Золотой осел. Апулея. Архетип трансформации - Мария-Луиза фон Франц

Я бы хотела привести пример. Мужчина с весьма благородными христианскими идеями и джентльменским отношением к жизни женился. Все шло неплохо, пока жена не изменила ему с другим мужчиной. Когда я увидела мужа впервые, то ожидала услышать целое повествование о ревности и так далее. Но он не ревновал! Он сказал, что они согласились дать друг другу полную свободу, так как он считал важным иметь одинаковые взгляды. Я сказала, что это правильно, но внутри обязательно должна быть примитивная реакция. Но он был таким идеалистом, что ничего подобного не чувствовал. Однако, во сне у него был пожар в подвале, а рядом с ним в ярости скакал обезьяноподобный человек. Естественно, у пациента была нормальная реакция! Но она была полностью подавленной, и потому гораздо более разрушительной, чем если бы он её заметил. Это рабские реакции, когда человек больше не благороден и не разумен.

Мы жертвы страстей и жадности. Мы «рабы», пассивные жертвы жизненных событий, которые нужно замечать. Но если присутствует шизофренический раскол, эти эмоции не только не выражаются, они остаются незамеченными. Следует ли их выражать, вопрос спорный, но в любом случае их нужно осознавать, чувствовать и переживать. Некоторые люди настолько отождествляются со своими идеалами, что им удается полностью отрезать свои эмоциональные реакции и честно говорить, что они ничего подобного не чувствуют. Но «подвал в огне» и там, естественно, есть грубые, или базовые, или примитивные, или животные реакции, в которых человек не свободен от страстей, которые обычно проецируются на низшие классы или политических оппонентов.

Я знала мужчину из хорошей семьи, благородного происхождения, который, даже когда сморкался в туалете, думал, что делает иначе, чем обычные люди. Каждую ночь ему снилось, что коммунисты врываются в его прекрасную виллу. Вламываются обычные люди и разбивают великолепные вещи, которые он унаследовал от предков. Не занимаясь анализом, он считал это неким пророчеством того, что произойдет во внешней реальности. Он думал, что коммунисты уничтожат Европу и не видел личностного послания в сновидении. Он подавлял в себе «человека с улицы» и проецировал его на коммунистов. Всякий человек, таким образом расколотый, втайне очарован коммунистами, и за спиной помогает распространению коммунизма, потому что часть его за железным занавесом, и он даже надеется, что коммунисты вторгнутся в Европу. Люди, больше всего боящиеся коммунистов, так поддерживают их и симпатизируют таким идеям, хотя первыми же впадут в отчаяние при этом режиме. Таким образом, коммунисты часто несут проекцию обычного, коллективного человека, который не был интегрирован.

Во всех нас есть обычный человек, в нас реакции человека с улицы, и самое странное в том, что он даже может быть аспектом Самости, которая одновременно является и высшим, и низшим. Христа в Библии тоже называют царем царей и рабом. Он был распят как раб. Это парадокс. Люди, мало знающие о юнгианской психологии, думают, что это нечто эзотерическое и аристократическое. Они не осознают, что процесс индивидуации всегда движется в двух противоположных направления: с одной стороны, человек становится все более индивидуальным и менее зависимым от массовых эмоций; но, с другой стороны, он также уходит «вниз», чтобы интегрировать «человека с улицы». Этот процесс включает в себя расширение личности в обоих направлениях. Самые обычные и скромные качества необходимо интегрировать, потому что иначе это ведет к элитистскому индивидуализму, который не следует путать с настоящей индивидуацией. Чем выше растет дерево, тем глубже должны уходить его корни, и чем больше человек развивается в сознании, тем больше необходимость в общечеловеческих реакциях, не лишенных смирения и простоты. Так что раб символизирует другую теневую фигуру Луция, который нуждается в свободе. Но этот раб ищет свободы эгоистичным образом: он действует сам по себе, не ожидая знака от богов; и, более того, отвергает жену и ребенка. Поэтому он не достигает цели. Силы бессознательного его уничтожают. Подлинное освобождение этой рабской стороны становится возможным, только когда появляются Исида, спасительница, и Осирис.

В этой и некоторых других историях нет ничего магического или нуминозного. Вспомните: первая и вторая истории связаны с колдовством, а третья — магическая история. Но потом брачный квартернион разрушается, и Харита, персонификация чувственной жизни Луция, исчезает в подземном мире и полностью откалывается, и вставленные истории деградируют. Остается только человеческая грязь. Только чувство решает, какова ценность вещей; следовательно, если функция чувства подавлена, люди больше не знают, что важно, а что просто банально. Все становится плоской неразличимой человеческой грязью. Иногда в анализе неделями и месяцами не происходит ничего, кроме болтовни и «отмывания черного кобеля». Не констеллируется ничего нуминозного или архетипического, не происходит ничего. Приходится тащиться по человеческой грязи.

Теперь осла приводят на рынок, где его покупает старый гомосексуал, верховный жрец группы людей, ходивших с образом сирийской богини Кибелы. Этот старик Филеб был любителем юношей. Члены его общины вели себя как некоторые танцующие дервиши на Востоке; в конце танца они падали, нанося себе раны в мазохистском экстазе, а потом собирали деньги со зрителей. Более того, в этой общине поощрялись гомосексуальность и содомские утехи. Эти люди покупают осла, и Луций вынужден тащить образ богини и другие их вещи. Апулей описывает, как они танцуют, как один из них начинает глубоко дышать, притворяясь, будто исполнен небесного дыхания богини, и пророчествует в состоянии экстаза. Затем появляется предложение, которое проясняет, почему Апулей написал об этом эпизоде. Он говорит, что танцор прикидывается, «как будто божеское присутствие, вместо того чтобы совершенствовать человека, делает его немощным и больным». Здесь он указывает, что такая связь с божественным не оказывает целительного воздействия, а представляет собой болезненную религиозность.

Если считать, что Апулей вставил это описание намеренно, это объясняет описание великой богини Кибелы как чудесного прообраза мистерий Исиды в конце книги: сначала перед нами экстаз и религиозный опыт в разрушительном аспекте, а затем Луцием завладевает богиня, потому что он ей не служит. В конце книги появляется положительный прообраз подлинного религиозного подхода к богине-матери. Всякий раз, когда архетип нуждается в осознании, оно может произойти как позитивно, так и негативно. Если его принять и двигаться в этом направлении, то оно станет целительным переживанием, но если от архетипа убегать, он станет негативным, и человек оказывается им одержим. Здесь старый гомосексуал одержим архетипом матери, и так получает только псевдорелигиозный опыт. У многих гомосексуалов бывает богатая внутренняя психологическая жизнь, они бывают развиты художественно и религиозно, но если присмотреться, есть какое-то искажение. Религиозный подход гомосексуалов определить трудно. Это вопрос чувства. Но хотя оно восхитительно и придает глубину и многогранность жизни, можно почувствовать, по крайней мере, женщина на это способна, что чего-то недостает. Недостает вещественности. Оно не убедительно, недостаточно реально. Естественно, это верно не для всех гомосексуалов.