Парень, который будет жить вечно - Фредерик Пол
Шрифт:
Интервал:
— Как же, — заинтересованно сказала она, — мне кажется, мы смотрим на грандиозное танковое сражение.
И так далее, и тому подобное.
Какая бессмыслица! Им совсем не нужно старательно убивать друг друга. За них очень скоро это сделает их звезда. Ничего не подозревая, все они стремительно приближались к страшной и неизбежной гибели при взрыве своего солнца.
Час назад я жалела их из-за ожидавшей их участи. Теперь я не могла бы сказать, что эта участь несправедлива.
Гипатия смотрела на меня с той материнской озабоченностью, которую иногда себе позволяет.
— Боюсь, все это расстраивает тебя, Клара, — сказала она. — Может, тебя развлечет, если мы пригласим на борт мистера Тарча? Он как раз звонит. Хочет поговорить с тобой об этих новых изображениях.
— Еще бы, — ответила я, уверенная, что на самом деле Билл хочет понять, почему я так неприветлива с ним. — Нет. Скажи ему, что я сплю и не хочу, чтобы меня тревожили. И, слушай, расскажи мне о Марке Рорбеке.
— Ага, — сказала она, и в этом междометии скрывались многие тома смысла.
Но я не собиралась в этом разбираться.
— Если хочешь что-нибудь мне сказать — говори!
— Ничего, милая, — терпеливо солгала она. — Я не осуждаю твою одержимость мужчинами.
Она подошла к самой границе. И пересекла ее.
— Знаешь, — задумчиво сказала она, — при твоем опыте общения с людьми следовало бы быть осторожней. Ты надеешься, что худших из них ты уже встретила? Вроде этого испорченного сиротки Вэна?
На это я не стала отвечать. Даже не позволила ей закончить. Просто сказала:
— Заткнись, — и она очень разумно послушалась. Есть темы, которые я не обсуждаю. А Гипатия прекрасно знает, что Вэн, то, как он спас меня из черной дыры и то короткое — впрочем, недостаточно короткое — время, что мы были любовниками, относятся именно к таким темам.
Она сразу начала рассказывать о Марке Рорбеке. Родители Марка умерли, когда он был совсем юным, и его вырастил дед, который зарабатывал на жизнь, рыбача в озере Верхнем.
— Старик в основном ловил миног — знаешь, какие они, Клара? Отвратительные твари. Вместо челюстей у них диски-присоски. Они прикрепляются к другим рыбам и высасывают до смерти. Не думаю, чтобы тебе захотелось их есть, но в озере больше ничего не оставалось. Дедушка Рорбека продавал их в Европу — там они считаются деликатесом. Говорят, у них вкус улиток. Но потом появились пищевые фабрики, и старик лишился своего бизнеса…
— Возвращайся к Марку Рорбеку, — приказала я. — К внуку. К тому, который здесь.
— О, прости. Молодой Марк получил стипендию в университете Миннесоты, учился хорошо, потом продолжал учебу в МИТ, получил степень и приобрел неплохую репутацию как ученый-компьютерщик, женился, родил двоих детей, но потом жена Рорбека решила, что некий дантист нравится ей больше, и бросила мужа. Как я уже упоминала, — одобрительно сказала она, — у него очень хорошие гены. Достаточно?
Я немного подумала, потом сказала:
— Почти. Не делай из этого никаких выводов, ясно?
— Конечно, Клара, — ответила она все с тем же видом.
Я вздохнула.
— Хорошо. Можешь снова включить эти проклятые картины.
— Конечно, Клара. — Она не удивилась и выполнила распоряжение. — Боюсь, лучше они не стали.
Действительно, не стали. Какое-то время я упрямо смотрела, потом сказала:
— Хорошо, Гипатия. Я видела достаточно.
Она убрала изображение и с любопытством взглянула на меня.
— Когда закончат зеркало, изображение станет еще лучше. Тогда мы сможем увидеть отдельных крабберов.
— Замечательно, — сказала я неискренне, и тут меня прорвало: — Боже, да что с ними такое! На планете достаточно места для всех. Почему им не сидится по домам и они не живут в мире?
Вопрос был скорее риторический, но Гипатия решила на него ответить.
— А чего ты ожидала? Они ведь из плоти, — кратко объяснила она.
Но я не позволила ей этим отделаться.
— Послушай, Гипатия! Люди тоже из плоти, но мы не рвем на части половину своего мира, чтобы убить друг друга!
— Неужели? Какая у тебя короткая память, Клара, дорогая. Вспомни о мировых войнах двадцатого века. Вспомни о крестоносцах, о десятках тысяч европейцев, которые с огромным трудом пересекали Средиземное море, чтобы убить как можно больше мусульман. Вспомни об испанских конкистадорах, перебивших массы американских индейцев. Эй, а как же те вшивые монахи, которые на куски разорвали мою плоть в Александрии? Конечно, — добавила она с легким отвращением, — все это были христиане.
Я посмотрела на нее.
— Ты считаешь, что мы наблюдаем религиозную войну?
Она грациозно пожала плечами.
— А какая разница, дорогая? Людям из плоти не нужны логические причины, чтобы убивать друг друга.
IX
К тому времени как зеркало было завершено, мы уже смогли разглядеть множество подробностей. Мы даже видели отдельных кентавроподобных крабберов — то же строение тела, те же четыре ноги и поднятый вверх торс, унаследованные ими от примитивных существ, которых я видела.
То есть разглядеть их нам удавалось иногда. Не всегда. Континенты должны были занять нужное положение. Конечно, на ночной стороне планеты мы не могли их видеть, только этакие призрачные инфракрасные картины, и не могли видеть в оптическом диапазоне, если планету закрывали облака. Но мы видели достаточно. С моей точки зрения, более чем достаточно.
Экипаж «Феникса» сбивался с ног, пытаясь справиться со все новыми поступающими данными. Билл, по-видимому, решил проявить терпение и смириться с моим непредсказуемым поведением, так что встречал меня доброжелательно, но не уделял слишком большого внимания. Он тоже был занят. Они с Дениз то и дело неожиданно вмешивались в действия членов экипажа, чтобы запечатлеть их неподготовленную реакцию, а экипаж, несмотря на это, старался выполнить свою работу. Джун Терпл окончательно простилась со сном, она разрывалась между стремлением увидеть новые картины и постоянными требованиями обеспечить нам достаточно времени, чтобы убраться отсюда до взрыва звезды.
Только у Марка Рорбека, казалось, времени было в избытке. Что мне и требовалось.
Я отыскала его в спальне, где больше никого не было; Ганс послушно воспроизводил здесь дубликат поступающих изображений. Главной обязанностью Марка был корабельный мозг и функции, которые тот контролирует, но все это превосходно действовало и без его вмешательства. И большую часть времени он проводил, мрачно разглядывая изображения.
Я прицепилась рядом с ним.
— Отвратительно, верно? — вежливо сказала я, желая расшевелить его.
Но он не хотел отвлекаться.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!