Огненные цветы - Стефани Блейк

– Валяйте, полковник. – Генерал склонился над столом, устало подперев подбородок.

Именно при Геттисберге Брайен О’Нил получил свое первое настоящее боевое крещение. Был он в то время уже полковником – командиром одного из полков бригады Джорджа Кастера.

После сражения он удостоился личной похвалы генерала:

– Знаете, полковник, будь у меня еще пара полков вроде вашего, я бы дал такого пинка Ли под зад, что он бы у меня долетел до самого Ричмонда.

– Вчера у нас была такая возможность, – бесстрастно заметил полковник О’Нил. Среди высших офицеров, служивших под командой генерала Мида, бытовало мнение, что слишком уж он осторожен. Этот взгляд нашел подтверждение и в жестком телеграфном послании президента Линкольна командующему от 5 июля: Ни в коем случае не дать противнику уйти!

Но Мид топтался на месте еще целую неделю. За это время Ли успел перегруппировать свои деморализованные войска на южном берегу Потомака, и Конфедерация получила временную передышку.

Джордж Кастер был вне себя от ярости, и только одно его утешало: «Ну что ж, еще раз зададим им жару, теперь уж никуда не денутся». Со свойственной ему живостью он перескочил на другое:

– Скажите, полковник, а после войны вы собираетесь остаться в армии?

– Э-э, – заколебался Брайен, – боюсь, что нет, генерал. У меня, видите ли, есть некоторые обязательства.

Он думал об Ирландии и Равене.

Кастер бросил на него острый взгляд.

– Как только увидел вас впервые, сразу понял: вот человек, у которого есть цель в жизни. И какова бы она ни была, вы ее достигнете. У вас есть воля и решимость. А это ничуть не менее важно, чем мужество. А уж если есть и то, и другое, и третье, остановить не может ничто. Да, полковник, в счастливый для себя день я вытащил вас из этого траченного молью Десятого.

За год, что Брайен прослужил под командой Джорджа Кастера, он сделался таким же верным приверженцем пылкого генерала, как его брат Роджер – генерала Джеба Стюарта.

Вскоре после Геттисберга один капитан из полка Брайена сказал ему:

– Знаете, полковник, у Семетри-ридж какая-то чертовщина мне привиделась. Мелькнул перед глазами один малый, серомундирник, по-моему, тоже в чине полковника. И хоть и не до того было – самый разгар боя, – я подумал: «Что это полковник О’Нил переоделся в конфедератскую форму?» Ну просто ваша копия, сэр.

– Может, показалось? Ведь ваш конь – белая молния, из тех, что мы получили в конце июня, слишком быстро летает, разве что дым из ноздрей не валит, – рассмеялся Брайен.

– Да нет, сэр, сходство на самом деле поразительное.

В действительности Брайен просто прикидывался, будто этот случай его вовсе не задел. Еще младенцем ему было не по себе, когда он инстинктивно ощущал себя всего лишь половиной целого. Глядеть на Роджера было то же самое, что смотреться в зеркало. Только цвет волос разный. Да, они терпеть не могли друг друга, но ни один не мог отрицать, сколь тесно связан с другим. Это как «серебряная нить», что навеки соединяет мать с ребенком. А нить, связывающая близнецов, еще прочнее. Случалось, мысли Роджера передавались ему с такой ясностью, словно он сам их высказал. Чаще всего это только усиливало враждебность. Именно поэтому скорее всего они с годами все больше отдалялись друг от друга, будто стараясь избавиться от нежеланного вторжения. Вспоминая слова капитана: «Сходство на самом деле поразительное», – Брайен чувствовал, что у него волосы на затылке шевелятся. Да есть ли на всем свете третий с такой же внешностью, как у него? Трудно поверить в подобное совпадение. Но предположить, будто полковник конфедератов – его брат-близнец, еще более дико. Нет-нет, просто в бою капитан настолько разгорячился, что у него возникли галлюцинации. В коловращении всадников и лошадей мелькнуло чье-то знакомое лицо – вот и все, и ничего больше.

Брайен глубоко вздохнул и попытался выбросить эти мысли из головы. Но так или иначе вся эта история пробудила годами дремавшие воспоминания о семье. Ирландия. Родной дом. Отец с матерью. Роджер. Равена. Где они? Как они? Судя по газетным публикациям, положение в Ирландии сейчас значительно лучше, чем когда он много лет назад бежал оттуда. В английской либеральной партии раздавались все более громкие призывы полностью пересмотреть имперскую политику по отношению к бедному строптивому брату. Оно и неудивительно, ведь ныне эту партию возглавляет смутьян по имени Уильям Гладстон. Сейчас он лорд хранитель печати, но целит куда выше.

Брайену вдруг сделалось необыкновенно тоскливо. Он тряхнул головой. Как часто хотелось дать знать родным, что жив и здоров. Но это было невозможно. Это означало бы предать начальника полиции и других доблестных участников подполья, которые помогли ему скрыться. Нет, Брайен О’Нил должен оставаться среди мертвых. И да будет ему земля пухом!

После Геттисберга инициатива перешла на сторону северян, и они уже больше не отдавали ее противнику, нанося ему удар за ударом.

На западе армия генерала Гранта взяла Джексон, Чемпион-Хилл, Порт-Гудзон и все теснее стягивала кольцо вокруг главной линии коммуникаций южан – реки Миссисипи.

Затем, в Теннесси, пала Чаттануга, за которой вскоре последовали Лукаут-Маунтин и Мишинари-Ридж.

Конфедерация шаталась, но, к разочарованию президента Линкольна, его войска никак не могли нанести противнику решающего удара. После каждого поражения, после каждого оставленного города или городка боевой дух южан только укреплялся, сопротивлялись они все более яростно.

12 марта 1864 года главнокомандующим федеральными войсками был назначен Улисс С. Грант.

Начал он с того, что задал крепкую головомойку генералу Миду за совершенно бездарное использование кавалерии.

– Послушайте, черт возьми, эти парни готовились к делу три года и при Геттисберге доказали, что они умеют драться. Этого мерзавца Джеба Стюарта пора наконец остановить, да так, чтобы больше не рыпался. Он с самого начала войны у нас как шило в заду сидит. Прикажите Филу Шеридану разобраться с ним.

Генерал Фил Шеридан, командующий кавалерийским корпусом армии северян, был кривоногий коротышка, который больше всего любил врубаться со своими людьми в самое пекло, ругаясь на чем свет стоит и размахивая саблей.

– За Филом я готов в огонь и воду, – произнес Кастер.

– А я за вами, – откликнулся Брайен О’Нил.

11 мая, в местечке под названием Йеллоу-Таверн, у них появилась возможность подтвердить свои слова делом.

Уверенно двигаясь по дороге, ведущей в Ричмонд, кавалерия янки буквально «выманила» Рыжую Лису из норы и заставила вступить в бой. Джеб Стюарт принял вызов и двинулся наперехват противнику.

У деревушки Йеллоу-Таверн, что на ручье Тернпайк, они и сошлись. Вокруг расстилались невысокие холмы – местность, идеальная для кавалерийского сражения. Одетые в голубое всадники Шеридана перекатывались через холмы подобно волнам, набегающим на берег. И разбивались о прибрежные скалы: конфедераты стояли насмерть.