Капкан на охотника - Оксана Семык

После часа раздумий и бурных споров о деталях операции, наш план выглядит так.

В квартире мы устанавливаем скрытую видеокамеру — это Пашка берёт на себя — уж где он раздобудет такую шпионскую штучку, я понятия не имею.

Завтра с утра я, как обычно, ухожу на работу. После работы еду домой своим ходом, а Пашка с пяти часов вечера приступает к дежурству во дворе, в своей машине, наблюдая за входом в мой подъезд и ожидая от меня условного сигнала о помощи.

Преступник, очевидно, как обычно, воспользуется дубликатами ключей, чтобы войти в квартиру, думая, что я крепко сплю. Как только я услышу шум открывающейся двери, я должна набрать на сотовом Пашкин номер и позвонить ему на его мобильный.

Пока Пашка спешит мне на выручку, я попытаюсь спровоцировать маньяка на угрозы, а лучше на конкретные действия в мой адрес перед объективом видеокамеры.

Самое трудное в этой операции рассчитать всё так, чтобы преступник душить меня начал, но до конца задушить не успел, остановленный Пашкой.

От молотка в качестве оружия Пашка наотрез отказался и сказал, что захватит свой газовый пистолет на который у него есть разрешение, и одолжит у какого-то своего знакомого наручники.

Когда план действий наконец утверждён и принят, Пашка кому-то звонит и минут пять горячо доказывает, что «это срочно», «в долгу не останусь», а потом называет мой адрес.

Судя по всему, в срочности вопроса своего собеседника Пашка действительно убедил, потому что уже скоро раздаётся в звонок в дверь.

— Спокойно, это свои, — говорит мне Пашка и идёт отпирать.

Возвращается он с коренастым, неразговорчивым мужичком. Мужичок открывает маленький чёрный чемоданчик со всякими непонятного назначения штукенциями и инструментами и приступает к делу. Быстро и профессионально он устанавливает маленькую видеокамеру в моей комнате. Потом, так же, не соря словами, коротко объясняет, как включать и выключать эту шпионскую штучку, прощается и исчезает.

— Ну что ж, пора и мне, — встаёт из кресла Пашка.

Я обхватываю голову руками.

— Пашуля, если бы ты знал, как я боюсь оставаться одна! Вдруг убийца придёт сегодня ночью?

— Танюшка, честное слово, я бы остался, покараулил твой чуткий сон, но ты же знаешь, что Маринка меня не поймёт.

— Да знаю, — уныло говорю я. — Потому и не прошу тебя об этом. Но могу я просто поделиться с тобой своими страхами?

— Ладно, не дрейфь. Ты же сама вычислила, что этот псих убивает только по пятницам. А сегодня четверг. Четверг!

Пашка привлекает меня к себе и чмокает, как ребёнка, в макушку.

— Ну всё, Танюшка, я побежал. Дома дети плачут.

— Постой! А что насчет номера белой «девятки»?

Шурыгин хлопает себя по лбу:

— Забыл. Я ж сюда по твоему звонку помчался, не заезжая домой. Ладно, сейчас приеду посмотрю.

Когда дверь за Пашкой закрывается, улегшиеся, было, страхи вновь поднимаются во мне. Я опять устраиваю у входной двери импровизированную баррикаду и на всякий случай кладу под подушку свежекупленный молоток.

Уже лёжа в постели, я ощупываю его и, успокоившись, засыпаю.

Просыпаюсь я оттого, что молоток под моей подушкой слишком явно ощущается всей своей жёсткой поверхностью. В комнате темно, и не понятно, который сейчас час. Взглянув на светящийся циферблат часов, я понимаю, что до звонка будильника осталось полчаса, и засыпать снова просто нет смысла. Но и вылезать из-под тёплого одеяла я тоже не тороплюсь. Лежу и размышляю.

Итак, сегодня решающий день моей охоты на охотника. Капкан уже насторожён и ждёт неосторожного шага. Но я уже не раз могла убедиться, что мой противник очень умён, и недооценивать его ни в коем случае нельзя. Если мы с Пашкой ошиблись в чём-то, заплатить мне придётся собственной жизнью.

Да что же я такая невезучая! В кои-то веки захотелось простого женского счастья, и из всей Интернет-колоды я вытащила джокера-маньяка!

Моя горечь находит выход в слезах. Я сижу на постели, растрёпанная и неодетая, рыдая и смахивая повисающие на носу капли, и жалуюсь царящей в комнате темноте на все свои обиды.

Всё напряжение последних дней, давившее на меня, вдруг выливается из моего сердца вместе с плачем. Я судорожно всхлипываю, отчаянно жалея себя, и чувствую, как, по мере иссякания запаса моих слёз, мне становится легче.

Раздаётся уже ненужный звонок будильника. Пора прекратить хлюпать носом, собраться и настроиться на решительную борьбу за жизнь. Размазывая остатки слёз по опухшему лицу, я встаю и иду умываться.

Все ощущения какие-то гипертрофированные, обострённые. Так, наверное, воспринимает обыденные для остальных вещи приговорённый к смерти в день перед казнью: последний рассвет в его жизни, последнее умывание, последний завтрак. Я кажусь сама себе туго натянутой струной.

На работе никак не могу собраться с мыслями и тупо смотрю мимо строчек лежащей передо мной рукописи. Каждые пять-десять минут кидаю взгляд на часы, с ужасом осознавая, что стрелка неумолимо ползёт вперед.

Почему не звонит Пашка? Он же обещал проверить, не принадлежит ли Натусику та машина, что следит за мной.

Ближе к середине дня мой сотовый телефон вдруг подаёт голос. Кто бы это мог быть? Наверное, Шурыгин.

Но это не Пашка. Звонит, оказывается, Игорь Бармин:

— Здравствуйте, помните, вы просили переписку Ларисы Берсеньевой? Я ее нашел. Тут есть кое-что интересное…

Я кидаю взгляд на часы. Через пять минут начинается обед. За час успею обернуться туда-обратно.

— Вы сейчас дома? Я могу приехать за письмами? У меня как раз обед.

— Да, конечно. Куда я денусь — я же дома работаю. Буду вас ждать.

Я вскакиваю, одеваюсь, запираю кабинет и пулей вылетаю на улицу. Переписка Берсеньевой! Это то, что мне надо! Может, я еще успею найти в ней что-то, что поможет мне обыграть Вениамина на самом последнем его ходу?

Уже знакомую обитую коричневым дерматином дверь Барминых открывает Ирина. Что я там себе в прошлый раз навоображала, когда она не подошла к телефону? Вот она, вроде, живая. На этот раз я уже знаю, чего ожидать, и меня уже не ввергает в шок ее внешность и инвалидное кресло. Ирина приветливо улыбается мне своей странной перекошенной улыбкой:

— Здравствуйте. Таня? Игорь вас ждет. Не разувайтесь, — напоминает она. — вы же не забыли, где комната Игоря? Прямо и налево. А я пока сварю вам чашечку кофе, хотите? Я помню, вы, кажется, пьете с молоком, правильно?

— Вообще-то, черный и без сахара. Спасибо.

— Простите, перепутала. Сейчас так холодно и слякотно на улице, так что я всем нашим гостьям предлагаю горячий кофе. Проходите, смелее.

Я, не снимая куртки (все-таки я на минутку), вхожу в «кабинет» Игоря — ту самую комнату с плюшевыми мишками на обоях, где я уже однажды была. Игорь уже ждет меня. Он вскакивает из-за компьютера мне навстречу с несколькими листками в руках: