Мужские игры - Александра Маринина

Она так явно напрашивалась на комплимент, что Парыгин чутьне расхохотался ей в лицо, но вовремя остановил себя. Конечно, настырная Лолаждет, что он сейчас кинется опровергать ее слова и скажет, что она и ее сын емувовсе не чужие, что они – самые близкие и родные ему люди, потому что никакихдругих родственников у него нет, и что нет для него занятия более приятного,чем проводить время в их обществе. Дальше все было понятно. Полные сочные губыЛолиты призывно подрагивали в неприличной близости от лица Парыгина, а отплотно прижатых бедер исходил жар.

– Глупости, детка, – равнодушно сказал он,стараясь, впрочем, чтобы голос его звучал тепло и мягко. – Вы с Сережеймне не в тягость. Все, иди в комнату. Я приберусь и лягу, мне завтра рано вставать.

– Ты совсем не высыпаешься, – сочувственновздохнула Лолита, даже и не подумавшая убрать руки с парыгинской шеи. –Наверное, на раскладушке спать очень неудобно, да? Давай ты будешь спать надиване в комнате, а Сережку положим здесь, на кухне. Он маленький, емураскладушки и в длину, и в ширину хватит.

Ну это уж совсем!.. В комнате на диване. С ней в однойпостели, что ли? Ну и Лола! Господи, как же бедняга брат с ней жил? Она небосьсо всеми его друзьями перетрахалась.

– Не выдумывай, – с улыбкой произнес Евгений,высвобождаясь из ее цепких объятий и по-отечески целуя Лолиту в лоб, – мнездесь очень удобно.

Лолита с явной неохотой отошла от него. Но по ее лицуЕвгений отчетливо видел, что замысла своего она не оставила. Да, кажется, порачто-то предпринимать, а то и до беды недалеко. Принимать недвусмысленноепредложение родственницы Парыгин не станет, но нельзя забывать, что нет ничегоопаснее отвергнутой женщины. Надо форсировать решение вопроса с деньгами ипрекращать этот идиотизм. Да и квартира ему нужна, ведь к себе домой онвозвращаться не может.

Бывший подполковник милиции Владислав Стасов даже неподозревал, что в нынешнее время сделать ремонт в квартире – это совсем не тоже самое, что пятнадцать и даже десять лет назад. Вообще-то за всю своютрудовую жизнь он делал ремонт всего два раза, в первый раз – когда женился наРите Мезенцевой и переехал в ее двухкомнатную квартиру в Сокольниках, а второй– когда развелся с ней и вернулся в свою крохотную квартирку в Черемушках. Иоба раза под словом «ремонт» подразумевались побелка потолка, оштукатуриваниестен, наклеивание новых обоев, приведение в порядок паркета и настилка свежеголинолеума. Ну и кое-какая мелочь типа покраски оконных переплетов и вбиванияновых крючков. В советские времена помыслить о чем-либо ином было сложно. Дажеесли хватит фантазии, то все равно нигде не купишь того, что нужно, а если икупишь, то не найдешь мастеров, которые умеют это делать. Ну а уж если имастеров найдешь, то наверняка окажется, что всех твоих денег не хватит на то,чтобы оплатить их высочайшую и редкую квалификацию.

Сейчас Стасов занимался ремонтом в третий раз в жизни и непереставал удивляться тому, как многого он, оказывается, не знает. Ремонтировалон не ту свою крохотульку в Черемушках, а новую трехкомнатную квартиру в толькочто построенном доме, куда собирался переезжать вместе со второй женой Татьянойи ее родственницей Ирой. Причем мысль о ремонте пришла в голову не ему, а какраз Ирочке. Сам-то Стасов полагал, что коль дом только что сдан и в квартиреникто не жил, то ни о каком ремонте и речи быть не может. Ирочка, однако,быстро объяснила ему всю глубину его заблуждения.

– Обои чудовищные, – безапелляционно заявилаона. – Плинтусы кривые, впрочем, стены тоже. Их выравнивали кое-как, этоже невооруженным глазом видно. На паркет смотреть противно. Он, по-моему, дажене закреплен ничем, просто лежит на цементе. Сантехнику всю надо менять сразуже и заодно делать подводку для стиральной машины. Из окон сифонит, в квартиребудет холодно, придется ставить стеклопакеты. Короче, Стасов, жить мы здесь небудем до тех пор, пока все не сделаем.

– Интересно, а что Таня скажет? – засомневалсяСтасов.

