По старой доброй Англии. От Лондона до Ньюкасла - Генри Воллам Мортон

На берегу до сих пор находят четки святого Кутберта — маленькие окаменелые бусинки. Согласно традиции, святой делал их в те дни, когда над островом бушевал шторм. Приятно так думать, однако, скорее всего, это фоссилизированные останки морских животных, обкатанные морскими волнами до идеальной гладкости.

Единственными достойными внимания зданиями являются развалины монастыря Святого Кутберта и местный замок.

Монастырь представляет собой руины норманнского здания, сложенного из красного песчаника. Судя по всему, даже в свои лучшие дни монастырь сильно уступал Дарэмскому собору. Построен он на месте первой церкви, скромной мазанки, которую святой Эйден возвел в 635 году.

На церковном дворе стоит некое подобие каменной купели, которое здесь в шутку называют «любовным ложем». Когда кто-нибудь из девушек выходит замуж, ее приводят к этому камню. Двое старейших жителей острова становятся по обе стороны от тумбы и наполняют купель водой. Затем поднимают на руки невесту и держат над купелью. Происхождение этого обряда мне неизвестно, а что касается камня, то, полагаю, когда-то он служил основанием для ярмарочного креста.

О Линдисфарнском замке могу сказать, что это одна из самых романтических построек такого рода во всей Англии. Здание действительно напоминает заколдованный замок из волшебной сказки. Он воздвигнут на вершине скалы, которая непонятно откуда взялась посредине плоского острова. Причем очертания постройки таковы, что кажется, будто скала естественным образом перерастает в здание. В настоящее время замок является частным владением.

Если вам когда-нибудь доведется побывать на Линдисфарне, обязательно прогуляйтесь вечером по прибрежным дюнам.

Вы будете вознаграждены ни с чем не сравнимым видом, который открывается с берега Холи-айленда. Впереди, прямо по курсу, лежит большая земля: там один за другим вырастают голубые холмы, а позади них вырисовываются туманные очертания гор Чевиот-Хиллс. Господствующее место в этом пейзаже занимает замок Бамбург, обращенный своими башнями и крутыми крепостными стенами к морю. Кажется, будто он пытается разглядеть маленькие обломки скал, которые виднеются в морской дали — это и есть Фарнские острова. И завершает картину фантастическая череда облаков, проплывающая в небе. Солнце светит невероятно ярко и изливает свой золотой свет на Холи-айленд. А вокруг царит абсолютное безлюдье, нарушаемое лишь вторжением птичьих стай.

Здесь вы ощущаете себя совершенно оторванным от того, что мы привыкли называть человеческой цивилизацией. Во всяком случае я не знаю другого места в Англии, где уединение казалось бы настолько полным. Вы остаетесь наедине со своими мыслями и фантазиями, и вольны лепить из них все, что угодно! Я вполне понимаю людей, которые бесповоротно влюбляются в Линдисфарн. Многие сюда приезжают с желанием обрести мир и душевный покой. Попытайте счастья и вы. Встаньте на берегу — там, где волосы треплет соленый ветер, а на ноги набегает морская волна, — и вполне возможно, что вы тоже проникнетесь святостью этого места. Вам откроется тщета и суета нашей повседневной жизни. Вот тогда вы станете на шаг ближе к святому Кутберту и поймете, что привело его на эти дикие и прекрасные берега.

Я пересекаю границу и ныряю в шотландские холмы с тем, чтобы вынырнуть уже в Карлайле — городе, где находятся два самых жутких камня во всей Англии. Озерный край встречает меня туманом и дождем — так что я и сам не заметил, как очутился в Ланкастере, жители которого называют короля герцогом.

1

Линдисфарн я покинул ранним утром, когда море отступило и ненадолго открыло путь на большую землю. Поэтому я без промедления загрузился в старенький «форд», и мы похлюпали по мокрому песку, разгоняя стаи чаек, моевок, куликов и песочников, которые как раз собрались позавтракать. За рулем на сей раз был мужчина, и он поведал мне, насколько опасным может оказаться переезд на Линдисфарн, если неправильно выбрать для этого время. Он сам был тому свидетелем.

— Понимаете, я ехал домой и очень торопился, — начал рассказывать мужчина. — Время поджимало, потому что вот-вот должен был начаться прилив. И вот, примерно на полпути я увидел огромный лимузин, который без движения стоял на отмели. Я глянул на его колеса — они уже начали уходить в мягкий песок. И я подумал: кто бы там ни сидел в лимузине (а подобные машины у нас нечастые гости), человек этот явно напрашивается на неприятности. Потому как во время прилива вода прибывает очень быстро, и уровень ее поднимается до десяти футов. Так что, даже если водитель заберется на крышу автомобиля, шансов уцелеть у него немного…

Ну, кинулся я к лимузину. Гляжу, а там мужик спит за рулем! Да так крепко, что и не добудиться. Представляете? А линия прилива уже в каких-нибудь десяти ярдах от нас… Я закричал что есть мочи. Мужик наконец проснулся, протер глаза и увидел подступающие волны. Он оглянулся на песчаную отмель, по которой приехал, и спрашивает: «Где это я? И как, черт побери, я здесь очутился?» Но времени на объяснения уже не оставалось. Мы поскорее завели машину и тронулись с места. Насилу успели… Еще б пятнадцать минут, и он бы проснулся уже под водой. Позже водитель лимузина рассказал, как дело было. Оказывается, в Берике он повстречался с парочкой друзей, и они отменно провели время — пообедали, выпили как следует… Затем он сел за руль и поехал, уже плохо ориентируясь в пространстве. Короче, свернул на песчаную отмель, будучи уверен, что едет по главному шоссе в Ньюкасл! Когда же машина забуксовала в мокром песке, он попросту взял и уснул — а чего еще ждать от человека в таком состоянии?

К тому моменту, как мы достигли Линдисфарна, он уже немного протрезвел.

— О Боже! — воскликнул он, оглядываясь назад (а там уж вода стоит глубиной в десять футов). — Вы же спасли мне жизнь!

За разговором мы и не заметили, как добрались до того места, где меня дожидалась моя собственная машина. Через несколько минут я уже катил в сторону Приграничья.

По пути я миновал Колдстрим и Хоик. Дорога была совсем не тяжелая, поскольку вплоть до самого Хэвика пролегала по зеленой долине Тевиота.

Слева от меня тянулись высокие отроги Чевиот-Хиллс, а впереди уже маячили голубые холмы с темными ущельями — те самые, которые разделяют Англию и Шотландию. Как только я пересек границу, окружающий пейзаж коренным образом поменялся. На шотландской стороне вы сразу же попадаете в крохотные каменные городки, которые, похоже, все еще живут воспоминаниями о приграничных стычках. Во всяком случае, вид у них вполне воинственный: это прочные, хорошо защищенные поселения. Порой рядом с ними можно даже увидеть развалины древней крепости. Здесь меня не покидало то же ощущение, которое впервые возникло в Берике. Мне казалось, эти пограничные городки и сами толком не понимают, кому они сейчас принадлежат — Англии или Шотландии. В прошлом именно здесь разыгрывалась трагедия пограничной войны, и все населенные пункты оказались в той или иной мере ею захвачены.

Очень скоро я неожиданно обнаружил, что со всех сторон меня окружают безлюдные холмы. На склонах паслись лохматые овцы, которые провожали автомобиль возмущенными взглядами — они явно не одобряли мое беспардонное вторжение в свои владения. Временами я попадал в полосу плотного тумана, тогда казалось, будто я еду в облаке промозглого холода. Затем туман внезапно рассеивался, и я снова возвращался в область хорошей погоды.