Записки бродячего врача - Иосиф Львович Раскин

желаний – и проснулся утром с головной болью, изжогой и чувством безвозвратно испохабленного вчера.

Нет уж, дудки. Хочу в цивилизацию. Хочу мороженый гамбургер из пакета, седан «королла» и кино «Быстрый секс» по интернету. Хочу цивилизованную вежливость по умолчанию вместо натурального фейерверка сырых эмоций.

И никакого дояблочного рая, плиз. Жизнь дороже.

Эрекция как нравственный императив

Для некоторых людей (и стран) твердый член является точкой отсчета системы ценностей, нравственным абсолютом, мерилом государственной мудрости и всего прочего. Поэтому они так любят своих лидеров, которые в их глазах олицетворяют эту восхитительную твердость.

Не можешь пенетрировать – сиди оппонируй.

Кашрут

Нельзя, нельзя правоверному еврею есть свинину ни под каким видом. Но вот кусочек тщательно прожаренного бекона, сделанного из счастливой свиньи, которая бегала по травке, слушала музыку Бетховена и питалась органическими желудями, можно. И нужно.

Потому что Господь Бог, как всякий начальник, любит умеренных грешников и подозрительно относится к праведникам. Потому что от праведника неизвестно чего ждать, а грешник – он свой человек, понятный и управляемый.

Поэтому, господа, не отказывайте себе в маленьком кусочке бекона.

Радость дискуссии

Очень приятно иметь в качестве оппонента дебила (дебилку) с примитивными дешевыми эмоциями, не имеющего (не имеющую) за душой ничего, кроме примитивной лжи. Приятно одержать над ним (ней) победу среди единомышленников в рамках одного отдельно взятого элитарного клуба. Не менее приятно считать его (ее) персонификацией всех наших неединомышленников, всего того, уже не столь молчаливого большинства.

Но боюсь, это все самообман. Впрочем, в нашем положении самообман – единственная радость.

Об эмоциях

Простые эмоции консервативны.

Год 2001-й. На экранах телевизоров в приемном отделении тель-авивской больницы падают башни Близнецы. Ужас, ничем не замутненный ужас.

Год 2002-й. Взрыв в ресторане гостиницы в Нетании, где пожилые люди едят пасхальную трапезу. Десятки убитых. Ярость. Ковровую бомбардировку, а потом послать бульдозеры и закатать всю эту автономию в асфальт!

Год 2020-й. Мародеры громят магазины на Пятой авеню. Ярость. И немного страх. Сейчас достать дробовик, зарядить картечью и пойти наводить порядок.

Размышление либерально и отстает от эмоций во времени.

Поэтому консерваторам легче добежать первыми.

Робинзонада

И совсем не надо терпеть кораблекрушение в каком-нибудь теплом океане. Достаточно отправить на три недели жену со всеми чадами и домочадцами в деревню к тетке, в глушь, в Москву и остаться совершенно одному (не считая кота и двух собак) в совершенно необитаемом доме, затерянном на просторах полумиллионного города.

Борьба за выживание в такой ситуации занимает практически все время, не оставляя его ни на какие сумасбродные проекты.

Учитывая, что ближайший берег моря, на который волны могут вынести сундуки с припасами, находится за пару тысяч миль, а ждать милостей от природы мы не можем (очень кушать хочется), остается все делать самому, голыми руками:

накормить и выгулять зверей дважды в день; поесть самому четыре раза в день;

сходить в магазин, заказать на «Амазоне», затащить посылки в дом;

запустить стирку, повесить сушиться, снять и разобрать;

поддерживать запасы пива и розового вина в холодильнике;

загрузить посуду в машину и потом выгрузить;

выполнить домашнее задание, оставленное женой, – отделить рис от чечевицы, выгрести золу из камина, вскопать грядки (те, которые еще не вскопаны собаками) и отловить улиток, питающихся нашими насаждениями, положить лед орхидеям и рагу из баночки коту, не дать собакам подраться из-за горсточки сухого корма;

поддерживать собственную форму, чтобы быть в состоянии продолжать борьбу – теннис, бассейн, бег по утрам…

Бедный Робинзон… Я так его понимаю…

Потом на горизонте появляется спасательный самолет, из него выгружается жена со всеми чадами и домочадцами – и жизнь возвращается в нормальное русло.

Самоубийство для чайников

Много уже лет тому назад в доме у своей любимой старшей родственницы я обнаружил самоучитель по самоубийству. Это была книжечка на английском, в которой доступно описывалось, как уйти из жизни без мучений, где добыть необходимые средства, как при этом избавить ближних своих от излишней головной боли и, очень важно, как сделать так, чтобы тебя не нашли непрошеные доброхоты и не отреанимировали обратно в постылую жизнь.

Родственнице моей тогда было лет шестьдесят пять, она все еще работала на всю катушку, но, по-видимому, задумывалась о будущем, в котором она будет больная, немощная и обуза всем вокруг и самой себе, и о том, как этого будущего избежать.

С тех пор прошло лет двадцать или тридцать. Родственница действительно постарела, у нее развилась деменция, но вот настроение улучшилось на все 180 градусов, и ни о каком самоубийстве она совершенно не помышляет.

Золотой лосось

Инженерный корпус американской армии работал не покладая рук с двадцатых по семидесятые годы, строя плотины на реке Рио-Гранде в горно-пустынном штате Нью-Мексико.

В результате образовалась сеть водохранилищ, предназначенных для оросительных нужд местных индейцев и потомственных испанцев, но, чтоб не выкачанная еще вода не пропадала зря, эти водохранилища заселили рыбой. Где похолоднее – радужной форелью, где потеплее – сомами. Ну а щуки, окуни, судаки и всякая прочая мелкая тварь поселились уже сами. Индейцы и власти штата понастроили на каменных берегах лагеря отдыха, лодочные станции, кемпинги… Буржуины и колонизаторы, одним словом.

Среди прочих поселили там американского пресноводного (landlocked) лосося, который похож на горбушу, но только очень маленький и в ни в какое море не ходит.

Лососю в этих искусственных новомексиканских горных озерах понравилось, он прижился, стал расти, а вот в возрасте четырех лет ему начинает хотеться плодиться и размножаться. А идти-то ему из озера некуда! Сбивается он сломя голову в огромные стаи и приобретает красно-малиновый цвет от неизрасходованного тестостерона, выпрыгивает из воды и бросается головой о брег скалистый и пустой. И гибнет весь без всякой пользы – ну, кроме небольшой части, которую отлавливают рыбоводы и добывают из нее икру и молоки для последующего осеменения, чтобы не оскудела земля американская рыбой.

И поэтому на время нереста – с октября по декабрь – опять же чтоб добро не пропадало, разрешается вылов этого лосося в пять раз больше обычного лимита, но довольно варварским способом…

Но этих всех деталей я еще не знал, когда в середине ноября отправился на рыбалку на удаленное горное озеро на границе с Колорадо. Рыбак я, в общем, никакой, и в уравнении, описывающем количество кайфа от такой поездки, количество пойманных рыб обычно стремится к нулю, но не влияет на конечный результат.

Было уже холодно, и, проехав три часа от Альбукерка, я оказался один-одинешенек в кемпинге в окружении совершенно изумительной красоты: свинцовые воды в обрамлении серо-песочных скал, нарезанных природой на правильные огромные блоки, россыпь маленьких кривых сосен и не менее кривого можжевельника, случайный луч солнца из туч цвета маренго… Из живых существ был только огромный орел (или гриф), смотревший на меня неодобрительно с ветвей уже облетевшего тополя. Тишину нарушал