Тайна великого живописца - Нина Дитинич

– Ты веришь, что она не знает, где Вишневская? – буркнул Суржиков, заводя двигатель.

Блаженствуя и согреваясь в тепле салона, Бричкин судорожно вздохнул:

– Не верю.

– Вот и я не верю, – сердито изрек следователь. – Что делать будем?

– Может, слежку за домом организовать?

– Слежку за домом, слежку за Стасовой, а где мы людей столько возьмем?

– Давайте я за домом послежу, а за Стасовой еще кого-нибудь назначьте.

– Ладно, подумаем. А сейчас заедем в антикварку и потолкуем с продавцами.

– А смысл?

– С утра был анонимный звонок, что по антикварным магазинам расхаживает причастный к убийствам в фотоателье человек со страстным желанием приобрести картину Крамского, ту, что пропала из музея.

– «Неизвестная», что ли?

– Вот, вот…

– И вы поверили этому анониму?

Суржиков нахмурился:

– Сигнал есть, надо его проверить.

– А какой магазин аноним имел в виду?

– Звонил он из таксофона неподалеку от антикварной лавки, куда мы едем…

Антикварный салон был набит стариной до отказа. Чего тут только не продавали: и старинные гравюры, и картины в золоченых массивных рамах, и люстры из синего стекла, и купидонов с надутыми щечками, и фарфор, и даже старинный кованый сундук.

Бричкин с жадным любопытством переводил взгляд с одного предмета старины на другой, изумляясь многообразию древностей.

Следователь опытным взором выбрал главного среди продавцов, сухого, со слегка загорелым лицом, напоминавшим по цвету старинный пергамент, средних лет мужчину в потертом, но дорогом костюме.

Показав свое удостоверение, Суржиков поинтересовался, не поступал ли к ним заказ на приобретение картины Крамского.

Мужчина властно кивнул одному из продавцов, и тот моментально оказался рядом, чтобы рассказать, как к ним обратился молодой мужчина с просьбой найти для него подлинник «Незнакомки» Крамского.

– Меня его просьба, прямо говоря, сильно удивила, картина ведь в Третьяковской галерее, но к нам разные чудаки ходят, поэтому я спорить не стал и номер его телефона записал, – продавец порылся у себя на столе и принес визитку Суржикову. – Вот возьмите, она мне без надобности. Крамского все равно никто не принесет на продажу.

Прочитав фамилию «Жарков», Суржиков спросил:

– А как он выглядел?

Продавец, молодой парень, вздохнул.

– Похож на спортсмена, такие квадратные плечи, – показал он руками, – квадратный подбородок.

Суржиков с Бричкиным переглянулись:

– Знакомые приметы.

Они вышли на улицу, дождь уже кончился, небо немного расчистилось и посветлело.

– То, что Жарков ищет Маргариту, это понятно, он выполняет задание хозяина, ему нужно вернуть картину, а вот аноним – фигура загадочная и неизвестная. Похоже, что это убийца и есть, если, конечно, не очередной охотник за шедеврами Крамского, какой-нибудь конкурент Башлыкова.

– А давай мы с тобой съездим в эту Жуковку, вдруг наткнемся там на дурочку Вишневскую, которую не сегодня так завтра могут прихлопнуть.

Но их намерению не дано было совершиться, позвонили из следственного отдела и сообщили, что произошло новое убийство.

– Не получится у нас с тобой посетить Подмосковье, – озабоченно пробормотал Суржиков, разворачивая машину.

Убит был Геннадий Жарков, начальник отдела безопасности сбежавшего в Англию мэра Стерляжинска Ивана Башлыкова. Его тело лежало у подъезда дома, где он со своими подчиненными снимал трехкомнатную квартиру. Вокруг убитого шефа с потрясенными лицами стояли его осиротевшие сотрудники.

Маргарита выбралась из тайника ближе к полуночи. Она основательно проголодалась, да и неприятно было находиться в подвале, ей все время казалось, что в углах шуршат крысы.

Поднявшись наверх, она зашла на кухню и хотела включить свет, но услышала непонятный шум и подошла к окну. По двору метнулась темная тень, Маргариту пробрал тошнотворный ужас. Она инстинктивно прижалась к стене и затаила дыхание.

В холле у входной двери еле слышно заскрежетал металл, Маргарита поблагодарила судьбу за то, что задвинула дверь на все засовы. И на окнах стояли решетки, это в какой-то степени успокаивало ее.

«Неужели это опять охранники Башлыкова? – думала с ужасом она. – А если перепилят решетки?»

Но есть очень хотелось, и она открыла холодильник, вытащила сыр и колбасу, намереваясь соорудить бутерброд. Но, захлопнув дверцу холодильника, повернулась и обомлела. В окно заглядывал человек в темной маске, лунный свет придавал ему зловещую таинственность, глаза по-звериному светились сквозь прорезь.

Маргарита взвизгнула не своим голосом и бросилась прочь из кухни. Сзади что-то тоненько звякнуло.

Скатившись кубарем по лестнице в подвал, Маргарита лихорадочно пыталась найти в темноте выступ, чтобы спрятаться в тайнике, но от страха мысли путались, руки дрожали, а включить свет она смертельно боялась. Наконец спасительная кнопка нашлась, и тайник открылся. Закрывая за собой дверь, она пожалела, что так и не запаслась ни водой, ни едой.

Маргарита улеглась на кровать калачиком и прислушалась, вокруг царила тишина, и немудрено: через толстые стены мало что можно было услышать.

На следующий день, ближе к вечеру, в тайник к испуганной до смерти Маргарите спустилась Ляля.

– Как ты открыла? Ведь ты же сказала, что снаружи это сделать невозможно, – втягивая голову в плечи, жалобно пролепетала Маргарита.

– Есть один секрет, – уклончиво ответила Лялька.

– Вот видишь ты какая! – с укором выдохнула Маргарита. – Скрыла от меня. А если бы бандиты нашли!

– Не нашли бы! И можно подумать, ты мне все говоришь, – невозмутимо парировала Лялька.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Маргарита.

– Ничего я не имею, просто у каждого человека есть свои тайны. Кстати, тебя ночью хотели убить, на кухне стреляли.

– Стреляли? – Глаза Маргариты вновь наполнились слезами от ужаса.

– Да, дорогая, – уставилась Ляля на знакомый тубус с картиной, стоявший в углу, – и еще мне звонили из полиции по поводу вторжения неизвестных на территорию моего двора. И меня преследует с твоей фотографией куча отморозков, а сегодня в университет приходил по поводу тебя следователь, не много ли неприятностей из-за одной невинной девушки?! А ты взяла из банка картину и ничего не сказала мне…

Получив жесткую отповедь, Маргарита стала мягкой, ласковой и виновато проговорила:

– Лялечка, ты не позвонила, как обещала, а я перестраховалась и поехала на такси, я сейчас как пуганая ворона каждого куста боюсь, я перестала верить людям.