Серафим - Оливия Вильденштейн

предложить позавтракать в «Трэпе», чтобы разгладить морщины нашей дружбы. Когда я возобновила поиски мобильного, на задворках моего сознания замельтешила цифра 41. Наши отношения не только помяты, но и порваны, и, хотя дыры можно залатать, пока я не пойму, чем он заслужил свой счет, они останутся зияющими.

У меня было три варианта: а) уступить и спросить Ашера, б) отправиться к источнику и противостоять Джейсу или в) поехать в гильдию и проверить голоранкер.

Во мне пульсировал ужас, который вновь пробуждал тупой стук в голове. Я сжала виски кончиками пальцев. Где, во имя Абаддона, мой проклятый телефон? Неужели Ашер конфисковал его? Как раз в тот момент, когда мне пришла в голову эта дурная мысль, я заметила его на журнальном столике, рядом с пультом от телевизора.

– Повезло! – Я схватила телефон, но костяшки пальцев коснулись пульта, включив телевизор.

Из динамиков зазвучал голос ведущего новостей, от которого у меня снова засвербело в висках. Я нажала на кнопку выключения звука вместо обычного выключения. Тоже сработало.

На телефоне оставалось три процента заряда батареи, поэтому я поспешила найти контакт Джейса и нажать вызов. Слушая гудки, я наблюдала за румяными щеками диктора новостей, когда она рассказывала, казалось, радостную новость.

Включился автоответчик Джейса.

– Привет, Джейс. Прости за вчерашний вечер. Если ты окончательно не возненавидел меня, я бы с удовольствием сегодня встретилась. Просто позвони… – В бегущей строке прокрутилось знакомое имя. – Мне, когда… эм. Хм. Давай я тебе перезвоню. – Я отключила звонок и прижала телефон к груди, кольца впились в блестящий черный силиконовый чехол. – Ох, святая Семерка. – Я бросила мобильный на диван. – Ашер!

Архангел ворвался в гостиную, ишим следовала по горячим следам кончиков его крыльев. Да, кончиков крыльев. Он выпустил крылья, и бронзово-бирюзовые перья трепетали от поспешного прибытия. Неужели мой голос звучал настолько отчаянно, что он решил, будто меня нужно куда-то унести?

Взгляд Ашера просканировал меня с головы до пят.

– Селеста, что случилось?

Радость заставила меня подскочить к нему и обнять за талию. Его тело напряглось, когда мои запястья и пальцы коснулись внутренней стороны крыльев. Таких мягких. Единственное мягкое место в его теле. В глубине души я понимала, что совершаю промах, причем серьезный. Я касалась не только края его крыльев, но и их самого интимного места. Я пыталась заботиться о приличиях. Ладно, нет, не пыталась. В данном случае мне плевать на них. Все, что меня волновало, это желание выразить свое счастье и благодарность моему твердолобому и твердотелому куратору. Кроме того, будь ему некомфортно, он мог бы просто сокрыть крылья магией. Поскольку Ашер этого не сделал, я решила, что, в конце концов, это не такая уж чувствительная точка. Я никогда не проверяла. Мои крылья всегда были источником боли. Превратить их в источник удовольствия было бы странно и даже глупо, учитывая, что я могу их потерять.

Впервые за много лет я позволила себе помечтать о том, что сумею их сохранить.

Я отстранилась, чтобы взглянуть на Ашера. Его зрачки расширились до такой степени, что затмили блестящий фон, а грудь вздымалась так часто, что казалось, будто сердце пытается прорваться сквозь кожу, дабы ударить меня за дерзкие объятия. Он определенно выглядел пугающе, но я не боялась.

Я улыбнулась. Что ничуть его не смягчило.

– Я сделала это, Сераф. Бофингер только что признался в своей финансовой пирамиде. Он сам звонил инвесторам. Он бежал из страны, но признался.

Зрачки Ашера сузились, а взгляд устремился к телевизору. Внимание Элизы тоже переключилось на него, но затем снова вернулось ко мне, а точнее, к моим сцепленным рукам на изгибе спины ее босса, прямо под бархатистым основанием его крыльев. Я ожидала, что в любой момент с ее губ сорвется рычание. Мне почти захотелось медленно погладить Ашера, просто чтобы позлить ее, но я сжалилась над его растерзанными перьями и отпустила его.

– Это может не засчитаться, – сказала Иш Элиза, потрясенная моим ликованием.

Мои руки упали по бокам, ударившись о бедра.

– Что? Почему?

– Люди могут искупить вину, только если их признания подкреплены раскаянием. – Элиза сделала шаг ближе к Ашеру. Как только ее тело потревожило воздух вокруг его перьев, он заставил их исчезнуть.

– Я не согласен, Иш Элиза. – Голос Ашера звучал на целую октаву глубже, чем обычно. – Если бы этот человек не раскаялся, он бы не признался.

Мое сердце все поднималось и поднималось, как беглый гелиевый шарик.

Ашер посмотрел на меня сверху вниз, синева его глаз искрилась, точно пламя в самой нижней части фитиля свечи.

– Расправь свои крылья, Селеста. Посмотрим, есть ли новые перья.

Я скрестила руки.

– Эм-м. Нет.

Он вскинул брови.

– Почему нет?

Я отступила на шаг, словно опасаясь, что он может вытащить кости моих крыльев с помощью грубой силы, что, к счастью, невозможно.

– Потому что нет. Разве у Иш Элизы нет модного встроенного детектора перьев?

– У Иш Элизы его нет, – ответила она.

Услышав, как она говорит о себе в третьем лице, я бы обязательно пошутила, но сейчас была слишком взвинчена, чтобы издеваться над ней.

– И ты тоже не можешь сказать, Сераф?

– Нет, если не взгляну на твои крылья или на голоранкер. Почему ты не хочешь их расправить?

– Просто не хочу.

Между его и без того сдвинутыми бровями образовалась складка.

Я ни за что не стала бы демонстрировать свои крылья ни перед кем из них. Даже будь они на восемьдесят два перышка плотнее.

Должно быть, мой взгляд переместился на ишима, потому что внезапно Ашер велел Элизе уйти.

– Сераф, есть еще вопрос о…

– Не сейчас.

– Но что мне сказать Серафу Клэр?

– Можешь передать ей, что я буду в Элизиуме до конца дня и мы сможем обсудить этот вопрос лично.

– Она будет недовольна.

– А если ты не уйдешь прямо сейчас, недоволен буду я!

Ого.

Элиза отступила на шаг, потом еще на один, бросая в меня яростные взгляды, хотя не я отдала оглушительный приказ. Видимо, она полагала, что убийственный взгляд на архангела не принесет ей никаких очков, в то время как взгляд на кого-то, кто намного ниже ее по рангу, был ненаказуем.

– Очень хорошо. Я передам твое сообщение, Сераф. – Она вернулась на террасу, расправила крылья и взмыла над парком, сделав крутой вираж, прежде чем исчезнуть из виду.

– Что это было?

Он уклонился от моего вопроса.

– Она улетела. Теперь можешь расправить свои крылья, Селеста.

– Тебе я тоже их не покажу.

Складка на лбу углубилась.

– Почему?

– Потому что я никому их не