Расставание из ада - Энн Давила Кардинал

хомячка, бесконечно крутится от безудержного страха перед тем, что должно произойти, и, к сожалению, от волнения перед встречей с Сэмом. Кожистые крылья и все такое. У меня нет настоящего оправдания, но я думаю, это потому, что с тех пор, как встретила его, я чувствую себя намного больше… самой собой. Как будто он стал катализатором того, что я стала собой, и, по словам абуэлы, все именно так.

Когда мы подъезжаем к центру города, я говорю:

– Мне лучше выйти на пару кварталов раньше.

Голова Рейджа поворачивается в мою сторону.

– Чтобы Сэм нас не увидел.

– А что, друг не может отвезти тебя в город?

– Нет, если я собираюсь заставить Сэма открыться мне. Он постоянно упоминал о тебе, как будто ты ему угрожал или что-то в этом роде.

Он слегка усмехается:

– Я угрожаю сыну Сатаны. Это смешно.

– Почему? Ты крут, Рагуил! И, по-видимому, у тебя тоже исключительная родословная. Может, нам стоит сдать тест ДНК, а? Биотехнологическая компания не готова к нашему небесному плевку!

Он улыбается, но в его глазах прячется страх.

– Мне не нравится это, Мика.

– Мне тоже, но разве у нас есть выбор?

– Это больше – намного больше, – чем то, во что мы когда-либо ввязывались.

– Да, но, как сказал Барри, мы рождены для этого. – Я похлопываю его по плечу, но он, кажется, совсем не успокоился. – Почему ты так внезапно начал беспокоиться обо мне?

– Я всегда беспокоюсь о тебе. Я забочусь о тебе.

– Я тоже забочусь о тебе, но ты должен доверять мне.

Конечно, я тоже не знаю, как со всем справиться, но мне не стоит ставить нас обоих в неловкое положение. И я точно не хочу, чтобы Рейдж вспылил, когда я буду пытаться поговорить с Сэмом.

Он сигнализирует о повороте направо и заезжает на парковку супермаркета, вместо того чтобы въехать в город.

– Рейдж, что ты делаешь?

Он паркуется на краю стоянки и поворачивается ко мне:

– Нет, Мика. Я хочу сказать, что правда забочусь о тебе.

Рейдж берет меня за руку, звук грохочущих тележек для покупок звучит вокруг нас, как хор.

– Мика… Я люблю тебя. Всегда любил. И не как подругу.

Его голубые глаза широко распахнуты. Он выглядит так же, как в тот раз, когда нам было по семь и мы смотрели, кто сможет подняться на качелях выше всех. Я упала и ударилась головой о гравий. Он был так напуган, но продолжал заботиться обо мне. Стоп, уже тогда зародилась эта любовь? Мне кажется, на языке вертятся тысячи слов, но я не могу произнести ни одно из них. Мой рот открывается и закрывается, как у рыбы.

– Тебе не нужно признаваться в ответ, Мика. Но ты должна знать. На всякий случай.

На всякий случай? Господи, мы достигли этой точки в нашем приключении, не так ли?

Облегчение волной разливается по моему телу. Я бросаюсь вперед и крепко обнимаю его, как будто если отпущу, то уплыву и потеряюсь навсегда. Когда мы отстраняемся друг от друга, он грустно улыбается и нежно целует в лоб. Я наблюдаю, как он заводит машину и выезжает с парковки, смотрю на него в зеркало заднего вида, и мне кажется, что сердце сейчас взорвется.

Свернув за угол, мы видим полицейские машины, припаркованные вокруг церкви, синие и красные огни мигают на белых досках здания.

– Что еще? – бубнит под нос Рейдж. Он паркуется перед офисом по продаже недвижимости несколькими домами дальше, и мы идем до церкви пешком. – Уверен, это из-за Сэма.

Я качаю головой:

– Вряд ли. Он и его «люди» не могут зайти на Священную землю. – Я вздрагиваю от тяжести в животе.

Мы видим офицера МакХью, стоящего неподалеку.

– Добрый день, офицер. Что происходит? – Рейдж кивает в сторону оцепления.

– Привет, Рейдж. – Он кивает мне и отвечает на вопрос: – Предположительно, братья Бенуа ворвались в церковь. Предположительно.

– Что? – восклицаю я.

Неудивительно, что эти двое нарушили закон – оба с давних пор употребляют наркотики и фигурируют в еженедельной хронике происшествий, но я была уверена, что все происходящее как-то связано с Сэмом и Роной.

Офицер смотрит на меня:

– О, не беспокойся, все уже разрешилось. Твоя бабушка поймала одного из них и ударила его по голове бронзовым крестом.

Я смеюсь. Громко. Ничего не могу с собой поделать, но потом взволнованно хватаю его за рукав.

– Она же не пострадала?

Он улыбается:

– Шутишь? Эта женщина хоть и маленькая, но свирепая, как рысь.

Теперь я слышу ее акцент, доносящийся из церкви.

Затем мы наблюдаем, как офицеры тащат двух парней в наручниках к ожидающему внедорожнику патрульной полиции штата. Мы слышим, как они кричат на полицейских, без особого энтузиазма пытаясь вырваться.

– Нет, чувак! Это та девчонка, горячая рыжеволосая сучка! Она сказала, если мы сделаем это, она даст нам все, что мы попросим! Вам нужно найти ее, это она сказала нам пробраться сюда. Мы не виноваты, мы не нашли ничего, кроме старой сумасшедшей мексиканской леди!

Мы с Рейджем переглядываемся.

МакХью качает головой:

– Итак, Мика… точнее мисс Анхелес, можете идти и проверить бабушку, если хотите.

– Нет! Я лучше позволю ей закончить. Это важно. – Я тяну Рейджа за рукав.

Он кладет руку на плечо полицейского:

– Спасибо, Крис… точнее, офицер МакХью.

Мы подходим к магазину сладостей и оказываемся вне пределов слышимости полицейского.

Я шепчу Рейджу:

– Нельзя, чтобы абуэла видела меня. Иначе она не позволит мне пойти.

– Это точно. Она возьмет у полицейских наручники и прикует тебя к скамье.

– Вот именно.

– Так что Рона приказала им украсть из церкви?

– Если бы я знала. – Я делаю глубокий вдох. – Но мы не найдем ответы, стоя здесь. Думаю, лучше покончить с этим.

Рейдж обхватывает руками мое лицо, очень нежно.

– Мне все еще не нравится, что ты делаешь это в одиночку. Особенно учитывая все… это. – Он машет в сторону церкви.

– Что может случиться с тобой и всеми лучшими людьми Вермонта всего в нескольких кварталах отсюда? – Мой голос звучит увереннее, чем я себя чувствую. – Ты проверишь абуэлу?

– Конечно, – с улыбкой соглашается он.

Я смотрю на него мгновение, затем нежно целую в щеку и ухожу на встречу с Сэмом, не оглядываясь.

Я не могу позволить признанию Рейджа или хаосу в церкви отвлечь меня. Мне необходимо сосредоточиться на текущей задаче. Я делаю глубокий вдох, пытаясь очистить мысли.

Хотя дни становятся короче, на улице все еще светло, и я замечаю тени там, где их быть не должно. Когда прохожу мимо первого