и ничего с нами не случилось. В монастыре, несмотря на его довольно большие размеры, жили постоянно всего два монаха. Как объяснил Себ, в древности было много желающих провести свою жизнь вдали от цивилизации, магии и благ. Но с каждым годом это количество сокращалось. И теперь это просто памятник глубокой старине.

Нас впустили за умеренную плату и даже предложили все показать и рассказать. Но у нас был всезнайка Себ, да и Свен успел изучить немало, когда мы все же решили сюда ехать. А лишние свидетели нам не нужны.

— Рассказываю коротко историю, что мы сейчас увидим на стенах. Легенда гласит, что некий рыцарь Мартин, однажды проезжая через одну из крепостей, заметил нищего, замерзающего у обочины. Ну, он возьми и разрежь на две половины свой шикарный теплый плащ и одну из половинок он отдал нищему, чтобы он не замёрз.

— Щедро. Хотя плащ жалко. Зачем резать-то? Отдал бы целиком, — вставила я.

— Да, твоя меркантильность известна на всю улицу «Трех Голубок», — взорвался вдруг Габби.

— Габби! Я не дам тебе денег на твою идиотскую гоночную машину! Во-первых, у меня их нет. Во-вторых, даже если бы и были, то….

— Хватит. Я про эту машину уже слышать не могу. Себ, давай по делу, — оборвал нашу обычную перепалку Свен.

— Ну так вот. Той же ночью рыцарю Мартину приснился сон. Бог Отец всемогущий благодарил его за доброту и участие и повелевал основать монастырь, построить храм, ну и что-то там еще. Я не стал вдаваться. Смысл в том, что однажды во время служения в храме Отец Всемогущий за то, что были выполнены все его просьбы, вознаградил Мартина и вернул ему его половинку плаща.

— Что, прямо вот так взял и вернул? — не поверила я.

— Именно об этом фреска, которую мы сейчас и увидим. Именно на ней-то и изображен наш Грааль. Он там, на алтаре стоит. А два ангела протягивают плащ.

— И что с тем плащом? — вот и вовсе я не жадная, я домовитая, как говорил один домовенок Кузя.

— Ну. Это уникальная вещь. Их немного, но они есть. Из куска этого плаща, Мартин сделал еще один. А потом и еще. И так продолжалось довольно долго. Всего плащей сто, наверное, получилось. Технология потом была утеряна.

— А что за свойства? — перестав дуться, спросил Габби.

— Они сливаются с окружающей местностью. Но работают только здесь. В пределах монастыря и горы. В остальной местности бесполезны. И угадайте, у кого пользуются повышенным спросом?

— У разбойников всех мастей, что сюда стремятся, — воздохнул Свен.

— Именно. Но вот, что любопытно. Периодически эти плащи нужно возвращать назад в монастырь. Иначе они перестают работать. Говорят, в монастыре иногда их два десятка висит.

— Что-то типа магической зарядки? — спросил Свен.

— Думаю, да. С привязкой к месту. Но это не точно, а разбираться я не стал, — ответил Себ.

Мы дошли до храма, и я огляделась. Серый кирпич и камень. Церковь явно очень древняя, толстые стены, узкие окна. Мы вошли. От старинных фресок всегда исходит невидимое глазу свечение. Несмотря на, казалось бы, схематичность и кажущуюся простоту и наивность, фрески были изысканы и величественны.

Мы довольно быстро, благодаря рассказанному сюжету, отыскали необходимую нам фреску. Я немного переживала, ведь магия здесь была не стабильна. Но едва я приложила ладонь, как магия отозвалась. Все-таки под пальцами фреска чувствуется не так, как картина. Немного щекотно и шершаво.

Он стоял ко мне спиной и старательно рисовал на мокрой стене. Под ногами у него было что-то вроде деревянных козел, потому что он был роста довольно небольшого. А фрески покрывали всю капеллу. Наверное, это было не просто. Мне всегда казалось страшным, как художник должен не просто залезть на такую высоту, но еще и творить при этом. Ведь купола соборов порой теряются где-то очень высоко. А потом он сказал, не оборачиваясь.

— Не отвлекай меня! Плащ, разумеется! Что тут непонятного-то!

И видение пропало. По-моему, я даже и не всю магию успела израсходовать, так быстро все произошло. А может быть, это место так повлияло.

Я даже мальчишкам там же все и рассказала. Так как особенно и рассказывать было нечего.

— Я понимаю, почему он так отреагировал, Клари. Это же фреска. Она пишется по сырой штукатурке, и у художника не так много времени до высыхания. И когда она высыхает, образуется пленка, которая и делает фреску такой долговечной, — пояснил мне Себ.

— Да, я помню, сколько было проблем с Леонардовской «Тайной Вечере». Пока, наконец, не разобрались, что это никакая не фреска, а роспись по сухому грунту, — кивнула я.

— И что мы в итоге имеем? — уточнил Свен.

— Лимон. Замок на скале. Улитка. Январь. Плащ, — перечислил Себ.

— И ясность только пока с январем. Все понятно. «Начинай свой путь в январе». А он, кстати, не за горами, — откинул волну ярко-фиолетовых волос со лба Габби.

— Осталось два месяца. И вряд ли мы найдем за это время еще семь подсказок. Я посчитал. У нас получается где-то одна подсказка в месяц. Так что всё, я думаю, отложится до следующего января, Габби, — возразил ему Себ.

— Я не знаю, но у меня такое ощущение, что даже и на больший срок, — вдруг сказала я. Сказала