Сэр Евгений - Виктор Тюрин

Схватка вожака с Чжаном, так звали мастера кун-фу, как я потом узнал, была короткой и жестокой. Китаец нырнул под руку с ножом и выбросил вперед кулак. Движение было настолько быстрым, что показалось смазанным. Удар достиг горла и подобно молоту смял плоть, переломав все хрящи и гортань. Не успел я и глазом моргнуть, как мастер снова нанес удар в то же самое место. Питер 'Силач' выронив нож, схватился руками за горло, а затем упал на колени. Его лицо побагровело, глаза вылезли из орбит, а из горла раздавались звуки, напоминающие булькающее хрипение. Несколько долгих секунд он так стоял, пока по телу не пробежала судорога, после чего, он рухнул лицом в траву. В нескольких ярдах от него подергивалось в предсмертных судорогах тело еще одного актера, получившего удар в лицо летающим дротиком.

Мне в голову не могло прийти, что демонстрация боевых качеств китайцами выльется в кровавую бойню. Видно, в отношениях артистов с китайцами было нечто большее, чем обычная неприязнь к чужакам. Эта яростная и жестокая схватка была не простым сведением счетов, а скорее диким всплеском ненависти, долго копившейся, чтобы затем одним махом выплеснуться, ударить по людям кровью и болью. Как бы то ни было, именно я дал толчок тому, что сейчас произошло на поляне. Я смотрел на неподвижное тело гиганта, ничком лежащее на траве, на бесстрастные лица китайцев, на сбившихся в кучку, испуганных до дрожи в коленях артистов и думал, что, наверно, никогда не пойму, ни этих людей, ни этого времени.

ТУРНИР

Средневековый город уже не представлял для меня интереса, да и усталость целого дня пути давала себя знать, поэтому наш путь по улочкам Мидлтона стал кратчайшей прямой от городских ворот до ближайшего постоялого двора, где я заснул прежде, чем моя голова коснулась подушки.

Утром, сидя с Джеффри и Хью за завтраком, мы с телохранителем стали обсуждать, как лучше поступить с китайцами. Они должны были прийти в город утром, и теперь мне надо было решить, как их использовать, чтобы деньги, потраченные на них, не были выброшены зря. Если Хью флегматично жевал, при этом, не забывая прикладываться к большой кружке с элем, то Джеффри когда узнал, что я решил не только одеть китайцев, но вооружить и посадить на коней, тут же бросил есть и принялся доказывать мне, что я совершаю ошибку беря их на службу. Попытки убедить меня избавиться от них, начались еще вчера, пока мы добирались до города, теперь же они вспыхнули с новой силой. Тратить деньги на каких-то узкоглазых фигляров, которые в его понимании мало чем отличались от воров, было выше его понимания.

- Мой господин, я еще могу понять, если бы вы наняли пару профессиональных солдат для охраны и престижа, но бывших жонглеров…!

- Мне не нужны солдаты!

- Да, конечно,… но это же жонглеры, господин. Они по своей природе - подлые душонки, способные предать и ограбить своего господина в любой момент. У этих грязных бродяг нет ни чести, ни совести…

Мне нетрудно было понять позицию своего верного телохранителя. В принципе, он был своего рода цепным псом и смотрел на мир, глазами своих хозяев, четко разделяя его на 'своих и чужих'. Как вдруг неожиданно 'чужие' становиться 'своими'. Как так может быть?! В глазах верного пса недоумение и обида. Возможно, его еще обидело то, что до этого случая я старался прислушиваться к его советам, а тут поступил по-своему.

- Вот что, Джеффри. Тебе тоже не мешало одеться, как следует. Ты только посмотри на свои сапоги! Они у тебя разваливаются прямо на ходу. Кстати, ты мне недавно говорил, что один из мечей наемников тебе приглянулся? Забирай! И еще, возьми себе одну из кольчуг, которая получше, и подгони под себя у оружейника. Хватит тебе в этом ржавом хламе ходить! И захвати с собой Хью! Пусть он себе приличную куртку присмотрит, а то дырка на дырке сидит и дыркой погоняет. Впрочем,… новые сапоги ему тоже не помешают.

Лица моих людей тут же расплылись в довольных улыбках от столь неожиданных и щедрых подарков. Джеффри перестал со мной спорить и изъявил желание взять обеспечение всем необходимым для китайцев на себя. Дав ему денег, я отправил их обеих к городским воротам, где они должны были встретить китайцев. Сам же некоторое время сидел в размышлении о том, чем заняться самому, а потом решил пробежаться по местным лавкам. Не все же слугам щеголять в новом наряде! Найдя улицу Менял, зашел в первую попавшуюся мне на глаза лавку, чтобы поменять пару серебряных монет на мелочь, но хитро бегающие глазки жирного толстяка, хозяина лавки, мне не понравились, и я тут же вышел, несмотря на крики менялы, зазывающие меня обратно. Не успел я выйти, как дверь противоположной лавки открылась и оттуда вышла очень даже симпатичная девушка. Наши взгляды встретились. Пару секунд мы разглядывали друг друга, при этом девушка очень мило покраснела и сделала вид, что смотрит не на меня, а рассматривает вывеску над моей головой. Вьющиеся локоны, выбивающиеся из-под чепца и корзина на сгибе ее руки, делали ее похожей на Красную Шапочку из детской сказки.

В это утро я надел свой лучший камзол из темно-лилового генуэзского бархата с меховой горностаевой оторочкой, новый берет, обрамленный спереди белоснежным пером, и с серебряной чеканкой пояс. Не сомневаясь, что мой богатый наряд произведет нужное впечатление на девушку, я расправил плечи и картинно положил руку на пояс, рядом с рукоятью кинжала. Такой способ знакомиться я уже видел, он нередко практиковался во всех слоях населения. Типа: 'Смотри, какой я красивый. И не прочь с тобой познакомиться, а ты?'. Она в свою очередь, должна была скромно пустить глазки и… Дальше шли два варианта. Первый: недотрога. Второй: кокетка. При втором варианте я мог бы задержаться в этом городе на пару дней дольше.

'Все равно мне некуда торопиться. День туда, день сюда… - не успел я додумать эту мысль, как раздался звонкий топот копыт и из-за угла вылетел всадник, чуть не сбив идущего по улице горожанина, заставив того с испуганным воплем отпрыгнуть в сторону. В следующую секунду еще две женщины последовали его примеру и с криками отпрянули к ближайшей стене. Не обращая внимания на недовольный ропот людей, всадник, осадив лошадь, начал рассматривать вывески.

Мельком бросив на возмутителя спокойствия и тишины недовольный взгляд, я мысленно послал его куда подальше и сделал шаг по направлению к девушке, как под частый цокот копыт из-за угла вылетело два новых всадника, полностью перегородив улицу. Не обращая внимания на недовольные крики со стороны редких прохожих, теперь уже все трое стали крутить головами по сторонам в поисках нужной вывески. Первый всадник, судя по богатой одежде, был дворянином, а двое других - слуга и телохранитель, о чем свидетельствовали его кольчуга и меч.

- Милорд, вон лавка того менялы! - и слуга протянул руку в моем направлении, но хозяин не обратил никакого внимания на его слова, так как в этот момент его взгляд был прикован к прижавшейся к стене лавки девушке. В следующую секунду дворянин, тронув поводья, заставил коня шагом приблизиться к девушке.

- Обольстительница, - томным голосом заправского донжуана заявил он, склонившись к девушке. - Ты прелесть, милая. Как тебя зовут?!