Хранитель истории - Леа Рейн

— Давай я лучше сама, — терпеливо сказала она, пододвинув к себе тома, чтобы Эдвард к ним не прикасался.

Этот тип поначалу не вызвал у неё доверия. Когда она вчера впервые здесь оказалась, он устроил какой-то скандал и обругал мсье Жиллена. Он показался грубым и злобным. Наверное, именно такое нелестное первое впечатление и подвигло Эдит обвинить его в убийстве Камиля во время вчерашней миссии. Конечно, она погорячилась. Она его совсем не знала, поэтому не имела права спускать на него всех собак. Эдит решила больше не судить его лишь по тому, какое впечатление он производил, и по возможности найти с ним общий язык. Все же хотелось работать без конфликтов, в дружественной атмосфере.

— Ты в порядке? — настороженно поинтересовалась она.

Эдвард открыл было рот, чтобы ответить, но не успел произнести и звука, потому что позади кто-то грозно воскликнул:

— Ну и почему ты опять отключился?!

Это была Жаклин. Сначала она выглядела строгой, но, увидев бегающие туда-сюда глаза дяди, резко побледнела и даже пошатнулась. Эдит не понимала, что происходит, но спрашивать стеснялась.

— Зачем?.. — едва слышно спросила Жаклин. Глаза ее блестели, а на лице отразились боль и… страх? горечь? разочарование? Наверное, все вместе. — Ты… как ты мог?..

Рядом возник Жиллен и дотронулся до плеча Эдварда, но тот вдруг подскочил на ноги и смел его руку, словно дотошное насекомое.

— Как я мог?! — рявкнул Эдвард в ответ, отчего Жаклин даже дернулась, точно он собирался на нее наброситься. — А как я мог оставить историю изменённой, когда была возможность вернуть все на место?!

— Но она все равно осталась другой! — стояла на своём Жаклин.

— Но не настолько другой!

— То, что ты сделал…

— Я сделал правильно!

— Так, всем заткнуться, — оборвал их Жиллен, заметив сидящую на полу Эдит, которая подбирала книги и опасливо наблюдала за перепалкой. — Жаклин, помоги Эдит. Эдвард, пойдём со мной в кабинет.

По лицу Эдварда было ясно, что он хотел отстоять свою правоту, однако Жиллен уже схватил его за локоть и потащил в сторону кабинета. Жаклин тяжело сглотнула и, провожая их затуманенным взглядом, опустилась рядом с Эдит.

— Что произошло? — растерянно спросила Эдит. Она была взволнована этой сценой и очень хотела знать, отчего Жаклин так всполошилась на дядю.

— Очередная опасная миссия, — уклончиво ответила та.

Эдит поняла, что Жаклин не желает делиться подробностями, поэтому спрашивать ничего больше не стала.

* * *

Жиллен усадил Эдварда на диван в своём кабинете и стал прохаживаться взад-вперёд, как делал всегда, когда был зол или встревожен, и, судя по выражению его лица, сегодня был второй вариант.

— Что бы там ни случилось, об этом никто не должен знать, — сообщил он.

— Видимо, теперь убийство Линкольна действительно можно назвать частью теории заговора, — мрачно отозвался Эдвард.

— Не смешно.

— Я и не смеюсь.

Жиллен фыркнул. Он был семидесятилетним долговязым стариком с узким морщинистым лицом и копной серых волос, что делало его похожим на безумного ученого из какого-нибудь научно-фантастического фильма. Однако, несмотря на свою внешнюю сухость и хрупкость, этот старик внушал силу и власть. В отделении его уважали, ведь он был, как говорится, старый волк. Пятьдесят лет проработал в полиции, и больше тридцати из них посвятил поискам опасного вневременного преступника. Эдварда ещё не было на свете, когда Жиллен, ничего не смыслящий в путешествиях во времени, взялся за это дело. И хоть именно в нем он продвинулся, мягко сказать, не далеко, он смог сделать много другого. Все это отделение было результатом его трудов, и, как следствие, на нем, как на начальнике этого отделения, лежала ответственность за всю мировую историю.

В жизни каждого есть человек, подвигами которого мы восхищаемся и на которого хотим равняться. И что бы Эдвард ни говорил или ни думал, Жиллен для него был именно таким человеком.

— Ну как ты вообще? — Жиллен вдруг перестал мельтешить и опустился рядом с Эдом.

— А вы как думаете? — глухо отозвался он, даже не подняв на него взгляд.

— Да, — согласился начальник. — Я просмотрел все нюансы истории, и… Черт побери, я ведь действительно думал, что тот тип, который застрелил Линкольна, был в сговоре с Бутом! Об этом написано во всех учебниках истории. А это, оказывается, был ты. Но я, в общем-то, позвал тебя не из-за этого.

— Нет?

— У меня есть… очень плохие новости.

Эдвард ничего не ответил.

Очень плохие новости, — невесело подумал он. — Как будто до этого новости были сплошь хорошие.

— Вчера вечером… ты, судя по всему, был еще в прошлом… В общем, в водах Сены, около берегов острова Сите, было обнаружено тело молодой женщины. Его вытащили на берег и проверили документы. Они отсырели, но все же личность установить удалось. Это была Элинор.

Последняя фраза — как удар по лицу. Эдвард отшатнулся, точно Жиллен и правда отвесил ему оплеуху, а потом разозлился, до боли сжав кулаки.

— Какого хрена вы несете?! — воскликнул он. — Я вчера виделся с Элинор! Она приходила ко мне домой, и мы… говорили… — Эдвард резко побледнел, вспомнив тот странный разговор.

Элинор была взволнованна и пыталась о чем-то предупредить. Она говорила, чтобы Эдвард никому не позволял себя обманывать и никому не доверял. Чтобы не доверял… агентству? Какому агентству? Она имела в виду отделение? Но в чем тут можно обманывать?

Ещё есть «Агентство времени», — вспомнил Эд. — То, в котором работает марсианин.

Во всяком случае, Элинор точно что-то знала. Что-то важное. То, о чем не должна была знать. Наверное, именно из-за этого она и погибла. Из-за этого ее убрали — а Эдвард не сомневался в том, что смерть ее была неестественной. Вот только кто это сделал? И почему она говорила так туманно? Если она знала, что ей грозит опасность, то почему не попросила помощи? Эдвард смог бы ей помочь!

— Прости, но это действительно была она. Ее мать опознала тело и подтвердила. Полиция теперь ведёт расследование. Если к ее гибели кто-то причастен, то его обязательно найдут.

Эдварду хотелось устроить погром. Вскочить и разломать все к чертям собачьим, выпустить гнев и отчаяние. Но он застыл и не шевелился, словно если сдвинется с места, то его мир обрушится.

Хотя Эдвард чувствовал, что после всех пережитых трагедий рушиться уже было нечему.

* * *

Жиллен чувствовал себя палачом. Ему часто доводилось сообщать людям трагичные новости, такова была его профессия. Но говорить подобные новости своим близким было в миллион раз тяжелее. Тем более Эдварду, у которого в последнее время и так все было негладко. Жиллен вполне представлял, что он сейчас испытывает. Его жена, Агата, была немного старше его и уже давно покоилась в могиле, но он до сих пор помнил тот страшный день, когда узнал о ее кончине. Однако они прожили долгие счастливые годы, состарились, а вот бедняжка Элинор была еще совсем молода. Тридцать два года — вся жизнь еще впереди. Несправедливо и страшно, когда погибает такой молодой человек, еще толком не успевший ничего взять от жизни.