Посланники тьмы - Антон Грановский

Вынув нож, Бава отбросил его в сторону и, сжав руками кровоточащую рану под ключицей, медленно поднялся на ноги.

– Леший... – тихо и остервенело выругался он, глядя на лежащего без сознания Глеба. – Чтоб тебя сожрали болотные духи, ублюдок.

Купец, пошатываясь, проковылял к столу, взял глиняный кувшинчик с водкой, вынул зубами притертую глиняную пробку и, не давая себе времени на раздумье, плеснул водку на рану.

– А-а, леший! – вскрикнул он и затопал от боли ногой.

Когда боль чуть отпустила, Бава оторвал зубами лоскут от расшитого петухами рушника, висевшего над столом, и, обливаясь потом, перевязал рану.

Затем, немного отдышавшись, подобрал с пола меч и заковылял к лежащему на полу под тяжелой деревянной балкой Глебу.

– Гнида! – выругался он и злобно сплюнул Глебу на куртку. – Думаешь, можешь вот так просто прийти ко мне в дом, перебить моих охоронцев и пришпилить меня к доске, как муху?

Бава злобно усмехнулся:

– Нет, ходок, это я тебя пришпилю!

Купец перевернул меч клинком вниз, обхватил рукоять двумя руками, поднял его, нацелившись Глебу в горло, и...

Что-то шелохнулось у купца за спиной.

Бава перехватил меч и резко обернулся. То, что купец увидел, заставило его оцепенеть.

Темный силуэт отделился от стены и медленно двинулся к Баве. Купец попятился и испуганно пробормотал:

– Кто ты?

Ответа не последовало. Темный силуэт медленно приближался. Вначале он был похож на темный клочок тумана, по какому-то странному стечению обстоятельств принявший вид человеческой фигуры, затем контур его оформился, а черты безликого лица проявились и стали четче.

– Это ты! – узнал Бава, изумленно вскинув брови. – Но ты ведь мертв!

Гость продолжал медленно приближаться, не произнося ни слова. Бава отступил еще на шаг и выставил перед собой для защиты меч.

– Я скрепил тайник десятью заговорами! – хрипло проговорил он. – Как ты сумел почуять?

– Первоход сорвал скреп, – сипло проговорил незваный гость. – Теперь я знаю, что вещь у тебя, и могу ее забрать.

Бава угрюмо качнул головой:

– Нет. Я не отдам ее тебе!

Гость усмехнулся и сказал:

– Ты не сможешь мне помешать. Ты сам позволил Первоходу сорвать заговоренный скреп.

Бава скрипнул зубами.

– Ты не пройдешь! – злобно выкрикнул он. – Я не пущу тебя!

На губах гостя появилась холодная усмешка.

– Ты уже пустил меня. Если ты забыл, купец, за тобой должок. Ты ведь так и не отблагодарил меня. Я принес тебе вещь, которую ты просил, а ты выгнал меня взашей, не заплатив ни медяка.

Бава облизнул губы и хрипло проговорил:

– Врешь! Ты не Дивлян! Я ничего тебе не должен!

Бава рубанул по гостю мечом, но тот вдруг обратился в туманное облако, и клинок увяз в этом облаке, как в вязком варенье.

– Твой меч из хуралуга, – спокойно произнес сиплый голос. – А меня может убить только белое железо. Первоход знал это и перебил твоих охоронцев. Но ты... – Туманный призрак усмехнулся. – Ты слишком глуп.

Гость отшвырнул меч, скользнул к Баве и положил ему руку на плечи.

– Нет... – испуганно пробормотал купец и попробовал вырваться, но гость взглянул ему в глаза своими странными, темными туманными глазами, и Бава обмяк в его объятиях.

– Вдохни и выдохни, купец, – мягко проговорил гость. – Все будет хорошо.

Он приоткрыл рот, и холодная черная мгла вытекла у него между губами, проплыла черным облачком по воздуху и медленно влилась в распахнутый рот и расширившиеся от ужаса глаза Бавы Прибытка.

Очнувшись, Глеб долго не мог понять, что с ним произошло. Плечо его горело огнем, глаза ничего не видели, а на грудь навалилось что-то столь тяжелое, что трудно было дышать.

С трудом высвободив правую руку, Глеб ощупал лицо. Причина слепоты стала ясна – кровь из разбитой головы залила глазницы и загустела.

Глеб соскреб с глаз липкую пленку крови, чуть приподнялся и попробовал спихнуть балку с груди. Приступ головокружения и тошноты заставил его вновь опустить голову на пол.

Каждое движение доставляло боль. Судя по всему, рухнувшая балка не только разбила ему голову, но и сломала пару ребер. Да и боль в левой ключице могла быть вовсе не отзвуком другой боли – той, что мучила его последние несколько дней.

Глеб повторил попытку, но на этот раз действовал осторожнее. Сантиметр за сантиметром сдвинул он тяжелую балку с покалеченного тела, затем снова опустил голову на пол и отдышался. Теперь можно было вставать.

Поднявшись на ноги, Глеб обвел мутными глазами комнату и остановил взгляд на грузном теле Бавы Прибытка.

Купец лежал в углу комнаты, скрючившись в позе зародыша. Кожа на его лице плотно облепила череп, глаза вылезли из орбит, губы были испачканы черной слизью.

Глеб подавил новый приступ тошноты, отвернулся и взглянул на дверь тайника. Она была приоткрыта. Глеб шагнул к ней, переступил через порог, потом еще через один, прошел еще несколько шагов и оказался в маленькой, темной комнатке, схожей с чуланом.

Глеб достал из кармана зажигалку и выщелкнул огонь. Язычок пламени осветил грубо сколоченный стол и деревянный ларец. Крышка ларца была откинута.

По всей вероятности, пока Глеб лежал без сознания, кто-то проник в комнату, убил Баву и завладел вещью. И этот «кто-то» был такой же темной тварью, как та, что убила Дивляна, Ведану и Белозора с его людьми.

Глеб задумчиво наморщил лоб. Тунгир и его головорезы тоже были темными тварями. Но как Бава Прибыток заставил их служить себе? Поразмыслив, Глеб пришел к выводу, что эту власть Баве дала таинственная вещь, которая лежала в ларце.

Где-то далеко послышались крики. Потом заржала лошадь. Глеб насторожился. Снизу донеслись мужские голоса и грохот сдвигаемых лавок. Потом где-то внизу забряцала броня и загрохотали шаги. Наверх поднимались люди. Кем бы ни были эти люди, встреча с ними не предвещала Глебу ничего хорошего.

Медлить было нельзя.

Покачиваясь и спотыкаясь, Глеб направился к окну. По пути он запустил руку в серебряную чашу с бурой пылью, стоявшую на столе, зачерпнул пригоршню и сунул ее в карман. Потом прошел к окну, распахнул ставни, перегнулся через подоконник и вывалился в пустоту.

Боли от падения он почти не почувствовал. Лишь потерял на мгновение сознание, а когда вновь пришел в себя, понял, что встать с земли сам не сможет.

Плечо жгла лютая боль, а вся левая сторона тела онемела. Кроме того, при каждом движении в голове Глеба перекатывался чугунный шар, а к горлу подступала тошнота – явные признаки сотрясения мозга.