Двойное подчинение - Алиса Ковалевская

— Аня… — Антон, оказавшись рядом, обнял меня за талию и помог усесться на диван у стены. Тронул за плечо.

Шумно выдохнув, я сглотнула. Потёрла висок и, открыв глаза, посмотрела на обоих братьев.

— Что с тобой? — Денис стоял рядом. Выглядел он встревоженным. А ведь действительно похудел, осунулся. Под глазами его залегли тёмные тени, сейчас ставшие особенно заметными. Антон присел рядом на корточки и посмотрел мне в лицо.

— Что с тобой? — сжал мою коленку.

Я глянула на его пальцы, в его глаза, потом на Дениса. Молчала. Молчала, не зная, что сказать, не зная, как сказать, но понимая, что должна. Голова продолжала кружиться, и я снова потёрла висок. От ладони Антона исходило тепло, согревающая меня будто бы изнутри, ласкающая наспех склеенное сердце. Господи, как же мне не хватало этого!

— Может быть, воды? — спросил Денис, присев рядом на диван, но я лишь покачала головой. Что за дурацкая манера в любой ситуации предлагать воду?! Будто бы вода способна расставить всё на свои места! Выдохнув, я заставила себя выпрямиться.

Антон всё так же смотрел на меня снизу вверх, Денис сидел рядом и держал за руку.

— Что с тобой? — с тревогой, сипло смотрел он.

Я перехватила взгляд Антона. Тяжёлый, глубокий, наполненный зарождающимся пониманием. Слова, что казалось готовы были слететь языка, застряли в горле. Пальцы его на моём колене сжались. Шторм… буря… И я в этой буре, словно потерявшаяся в буйном океане лодка.

— Аня… — взгляд Антона стал совсем тёмным, голос звучал глухо. — Ты…

— Да, — сглотнув, выдохнула я, чувствуя, как вместе с этим выдохом обрывается всё, что ещё оставалось от моего прошлого. Одним коротким словом я намертво привязала себя к этим мужчинам, к коим и без того была привязана так крепко, что порой становилось страшно. — Да, — накрыла его пальцы своими.

Денис молчал. Понял? Конечно, понял. Стиснул мои пальцы, после, обхватив ладонь, прижал к щеке. Так мы и сидели втроём, не говоря ни слова, ибо говорить было больше нечего.

Цикл у меня был регулярным, отклонения случались редко, да и то совсем незначительные. Как ни пыталась я успокоить себя тем, что дело, возможно, связано со сменой климата, действовало это плохо. Первый же тест, что я сделала за несколько дней до возвращения в Москву, показал две полоски, следующий лишь подтвердил очевидное. Не знаю, что я почувствовала в тот момент, когда поняла, что это случилось снова. Помню только как, закрывшись в ванной нашего гостиничного номера, сидела на полу и смотрела на две полоски, зная лишь одно — этот малыш должен появиться на свет. Несмотря ни на что, как бы ни сложилось дальше, он должен родиться. А я… Я сделаю всё для того, чтобы он стал счастливым.

— Сколько? — нарушил Денис тишину. — Какой… какой срок?

Я дёрнула плечом, чуть заметно усмехнулась уголком губ. Ему ли об этом спрашивать?

— Как будто сам не знаешь? — высвободила руку и убрала за ухо выпавшую прядь волос. Антон коснулся губами моей коленки. Погладил по икре, легонько сжимая ногу. Я с трудом сдержала порыв коснуться его волос, провести кончиками пальцев по бровям. Обида, сидевшая внутри, таяла с каждой секундой, пружина, что сжимала, давила меня, вдруг выпрямилась, позволив мне дышать. Разговор, что ещё вчера казался трудным, совсем перестал пугать меня.

— Где твоя жена? — спросила я у Дениса.

Тот едва заметно улыбнулся, взгляд по-прежнему был тяжёлым, но в чёрной бездне появилась мягкость.

