Оборотень по объявлению. Алрик - Наталья Буланова

Я хоть и сильная медведица, но почему-то в этот раз у меня не получилось взять верх. И в следующий раз тоже. Волк легко давил все мое сопротивление то силой, то умело лаская в нужном месте и в нужное время.

Сейчас я поняла, что значит чувствовать себя как оголенный нерв. Любое касание воспринималось на грани удовольствия и боли. Невыносимо хотелось разрядки, до дрожи, до стонов, до рыка. Перед глазами все плыло. И когда, наконец, мой прекрасный волк одним резким толчком вошел меня, изо рта вырвался победный рык, который тут же был пойман Алриком в поцелуе.

Совершенно новые ощущения на миг обездвижили. Создалось ощущение, что не только наши дыхания слились, но и сердца бились в бешеном ритме страсти – мы словно стали одним целым. Теперь я поняла, почему некоторые называли близость слиянием. На секунду меня наполнило счастье, а потом медленно, но верно открылась воронка плотского голода. Мне хотелось большего. Ощущение, что я вот-вот, почти у цели, почти на пике удовольствия, заставляло мои мышцы дрожать, а тело ненасытно двигаться. Я была словно не в себе, впрочем, как и Алрик. Он не стонал, но один глубокий и частый ритм его дыхания заводил меня. Держал меня в своих руках крепко, подстраивая под себя. Брал на себя львиную долю нагрузки, словно боялся, что я устану. Мне даже понравилось чувствовать себя хрупкой, и это было абсолютно новое для меня ощущение.

Он смотрел на меня, казалось, не моргая, ласкал взглядом. Иногда он довольно щурил глаза, иногда смотрел так напряженно-страстно, что в голове звенело от счастья.

Алрик мой, а я его. Мы вместе. Так хорошо, что кажется сладким сном. Кольнуло плохое предчувствие, ведь когда жизнь дарила мне бочку с медом, то в ней обязательно кого-то топили.

Мира

Наволочка была мокрой от слез, горло терзала обида. Я вцепилась зубами в подушку и порвала ее, раскидав перья во все стороны. Поймала свое отражение в зеркале на стене и зарычала.

Вот я курица – Аньке такое наговорила!

Но кто знал, что Алрик ее истинный? Я не соврала бы ей с туфлей, и всего этого недопонимания не было.

У-у-у!

Я зарылась в перья, нос защекотало, и я громко чихнула. Из глаз снова полились слезы.

Не могла меня остановить, когда я про Ваньку говорила? Почему не так меня поняла? А я же такое наговорила, что половину вспомнить стыдно.

На что пошла с Ваней, не жалею. За свое надо бороться до конца. Если он не возьмет ответственность, созову всех глав за проступок с несовершеннолетней. Закон сверхов на этот счет строг и будет полностью на моей стороне.

А Анька…

Ну не знала же я. Не знала. Если Алрик не найдет ее, что мне тогда делать? Что, если она действительно меня послушает и пропадет на пару лет?

Подбородок затрясся, зубы застучали друг о друга от страха.

Когда говорила все это, думала только о Ване, но после разговора с главой и Алриком стало безумно стыдно. Не задумывалась никогда, что могу действительно ее потерять, а теперь страшно.

Вдруг Алрик ее найдет, но Анька так обидится на меня, что не захочет вернуться? Она же теперь с истинным, зачем ей непутевая я? Почему я сначала делаю, а потом думаю?

Громко всхлипнула последний раз, вытерла слезы со щек и плотно сжала зубы. Я что, размазня какая-то? Смогу исправить все, что натворила, иначе не буду Мирой!

Когда Алрик пришел в поисках Ани, он Ваню чуть не убил. Спасло только то, что Ваня не сильно пах сестрой. Это и меня, и волка успокоило немного. Я в тот день много чего подслушала. И про прошлое, что раскопал волк, и про символ рода, и про Дэвида. А еще узнала, что Ваня ездил с Аней на территорию нашего с сестрой родного клана и между ними, слава медвежьему богу, ничего не было.

А я так на Аньку рыкнула, когда она за вещами Мишани пришла, что самой вспомнить страшно. Подумала, что она меня предала, а тут вон оно как.

Мало мне отдать туфли было. Алрик обещал, что все объяснит Ане, но я сомневалась. Я должна как-то загладить вину, чтобы сестра меня простила.

Анька в берлоге и мой телефон оставила, и карту, с которой ни копейки не потратила. Гордячка! Может и не вернуться, обидеться на меня…

Я сложила руки на груди, взвешивая про себя, что же делать: ждать ее решения и посмотреть, считает ли она до сих пор меня своей сестрой, или же самой попытаться что-то сделать? Но что я могу?

Что там Алрик сказал? Что Дэвид сын Ларса и что он знаком с ним с детства. Что его люди нарыли, что Дэвид связан не только с исчезновением нашего с сестрой клана, но и с гибелью родителей самого Алрика. А еще Влад упомянул о том, что Аня в образе Мишани всегда подписывается символом рода волка, но такой же символ, только зеркальный, у этого Дэвида.

А что, если я заведу аккаунт Мишани с работами и попрошусь к Дэвиду в друзья в соцсети? Что он скажет? Точно не пройдет мимо символа. Тем более если я отражу работы зеркально!

Я выманю его из укрытия, и тогда меня все простят. И прислушаются ко мне больше, если Ваня заартачится. Все главы меня уважать будут.

***

Альбина

– Елы-палы! – вырвалось у меня, и я посмотрела на медоедку.

– Это моя фраза. – Аленка посмотрела на меня, лежа на кушетке, а потом скосила взгляд на монитор. – Что там, елы-палы? Не молчи!

– Альбин… – Макс, глава лис, тут же сжал руку любимой с другой стороны и очень серьезно обратился ко мне: – Если ты увидела что-то не очень хорошее, не будем спешить с выводами.

Вот я перепугала ребят.

– Все в порядке с вашими малышами, выдыхайте.

– Тогда к чему «елы-палы», блин, елы-палы? – Аленка разнервничалась так, что пузо заходило ходуном от ударов детей в животе.

Как непрофессионально с моей стороны было, и это при моем-то опыте!

– Простите, что испугала. Просто есть новости. Жителей в животе не двое, – осторожно поведала я, еще раз убедившись в этом при помощи УЗИ.

Медоедка побледнела, вцепилась в руку мужу и зажмурилась:

– Руби с плеча. Сколько их там? Десять?

– Нет, – улыбнулась я.

Аленка кивнула, но все еще не открывала глаза. Я услышала, как она процеживала сквозь зубы:

– Это же песцы дико плодовиты, какого хрена попала я, а не Кира…

Я отвернулась, чтобы скрыть улыбку и придавить смешок плечом. Была у меня догадка, почему судьба дает Аленке столько малышей, – чтобы дурью не страдала, а всю свою неуемную энергию на дело тратила. Конечно же, я промолчала и ни слова не сказала вслух. Посмотрела на Макса, который до сих пор ждал ответа уже с расслабленной улыбкой.

Вот мужик, уважаю. Сколько бы ни было детей, уверена, справится. И с мелкотой, и с женой, и с кланом. Растет в моральном плане глава лис, ответственность ему к лицу.