Солнце и пламя - Андрей Васильев

А я бы тоже послушал, что эти пленные расскажут. Почему нет? Ворон много раз говорил о том, что чем больше ты знаешь о противнике, тем выше твои шансы как просто выжить, так и победить.

И еще заодно можно было бы кое-что о другом ее пленнике узнать. Если тот еще жив, разумеется.

Народ с площади разошелся, ни о каком продолжении веселья речь уже не шла, причем у многих лица откровенно помрачнели. Может, они Белую Ведьму сегодня просто не ждали?

Но вообще поразительная беспечность, даже для нашего сословия. Такое ощущение, что им на самом деле все равно – жить или умереть. В деревне только маги, никакой воинской поддержкой даже не пахнет – и элементарного сигнального круга не поставили.

Как их тут всех не перебили еще? Мы сами не образец бдительности, но это уже совсем за гранью…

– Зря вы сюда приехали, – снова пыхнул дымом Рангвальд. – Лучше бы на Острова подались, честное слово. С нашим поколением все ясно, мы добрались до нашего последнего берега, дальше тишина. Но вы еще молоды. Лет семь-десять, и все переменится. Мир станет другим, уж поверь мне, Эраст. Линдус сколотил свою Империю слишком быстро, а значит, долго ей не простоять, рассыплется она на куски и всех его сторонников под собой погребет. Ну Туллий выживет, это ясно, но все остальные сгинут. Да, будет огонь, да, по миру пройдется всеобщая война, не сказать – резня, и все, что ей сопутствует, вроде мора и голода, – тоже; но потом все начнется сначала. И в этом новом мире, возможно, для вас место бы нашлось. Это пока мы живы, вы подмастерья. В том будущем не будет нас, и тогда именно вас назовут магами, потому что тот, кто хоть что-то знает, значит куда больше, чем тот, кто не знает ничего.

– Долг надо платить, – пояснил я. – За наставника.

– Дурь редкостная. Надо же такое придумать? – Рангвальд выбил трубку о каблук сапога. – Долг? Кому? Ордену? Братству? Ну убьете вы пару десятков чернецов, и что – Ворону радостней станет? Он мертв, приятель. Ему уже все равно. Но оживи он на пять минут, я знаю, на что бы он их потратил. Сказать? Начал бы вас лупцевать всем, что под руку подвернулось за подобные речи. Надо объяснять, отчего он так поступил бы?

– Нет, – буркнул я, щеки предательски заалели.

– И то хорошо, что покраснел, значит, не совсем ты пропащий, – маг глянул на звездное небо. – Так что переночуйте, а завтра в путь. Проваливайте отсюда куда подальше, с Люцием я поговорю, а он драконицу попросит, может, та вам подорожную выпишет. Надеюсь, с эльфами вы договор не успели заключить?

Я промолчал, но – красноречиво.

– Боги, дайте мне терпения, – как-то очень по-вороновски произнес Рангвальд. – С кем именно?

– С Аэлем, – ответил я.

– Выходит, нет у нас будущего, – вздохнул мой собеседник. – Ну, может, оно к лучшему. Вымрем как вид, да и ладно, к тому все и шло. Иди спать, подмастерье, нет у меня желания сегодня больше разговаривать, ты с лихвой превысил пределы глупостей, которые я могу выслушать. Тем более что завтра будет долгий и тяжелый день. Когда Белая Ведьма тут, они легкими не бывают. Ну день днем, а у меня лично еще и ночка та выдалась, причем я ничего такого даже не ожидал.

Заснул я быстро. Собственно, у меня по-другому и не бывает, а если еще и под крышей ночевать доводится, да на приятно пахнущем сене – это просто роскошь какая-то.

Но вот то, что началось следом за этим, описать словами трудно. Нет, мне иногда снятся сны, но, как правило, приятные, в которых участвует Рози… Ну и не только. Или даже вовсе без нее все происходит, с кое-кем другим из моих соучениц. А что – это сон, тут все можно, потому что он – неправда. Главное, потом про увиденное никому не рассказывать, во избежание.

Но только не этой ночью. Перед глазами полыхал багровый огонь, через который я шел, словно сквозь лес. Он не обжигал меня, но при этом я точно знал, что в любой момент везение может закончиться и мое тело станет горстью пепла.

Чуть позже впереди неявно замаячила некая размытая фигура, вроде как мужская. То ли она стояла на месте, то ли двигалась мне навстречу – не поймешь. Но я прибавил шаг – надо же разобраться, кто в моем сне помимо меня шастает? Тем более в таком странном.

Дошел, увидел, но лучше бы я этого не делал!

Таинственной фигурой оказался мой недавний знакомый, тот самый чернец, которого я сегодня убил при помощи «факела смерти». Собственно, он и тут, в моем сне, тоже горел, причем точно так же, как тогда, днем, в настоящей жизни. С той только разницей, что тогда, днем, этот человек, умирая, орал от страха и боли, а тут он сразу же набросился на меня, хватая полыхающими руками и извергая проклятия.

– Ты обрек меня на вечные муки! – орал он. – Мне нет отныне дороги к Престолу Владык, я обречен скитаться здесь, в тенетах пламени!

Я молча отбивался, стараясь не смотреть на закопченное лицо мертвеца, при жизни-то не сильно симпатичное, а теперь просто откровенно жуткое.

– Ты забрал мое посмертие, я заберу твой покой! – Черные от копоти руки мелькали перед моими глазами. – Ты будешь ждать ночи с ужасом, закат солнца для тебя будет подобен малой смерти! А когда ты на самом деле умрешь, я буду ждать тебя тут. Вечность – это очень долго, маг, и ты в этом убедишься!

Боги, да чего я такого сделал? Ну да, я убил его запретной магией, но запреты-то люди ставили, а они вообще всего на свете боятся!

Или не люди? Ведь в книге были какие-то предупреждения, но я их счел обычной болтовней. И самое главное – почему я во сне думаю так, будто не сплю?

А может, я не сплю?

Так страшно, как в этот момент, мне не было никогда. Даже тогда, в прошлой жизни, в сарае, где валялись трупы неизвестного мне благородного и молодцев из шайки Толстого Го, – не было!

Руки мертвеца сомкнулись на моем горле, нос забила вонь горелой плоти, и я понял, что дышать – нечем. Меня душил не только убитый мной чернец, но и пламя. Мы стояли в огненном кольце, моя кожа начинала вздуваться пузырями от немыслимого жара.

Хохот служителя Ордена резанул мой слух, он запрокинул голову, и куски жженой плоти начали осыпаться с его черепа. Да и пальцы, которые не давали воздуху проникать мне в грудь, оказались костяшками скелета, причем черными, а не белыми, как обычно в таких случаях водится.

– Если ты посягнул на дар богов, то будь готов за него заплатить! – громыхнул в ушах голос, оглушив меня до такой степени, что я перестал слышать злорадный смех покойника. – Не ты даешь людям жизнь, не тебе и решать, сколько кому уготовано! И радуйся, что лишнего не прихватил, это тебя и спасло!

Я хотел крикнуть, что все понял, что забуду каждое слово из того ритуала, что если бы все вернуть назад, то…

Но – не получилось. Проклятый чернец, таращась на меня пустыми глазницами черепа и злорадно скалясь, не дал мне такой возможности. Я не то что слова вымолвить не мог, я окончательно дышать перестал.

А потом, похоже, я умер.