— У меня больше нет жены, — он опять поднёс мою руку к губам и поцеловал тыльную сторону ладони.

— И куда же ты её дел? — язвительно осведомилась я.

— Развёлся, — не обращая внимания на мой тон, просто ответил он. Немного помолчал и заговорил дальше: — Мы с Викой давно не живём вместе, Аня. Очень давно. Этот брак… — он поморщился, качнул головой. — Он с самого начала был бесперспективным.

Антон, в последний раз погладив меня по ноге, поднялся и подошёл к столу. Выдвинул ящик и, достав оттуда бутылку виски и два стакана, добавил:

— Самая идиотская затея из всех, что когда-либо приходили на ум, Дэн.

— Возможно, — невесёлая усмешка.

Выпустив мою ладонь, Денис тоже поднялся. Подошёл к брату и, взяв стакан, остановился у окна. Окинул взглядом распростёртый перед ним город. Я сидела молча, ожидая продолжения, но говорить никто не спешил. Очевидно, каждый из братьев думал о чём-то своём. Торопить я их не собиралась. Мне и самой хотелось уложить всё в голове, в мыслях.

Значит, он развёлся… Я бы соврала, если бы сказала, что это меня удивило. Другое дело, это не отменяло прошлого. Не отменяло недосказанности, что так сильно резанула меня по живому. Основа любых отношений — доверие и уважение. Я, по крайней мере, всегда верила в это и изменять себе не собиралась. К чему всё, если этого нет? К чему пытаться собрать что-то, если не можешь доверять, не можешь откровенно говорить о том, что волнует и слышать в ответ точно такие же откровения? К чему между близкими людьми ложь? Любая, даже самая невинная ложь в конечном итоге обрастает грязью, похожей на липкий смердящий ком, и уничтожает изнутри.

— Хочешь сказать, что жалеешь о том, что женился? — спросила я спустя пару минут.

Денис повернулся ко мне и отрицательно качнул головой.

— Не о том, что женился. О том, что женился не на той женщине.

Бархатная бездна поглотила меня, убаюкала. Согретая теплом взгляда, я скинула туфли и забралась на диванчик с ногами. Привалилась к спинке.

— Что, твоя Вика оказалась настолько плохой женой? — понимая, о чём он, всё же не удержалась я от сарказма. Воспоминания о случившемся в доме месяц назад были ещё слишком живы. Обида отступила, но мелкие ранки, что всё ещё тревожили сердце, болели, стоило мне вернуться в тот день, пережить заново сцену у лестницы и всё последующее за ней.

— Нет, — совершенно спокойно отозвался Денис. — Вика тут ни при чём. Возможно, она показалась тебе надменной, но это не совсем так.

Его слова вызвали у меня неприязненную усмешку, и Антон, заметив это, сделал глоток виски.

— Твоя Вика — знатная сука, — коротко, но ёмко прокомментировал он. На этот раз усмехнулся Денис. Отпил из своего стакана.

— Почему ты женился? — спросила я напрямую и на этот раз получила столь же прямой ответ:

— Потому что мне надоело думать о тебе, Аня. А Вика… Она была неплохим вариантом. По крайней мере, на тот момент мне так казалось.

— С самого начала это был дерьмовый вариант, — резко ответил Антон, глядя на брата. — Дерьмовый, Дэн, и я не раз тебе об этом говорил.

Денис не возразил. Опять отвернулся к окну и, расставив ноги на ширину плеч, стоял, медленно отпивая глоток за глотком. Высокий, статный, он напоминал воина, и мне подумалось, что если Андрей пошёл в отца, то пройдёт совсем немного времени, и отбоя от девчонок у него не будет. Это вызвало у меня грустную улыбку. Время. Опять это время… Если оба они думали обо мне все эти семь лет, почему не искали, почему не пытались вернуть? Может быть, всем нам не хватало мудрости, терпимости, понимания жизни и её ценностей? А может быть, причиной всему — гордость?