Бездна взывает к бездне - Наталья Андреева

Она почувствовала, как его губы коснулись шеи, и, вздрогнув, поспешно отстранилась.

– Нет, нет, не надо!

– Я люблю вас. Я готов назвать вас своей женой перед Богом и людьми.

Она наконец решилась:

– Я не могу выйти за вас замуж.

– Отчего же?

– Я… Я вас не люблю!

– Значит, вы любите другого. И не только я это видел. Вчера, на балу, это видели все. Вы потеряли всякую осторожность. А я ведь вас предупреждал, Александрин, – тихо и грустно сказал Лежечев. – Но видно, это сильнее разума. Я все-таки не понимаю отчего? Что так влечет женщин к этому человеку, который совершенно ничего не может им дать, а только отбирает? Ведь он – негодяй. Неужели же только красивая внешность его так завораживает?

– Нет. Не только это.

– Но этому скоро придет конец.

– Вы его не убьете. Не сможете.

– Я нет. Но сюда приехал граф Ланин…

– Граф? А при чем здесь граф?

– Так ведь графиня Б* его дочь, и если муж не в состоянии…

– Что?!!

Она испугалась. «Боже, что я ему наговорила! Графу! Какая же я дура! Так вот в чем дело! Вот зачем он прибыл сюда, в имение! Вот почему они с Соболинским так холодны друг с другом! Но что граф задумал? Убить его? Вызвать Сержа на дуэль? Ах нет! Он этого не сделает!» Она заволновалась.

– Что с вами, Александрин?

– Графиня Б* – дочь графа Ланина?

– А вы разве не знали? Впрочем, откуда? Вы ведь не были ни в Москве, ни в Петербурге. Но разве граф вам не сказал? Вы ведь бываете у него каждый день.

– Мы с ним об этом не говорили.

– Развязка близка, Александрин.

– А граф – меткий стрелок?

– Вы думаете, они будут стреляться? Граф не мальчишка, он – человек, умудренный опытом. Здесь будет что-то другое. Хотя и дуэли его сиятельству не в диковинку. Ведь он тоже бывший военный, а уланы – народ горячий.

– Но что будет?

– Откуда же мне знать? Я знаю только, что будет драма. И Соболинскому конец. Я бы поставил на графа.

– Звезда упала, – вздрогнула Шурочка, посмотрев на небо.

– Что? Какая звезда?

– С неба упала звезда. С некоторых пор я верю, что они падают на землю, а потом застывают, превращаясь в каплю дивной красоты. Только я не понимаю, откуда в ней берется зло? Откуда оно там, на небе?

– О чем вы, Александрин?

– Прощайте, Вольдемар, – произнесла в задумчивости Александрин, вставая.

– Итак, вы решительно говорите мне – нет?

– Именно так. Прощайте.

– До встречи. – Он тоже поднялся. – И помните, что я вас люблю. Когда вы постучитесь в мою дверь, проклятая всеми, оставшись без веры в добро, без веры в людей, я вас приму. В моем доме вы найдете приют.

– Нет, все будет не так! У меня иная судьба! Я в это верю! Прощайте!

И Шурочка, не оглядываясь, побежала в дом.

– Дай Бог, дай Бог, – пробормотал Владимир, глядя ей вслед с грустью.

– Ну что? – встретила ее вопросом сестра.

– Все кончено между нами. Я ему отказала. Пойдем спать, Юленька.

Сестра улыбнулась и еще выше подняла свечу:

– Он – благородный человек. А ты не знаешь силы любви.

– По крайней мере, хоть от одного бесчестного поступка я убереглась, – вздохнула она. – Ты права: Лежечев – человек благородный. И я его тоже не обманула.

…А утром она опять поехала на свидание с Сержем. С чувствами к нему она ничего поделать не могла.

И снова они лежали на мягкой траве, легкие и счастливые. Коротко, но оттого не менее упоительно. Если бы можно было объяснить, отчего с человеком приключается любовь? Именно приключается! В слове «приключение» таится много опасностей. Увы, любят не за что-то, а вопреки чему-то. Чем больше Шурочка убеждала себя, что любить Сержа не за что, что он того не стоит, тем больше она его любила. И сейчас, забыв обо всем, рассматривала его красивое лицо, темные брови, густые ресницы, чувственные губы… Словно хотела, чтобы этот образ навсегда отпечатался в ее сердце. Навсегда.

– Сережа, расскажи мне что-нибудь, – попросила она.

– Что? – лениво улыбнулся Серж.

– Все равно. Лишь бы слышать твой голос.

– Что ж… Я прожил в деревне у тетушки чудные три недели. Чудные… Никогда прежде со мной такого не бывало. Мне кажется, в душе моей наконец-то проснулись чувства. За это я должен быть благодарен тебе. Меня ведь воспитали для жизни светской, которая подразумевает отсутствие каких-либо чувств. Маман еще во младенчестве отмечала мою необыкновенную красоту и величала меня ангелочком. С детства я слышал только, что мне не надо делать вообще ничего, чтобы при этом нравиться дамам. Так оно и вышло. Едва достигнув положенного возраста, я с жаром кинулся в приключения и приобрел некий опыт весьма быстро. У меня не обнаружилось никаких талантов, и я утешал себя лишь тем, что заводил по несколько любовниц сразу, хвастаясь порой, что удачно сумел их развести в самый пикантный момент. А теперь я нахожусь в состоянии странном и все больше привязываюсь к тебе. Я должен срочно найти богатую невесту, а между тем торчу в этой деревне и все не могу назначить день своего отъезда. Со мной происходит что-то мне пока непонятное. И ладно бы это были возвышенные чувства! Любовь… – с насмешкой сказал он. – Вот если бы ты потребовала, чтобы я на тебе женился, я бы давно уже сбежал.

– Но я не держу тебя.

– В том-то и дело. – Он в сердцах откусил травинку, которую держал во рту и отбросил ее в сторону. – Чем дальше отпускаешь, тем больше этим держишь. Ничто так не привязывает к женщине, как полная свобода, которую она тебе дает. И отсутствие всяческих обязательств. Со мной, во всяком случае, так. Сейчас я абсолютно счастлив. У меня красавица-любовница, которая ничего от меня не требует, кроме меня самого, вокруг замечательный пейзаж, тетушка меня боготворит, селянки обожают. Быть может, это конец, а? Быть может, я уже в раю? Здесь и останусь. Навеки. – Она вздрогнула. Рассказать ему о графе? Да он и сам все знает. Она молчала. Серж тихо сказал: – Я ожидаю… Скажи, ты могла бы кое-что для меня сделать?

– О чем ты, Сережа? – вздрогнула она.

– Мне нужны деньги. Много денег.

– Но где же я могу их взять?

– Где взять? – Соболинский рассмеялся. – Да, ты права. Где взять? Из-за тебя я не могу уехать в Петербург, чтобы поправить свое положение. Но попросить тебя об этом?

– Я, кажется, понимаю… Ты говоришь о камне.

– А ты могла бы это сделать?

Она вздрогнула:

– Нет!

– Я так и знал!

– Погоди. Если другого выхода нет… – Шурочка заколебалась. – Граф скоро дает бал у себя в усадьбе.