Татьяны при этом разговоре не было, она работаласледователем и домой приходила поздно.

– Таня скажет то, что надо, – заверила егоИрочка. – Между прочим, у вас через полгода ребенок родится, и нам следуетсделать перепланировку квартиры с учетом этого.

Владислав попытался возразить, что ни ему, ни Татьяне всемэтим заниматься некогда, у них очень плотный рабочий день, но Ира в корнепресекла жалкие потуги оказать сопротивление.

– Я сама буду этим заниматься, – заявилаона. – Я же не работаю.

Последним аргументом Стасова были деньги. Если делать такойремонт, на каком настаивала Ирочка, то они останутся без копейки.

– Ну и что? – возразила молодая женщина. –Зачем тебе деньги, когда будет прекрасная квартира, обставленная всем, чемнужно? Новые заработаете. Таня еще пару книжек напишет, и порядок.

Стасов не разделял ее оптимизма. Одно дело, когда Татьянажила и работала в Петербурге, в привычной для себя обстановке, вдвоем с Ирой,которая добровольно взяла на себя функции экономки и домработницы. И совсемдругое дело, когда она в Москве, на руках только что родившийся малыш, а Ирочкенужно будет обихаживать не только себя и Татьяну, как раньше, но еще и Стасова,и ребенка. Если в Питере Татьяна умудрялась сочинять и издавать по три-четырекниги в год, что, собственно, и дало возможность купить новую квартиру, то длямосковской жизни такая перспектива вряд ли могла считаться бесспорной.

Татьяна, к его удивлению, спорить с Ирочкой не стала, хотя ивосторга не выразила. Просто безразлично махнула рукой и бросила:

– Делай как хочешь, только от меня ничего не требуй. Яэтим заниматься не могу.

Ирочка с энтузиазмом взялась за обустройство нового гнезда.Она нашла дизайнера, с которым заключила договор на разработку проекта, итеперь целыми вечерами висела на телефоне, обсуждая с ним в деталях ходведущихся в квартире работ. Стасов не понимал и половины того, что она говорит.При всем желании он не мог представить себе, для чего делается дополнительноеармирование с двух сторон сетками из стержневой арматуры, что такое сложнаяконструктивная форма проема и почему стиральную машину предпочтительнеемонтировать между мойкой и ванной, а не между мойкой и дверью. Он не знал, чтотакое меандр, и представить себе не мог, почему при обсуждении кухни то и деловсплывает слово «балдахин», которое ему казалось более подходящим для спальни.

Больше всего поражало его то обстоятельство, что к ремонтупроявила неожиданный и стойкий интерес его горячо любимая дочь от первого бракаЛиля, которой в марте должно было исполниться десять лет. Лиля питала слабостько всему, как говорил сам Стасов, «семейному», считала, что все люди должныжить в браке, и очень переживала, когда ее дорогой папочка, разведясь с мамой,все никак не женился на тете Тане, которую девочка обожала. Поскольку в понятие«семейного» входил и общий очаг, в дочери Стасова неугомонная, энергичная Ирабыстро нашла союзницу. Мать Лили трудилась в сфере киноискусства, домойвозвращалась за полночь, часто ездила в командировки и была только рада тому,что есть кому присмотреть за ребенком. Стасов возглавлял управлениебезопасности крупного кинообъединения, его жена, как известно, быласледователем… Короче, никто глазом моргнуть не успел, как новая системаотношений сложилась окончательно и бесповоротно. После школы Лиля ехала вЧеремушки, где ее ждала всегда веселая и любящая тетя Ира. Минут сорокотводилось на уроки (честно признаться, круглой отличнице и не по годамразвитой девочке больше и не требовалось), после чего начиналась прекраснаяжизнь, заполненная интересными поездками по магазинам, выбором плитки дляванной или обоев для прихожей, посещением ремонтирующейся квартиры ипереговорами с рабочими, покупками продуктов и прочими восхитительными вещами.Вернувшись домой, Лиля усаживалась на кухне с книжкой в руках, получала от тетиИры литровую чашку теплого молока и огромный кусок пирога с капустой или сяблоками (по части пирогов Ирочка Милованова была непревзойденной мастерицей) исидела тихонько, пока готовился ужин для папы и тети Тани. Несколько раз Ирочкапыталась приобщить Лилю к кулинарной практике, но вскоре поняла, что девочкапредпочитает питаться всухомятку, но не жертвовать чтением. Читала она запоем.