Песня любви - Диана Гроу

И еще с той же определенностью она осознала, что если умрет, не позволив этому человеку любить ее, то проще умереть сейчас же… На этом месте.

И не имеет никакого значения, достигнут ли они конца своего путешествия завтра, на следующей неделе или в следующим месяце и потом расстанутся навсегда. Стрела печенегов может оборвать их жизнь в любой момент, а сама жизнь — всего лишь череда прощаний. Никто не может обещать им «завтра». Но «сегодня» принадлежит им.

Бьорн был охотником, но он обладал звериным чутьем, которое обычно подсказывает дикому оленю, что за ним следят. Он остановил топор на половине замаха и круто обернулся, чтобы встретить пристальный взгляд, от которого у него по телу бежали мурашки. Он ожидал увидеть воина-печенега, нацелившего на него свою стрелу, но обнаружил наблюдающую за ним Рику.

Что-то было иное, мягкое, в ее полуоткрытых губах. Глаза, не льдистые, как обычно, а цвета летней травы, смотрели тепло и чуть туманно. Он увидел, как шевельнулись ее губы. За шумом Аэфора он не мог разобрать слов, но догадался, что она произносит его имя.

— Рика? — неуверенно произнес он.

Она сделала шаг к нему, и все. Не только скалы были подточены силой воды. Мягкая земля, ослабленная ее ударами и сотрясениями, не выдержала веса Рики, поползла под ее ногами, и Рика полетела вниз.

Потрясенный, он увидел ее распахнутые глаза, открытый рот, и в ту же секунду она исчезла в пучине Аэфора.

— Рика!.. — закричал он, роняя топор.

Орнольф успел повернуть голову и заметил, как его племянник помчался к краю обрыва и прыгнул вниз. Мелькнули его вскинутые руки, и он исчез. Орнольф нигде не видел Рику, и его сердце упало.

Они с Торвальдом подбежали к осыпавшемуся краю обрыва как раз в тот момент, когда две головы — одна рыжая, другая черная — скрылись за поворотом реки.

— Что мы можем сделать? — с отчаянием воскликнул Торвальд.

— Ничего, — безжизненным голосом отозвался Орнольф. Он любил Бьорна, как сына. — Они погибнут. Нам повезет, если после волока мы найдем их тела. Но рассчитывать на это не приходится.

Он крепко сжал плечо Торвальда и повел его прочь от водопада, пока старик с горя не бросился в воду вслед за дочерью. Без Бьорна Торвальд становился жизненно необходимым для продолжения пути. Даже без невесты груз товаров Согне не может ждать. Он должен быть доставлен к Абдул-Азизу в Миклагард.

Он тонул. И на этот раз не во сне, не в ночном кошмаре, а наяву.

Воды Днепра сомкнулись над его головой, но он извивался, отчаянно борясь с силой, тянувшей его вниз, в глубину. Его легкие болели. Но вдруг его ноги коснулись дна, он оттолкнулся и рывком пошел вверх. Голова его выскочила на поверхность ровно на миг, которого хватило на то, чтобы вздохнуть и увидеть Рику, сражающуюся со стихией неподалеку от него. Она была на расстоянии трех саженей, но это было как три мили. Он не мог до нее дотянуться.

Река подхватила его, вновь притопила и потянула по окатанным камням ко дну. В какой-то момент он посмотрел наверх и сквозь прозрачную воду увидел солнце и нависшие ветви деревьев. Затем его с размаху ударило спиной о валун и вышибло из груди остатки воздуха. Бьорн отчаянно старался не вдохнуть воду, о чем молили, кричали его легкие.

Он бил вразнобой руками, стремясь прорваться наверх, к свету и звуку. Он вынырнул и судорожно набрал полные легкие воздуха. Никогда еще воздух не казался ему таким сладким. Почему он никогда не ценил это божественное чудо — способность дышать?

Теперь Рика оказалась ближе. Широко открыв глаза, она прерывисто хватала ртом воздух. Бьорн протянул руку, стараясь схватить ее. Кончиками пальцев они коснулись друг друга, но ухватиться не смогли. Водоворот снова унес ее прочь от него, и в тот же момент бурное течение опять потащило его вниз.

Вода давно отполировала подводные камни, так что у них не было никаких острых краев, о которые можно было бы пораниться. Да, камни Аэфора были сглаженными, но очень твердыми. Никакие кулаки в прошлых драках не молотили его с такой силой, как эти днепровские камни. Бьорн чувствовал, как поддается напору реки его тело: тут тычок в плечо, там словно кулак в почки, потом скользящий удар по голове, от которого он на миг или два перестал видеть… Нет, ему нужно скорее выбираться, пока он не превратится в отбивную.

Его вынесло на поверхность как раз вовремя — он увидел маячащий впереди огромный валун и успел развернуться так, чтобы встретить его спиной. Он приготовился к столкновению, напрягся… и валун развернул его поперек течения и отбросил на что-то мягкое. Он не сразу сообразил, что это Рика, а поняв, обхватил ее обеими руками и крепко держал, пока они оба вновь не скрылись под водой.

Тело Рики было вялым и словно бескостным. Голова ее безвольно скатывалась ему на плечо. Бьорн одной рукой держал ее, а другой молотил воду, стремясь вынырнуть на поверхность.

Скалистые берега Днепра грозно нависли над ними с обеих сторон, и хотя полузатопленных валунов стало меньше и избегать их стало проще, река здесь была глубже и имела очень быстрое течение. Даже если б он каким-то образом смог подплыть к берегу, выбраться на сушу ему бы все равно не удалось — не было ни единого подходящего местечка. И он уже был не в состоянии противостоять мощному течению, которое несло их, не выпуская из своих цепких объятий.

Рев в ушах Бьорна становился все громче. Водопад! Он приближался, и не было никакой возможности его избежать.

Приближаясь к пропасти, он крепче прижал к себе Рику. На какой-то миг они замерли на краю водопада, он увидел над головой безмятежное синее небо… И неудержимым потоком в радужном тумане множества брызг их потащило вниз… и с размаху швырнуло к основанию порога.

Вода вокруг них от водоворотов и пены была белая, как молоко. Их захватило круговое движение потока, закрутило и потащило со страшной силой по промытой веками гранитной чаше русла реки. Этой безжалостной силе не могли противостоять ни камень, ни дерево, ни такое ничтожное существо, как человек.

Бьорн тонул. Намокшая одежда и Рика тянули его вниз. Он вполне осознавал надвигающуюся слабость и паралич воли, что лишало его сил и возможности продолжать борьбу. Как в своих кошмарах, он достиг точки, когда сдавался и позволял стихии завладеть им.

«Перестань. Покорись, — нашептывал ему внутренний голос. — Прими свою судьбу». Все это было призрачно знакомым. Это был последний миг перед тем, как разверстая пасть Йормунганда высунется из тьмы и поглотит его. Но на этот раз он был не один. На пути чудовища оказалась еще и Рика.

Нет, если суждено ему попасть в Хель, он уйдет туда сражаясь, а не в виде вялой кучки мусора, безвольно колышущегося на глубине. Вспышка решимости обожгла его. Он оттолкнулся от дна. И двигая ногами, как ножницами, помогая себе одной рукой, а второй обхватив Рику за талию, он рванулся наверх.

Вынырнув на поверхность, он с хрипом сделал глубокий вдох. Перекатившись на спину, он подтащил на себя Рику. Она бессильно лежала у него на груди, а Бьорн отчаянно втягивал в себя воздух и с каждым вдохом ощущал, как возвращаются силы в его суставы, руки и ноги.