Интервью с вампиром - Энн Райс

Я не хотел его слушать. Бабетта умерла, она сошла с ума. Онабродила по руинам Пон-дю-Лак, утверждала, что видела там дьявола и хочетотыскать, где он прячется. До меня дошли слухи о ее безумии, а потом я узнал,что она умерла. Пока она была жива, я иногда подумывал навестить ее ипопытаться как-то исправить содеянное, но потом говорил себе, что все устроитсясамо собой. Я был уже не тот – жизнь ночного убийцы стерла воспоминания о былыхпривязанностях, о любви к Бабетте и к сестре. Я следил за трагедией, какзритель из ложи, и не видел смысла перешагивать через рампу и вмешиваться в ходдействия.

«Не надо об этом», – сказал я Лестату.

«Как угодно. Впрочем, я говорил о плантации, а вовсе не оженщине твоей мечты! – Он ухмыльнулся. – Хотя, ты знаешь, на поверкувсе получилось в точности, как я предсказывал. Но вернемся к моему юномудругу…»

«Я бы предпочел, чтобы ты не отвлекался от музыки», –сказал я тихо и ненавязчиво, но стараясь, чтобы мой голос звучал убедительно.Как ни странно, иногда мне это удавалось, и он слушался меня. Вот и теперь онпрезрительно хмыкнул, как будто хотел сказать: «Ты – дурак», но вернулся кнотам. И тут скрипнула дверь, и я услышал шаги Клодии в холле.

«Не ходи сюда, Клодия, – мысленно молил я, – неходи, или все мы погибнем». Но она неизбежно приближалась, задержалась узеркала в прихожей, я услышал, что она выдвинула ящик комода, достала гребешоки теперь причесывается; почувствовал запах ее цветочных духов, и вот она сама,вся в белом, появилась в дверях. Неслышно ступая по ковру, подошла к спинету,поставила локти на деревянную панель, подперла рукой подбородок и посмотрела наЛестата.

«Это еще что! – проворчал он, перевернул страницу иуронил руки на колени. – Уйди. Ты меня раздражаешь!» – он даже не взглянулна Клодию.

«Неужели?» – нежно пропела она.

«Да, – отрезал он. – Кстати, я хотел сказать тебе,что нашел кое-кого получше на роль вампира».

Я замер.

«Ты меня поняла?» – спросил он.

«Ты хочешь напугать меня?»

«Беда в том, что ты единственный ребенок, – ответилон. – Тебе нужен брат. Но еще больше он нужен мне самому. Вы оба мненадоели. Два ненасытных чудовища, вечно в раздумьях и терзаниях… Не даете покояни мне, ни себе. Мне это осточертело».

«Втроем мы могли бы заселить вампирами весь мир», –сказала Клодия.

«Да ну? – Лестат торжествующе улыбнулся. –Думаешь, у тебя получится? Ах да, конечно, Луи рассказал тебе, как это бывает,но ведь он сам не знает ничего. Это не в вашей власти».

Слова Лестата встревожили Клодию. Этого она не ожидалауслышать. И посмотрела на него долгим взглядом: мне показалось, что она ему неверит.

«Откуда же у тебя такая власть?» – она говорила спокойно, нос неуловимым сарказмом.

«Это, моя дорогая, один из тех секретов, которые тебе,возможно, никогда не удастся узнать. Даже в Эребе существует свояаристократия».

«Ты лжешь. – Клодия коротко рассмеялась. Лестатотвернулся и коснулся клавиш, а она сказала как бы невзначай: – Но ты расстроилмои планы».

«Твои планы?» – озадаченно переспросил он.

«Ну да. Я пришла сюда, чтобы помириться с тобой, хоть ты ивеликий лжец. Все-таки ты – мой отец. – Клодия глубоко вздохнула. – Ия не хочу больше ссориться. Мне хочется, чтобы вернулись старые добрыевремена».

Наступил его черед не поверить ее словам. Он перевел взглядна меня, затем опять на нее.

«Что ж, это возможно, – протянул он. – Толькоперестань приставать ко мне с расспросами, ходить следом за мной по улицам иискать других вампиров в каждом темном переулке. Забудь про них, их нет! Тыживешь и будешь жить здесь со мной! – Он замялся, смутившись собственнойзапальчивости. – Я позабочусь о тебе, и тебе ничего не нужно».

«Но ты ничего не знаешь. Вот почему ты злишься, когда язадаю вопросы. Мы все выяснили, осталось только помириться. Ради такого случаяя приготовила для тебя подарочек».

«Надеюсь, это женщина с прелестями, которых у тебя никогдане будет».

Он оглядел Клодию с ног до головы. Она изменилась в лице ипочти потеряла самообладание, чего с ней никогда не случалось, но тут же взяласебя в руки, тряхнула головой и потянула его за рукав.

«Я говорю правду. Мне надоело ругаться с тобой. Ненависть –это ад, оставим его людям. Ты можешь принять подарок или нет, это не важно.Прошу только об одном: давай покончим с грызней, а то Луи не выдержит и покинетнас обоих».

Она убрала его руки с клавиш, опустила крышку и повернулаего на винтовом стуле лицом к двери.

«Ты это серьезно? Что за подарок?»

«Ты еще голоден, я вижу по твоим глазам, по твоей коже.Конечно, ведь еще рано. Но я предоставляю тебе шанс отведать изысканное блюдо.Страдания невинных да падут на мою голову», – прошептала она и вышла изкомнаты. Лестат посмотрел на меня с настороженным любопытством: он ждалобъяснений, но я молчал и был как во сне. Он встал и следом за Клодиейспустился в холл. И в следующий миг я услышал его долгий восхищенный стон, вкотором смешались голод и вожделение.

Я медленно пошел за ними. Сперва я увидел спину Лестата,склонившегося над кушеткой. Два маленьких мальчика уютно свернулись там средибархатных подушек. Они спали спокойным, глубоким детским сном, полуоткрыврозовые губки. Безмятежные круглые личики, нежная, светящаяся кожа; темныеволосы одного прилипли к вспотевшему лбу. На них была одинаковая убогая одежда,и я понял, что это сироты из приюта. Они только что поужинали, и на столестояли приборы из лучшего фарфорового сервиза рядом с полупустой бутылкой,розовые пятна вина расползлись по скатерти между грязных тарелок и вилок. Но ясразу почувствовал незнакомый и неприятный запах. Я подошел поближе, чтобыполучше разглядеть спящих. Их шеи были обнажены, но нетронуты. Лестат опустилсяна кушетку рядом с темноволосым. Лет семи от роду, этот ребенок словно сошел сфрески какого-нибудь собора; он был красив безупречной, бесполой, ангельскойкрасотой. Лестат нежно провел пальцами по его бледному горлу, коснулсяшелковистых губ, вздохнул и застонал, словно от сладостной боли.

«О Клодия… – прошептал он. – Ты превзошла себя.Где ты их отыскала?»

Она не ответила, отступила и села в кресло, откинулась наподушки и положила ноги на пуфик, из-под юбки показались кончики ее белыхтуфель и маленькие, изящные накладные банты. Она смотрела на Лестата.

«Я напоила их, – сказала она. – Хватило наперстка,и они уснули. Я думала о тебе… Думала: если поделюсь с ним, может быть, он меняпростит».