Оглядываюсь и не сожалею - Анатолий Петрович Абрамов

которых входили самые квалифицированные специалисты вплоть до Главных конструкторов и академиков, независимо от ведомственной принадлежности. Сам факт, что комиссия назначалась решением Правительственного органа, придавал большое значение ее работе. Сергей Павлович глубоко вникал в работу комиссий, выслушивая информацию своих представителей, участвуя в заседаниях центральной комиссии. Дельные замечания после тщательной обработки принимались, и проект дорабатывался. В ряде случаев приходилось ставить дополнительный эксперимент для выхода из спорной ситуации. Эти комиссии были прекрасной школой для ученых и конструкторов, их деятельность позволила избежать ошибок и сократить сроки работ.

Другой не менее эффективной формой конкретного руководства и деловой критики были выступления Королёва на представительных собраниях и конференциях коллектива, где он подводил итоги работы и давал анализ деятельности тех подразделений и сотрудников, которые в данный период определяли общую обстановку по теме. Одни руководители получали похвалу, что поднимало настроение и стимулировало лучше премии, так как получить от Королева одобрение в присутствии нескольких сотен человек – большая честь. Другим доставалась суровая, резкая, но справедливая критика, причем за конкретные промахи. Сергей Павлович всегда располагал исчерпывающей информацией и тщательно готовился к таким выступлениям.

Заслуживают внимания приказы Королёва, которые он выпускал, наказывая за тот или иной проступок. Они отличались четкостью формулировок и отсутствием уравниловки. В качестве примера приведу два таких приказа.

ПРИКАЗ

По предприятию п/я 651

№ 162 от 26 ноября 1958 г.

При погрузке был поврежден кронштейн Е4120–10 и поврежден корпус изделия.

При расследовании этого случая было установлено, что все произошло вследствие халатного отношения к своим обязанностям при выполнении ответственных операций при подготовке изделия к погрузке и к самой погрузке.

При подготовке изделия к транспортировке на сборочном участке ст. мастера т. Маркова не было выполнено извещение № 382–58, предусматривающее снятие кронштейна, а присутствующие ст. контрольный мастер ОТК Романов Г. И., начальник производства т. Рожков В. М. и начальник ОТК Беляев Ф. А., конструктор отдела № 4 Зыков и ведущий конструктор т. Хомяков М. С. не проследили за этим.

Зам. Начальника отдела № 7 т. Швецов Б. А., руководивший погрузкой, не проверил габариты изделия перед погрузкой, а начальник 7-го отдела т. Абрамов А. П. устранился от этих работ.

Представитель отдела режима т. Колесниченко необоснованно вмешался в погрузку и внес путаницу в эти работы.

Рассматривая этот случай, как безответственное отношение к порученному делу,

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Ст. мастеру цеха № 39 т. Маркову Г. М., ст. контрольному мастеру т. Романову А. И., зам. нач. отд. т. Швецову Б. А., представителю отдела режима т. Колесниченко и конструктору отд. № 4 т. Зыкову Е. И. – ОБЪЯВИТЬ СТРОГИЙ ВЫГОВОР.

2. т. Рожкову В. М., Абрамову А. П., Беляеву Ф. А. – ОБЪЯВИТЬ ВЫГОВОР.

3. Строго указать гл. инженеру т. Ключареву, ведущему конструктору т. Хомякову М. С. и нач. отдела т. Корженевскому строго указать за недостаточный контроль с их стороны при выполнении ответственного задания.

п/п С Королев

ПРИКАЗ

По предприятию п/я 651

№ 500/К 10 декабря 1958 г.

За задержку выпуска срочного изменения на изделие 8К71 предприятия п/я 208

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Нач. отд. № 19 т. Бродскому Э. Б. объявить выговор.

Зам. нач. того же отдела Осташову А. И. объявить выговор.

Начальнику сектора отд. № 19 Голунскому объявить строгий выговор.

Начальнику группы отд. № 19 Чернову В. В. объявить строгий выговор.

Ст. инженеру того же отдела Боткину В. П. объявить строгий выговор.

2. Отделу № 19 снизить очередную месячную премию на 50 процентов.

п/п С. Королев

Все, кто работали с Сергеем Павловичем, знали его как человека высокой культуры, прекрасно воспитанного, готового на деле без лишней рисовки помочь каждому, кто к нему обратится. А в большом коллективе таких нуждающихся в его помощи было немало, в основном по жилью и специализированной помощи. Когда к нему приходили с просьбой, он начинал действовать, как правило, незамедлительно. Если надо, связывался по «кремлевке» с ответственными руководителями и решал вопрос. Естественно, что сотрудники высоко ценили его отзывчивость и платили ему глубоким уважением.

Он постоянно был в курсе не только производственных дел, и личных, касающихся его ближайших сотрудников. Этому, в определенной мере, способствовало то, он обедал за большим столом, вместе со своими заместителями и помощниками. Столовая была как бы кают-кампанией, где за обедом решались многие производственные вопросы, впитывалась разнообразная информация, здесь же даже подписывались важные документы. Нередко раздавались шутки и смех. Сергей Павлович любил юмор, его присутствие не смущало и не подавляло сотрудников, как это нередко бывает с другими начальниками, которых не столько уважают, сколько боятся. Он стремительно входил в столовую, обычно без пиджака, с расстёгнутым воротом. Первые минуты он был молчалив и погружен в себя, мысленно еще находясь во власти дел, от которых только что оторвался. Затем обводил всех взглядом и бросал фразу или задавал вопрос, задавая тем самым тему последующего разговора, который вскоре становился общим. Ел он очень быстро, не обращая внимания на пищу, отвечая на вопросы. Кусочком хлеба вытирал тарелку и хлеб съедал. Даже крошки сгребал и отправлял в рот. Первое время это нас удивляло, но позже один товарищ разъяснил, что эта привычка появилась у него в долгие, тяжелые годы тюремной и лагерной жизни.

Моя семья из четырех человек занимала к 1954 году одну комнату в коммунальной трехкомнатной квартире, где жили еще две семьи. Не густо, но мирились. У других было хуже. Но вот жена родила двойню! Стало не просто тяжелее, а… И вдруг я узнаю, что С. П. дал указание срочно отделать для моей семьи квартиру в строящемся доме, который впоследствии все стали называть «королёвским». Не трудно представить наши чувства.

В 1958 году наша деятельность увенчалась большим успехом, и несколько человек, в том числе и я, были представлены к присуждению Ленинской премии. Как-то возвращались мы с С. П. из Москвы на машине, и вдруг он спросил меня: «Анатолий Петрович, а как Вы отнесетесь к тому, что в этот раз Вы не получите звание Лауреата? Дело в том, что Министерство настаивает на включении в список одного ответственного работника. Вы еще молоды, у Вас все еще впереди, будете Лауреатом». Это было сказано так тактично, в виде просьбы, что я ответил безусловным согласием. Улыбнувшись, Сергей Павлович сказал: «Молодец, правильно понял!», и чувствовалось, что для него это был непростой разговор, он к нему готовился. У меня же не возникло никакого неприятного осадка, наоборот, я был доволен тем, что С. П. получил тот