Мужские игры - Александра Маринина

– Ну извини. Название «Русская тройка» тебе ничего неговорит?

– Это банк такой. Расположен в Западном округе.

– Сама знаю. Но у меня такое ощущение, что совсемнедавно он мелькал у меня перед глазами по какому-то поводу. И не могувспомнить, по какому.

– Ну, мать, – Коротков сделал выразительный жествилкой, – тут я тебе не помощник. У тебя же перед глазами мелькало, не уменя.

Блюда, расставленные на столе, быстро пустели, аппетит увсех был отменный. Исключение составляла только Татьяна, которая плохопереносила беременность и почти ничего не ела, да и в разговоре практически неучаствовала, сидела, погруженная в себя, бледная, с синевой под глазами.

Около десяти вечера бывшая жена Стасова Рита заехала, чтобызабрать домой Лилю. Она, как обычно, шагу не ступила дальше прихожей и при этомтак торопила девочку, словно каждая секунда пребывания в доме бывшего мужа иего новой жены наносила ей кровоточащую рану. Разумеется, у Риты был любовник,тот самый, который появился у нее еще до развода со Стасовым, но это совершенноне означало, что она смирилась с равнодушием бывшего супруга. Ее должны любитьвсе мужчины поголовно и обязательно до гробовой доски. Это требованиераспространялось и на Владислава, а любое отклонение от вышеуказанной нормырассматривалось Ритой как преступление.

Около одиннадцати поднялись Настя и Коротков. Завтра рабочийдень, а им еще до дома добираться. Машина у Короткова была совсем дряхлой,непонятно, как она еще передвигалась, и, пожалуй, единственным исправнымприбором в ней был прикуриватель. Печка, разумеется, не работала, но послежаркой квартиры и обильного застолья холод ощущался не сразу. Настя храбросняла перчатки и полезла за сигаретами.

– Танюшка какая-то убитая, – сочувственно сказалЮра. – Прямо без слез не взглянешь. Моя-то красавица, когда сына носила,цвела вовсю, хоть сейчас на плакат «Пейте томатный сок».

– Что ты сравниваешь, твоей жене сколько лет тогдабыло?

– Чуть за двадцать.

– А Танюшке уже за тридцать. И здоровье не очень-то…Слушай, но где все-таки я могла наткнуться на эту «Русскую тройку», а?

– Отстань, Ася, далась тебе эта «Тройка». Давай лучше оБаглюке поговорим.

– О журналисте? Ну давай.

– Понимаешь, я в субботу и воскресенье все около негокрутился, вертелся, надеялся, что хоть что-нибудь высветится. А сегодня сблагословения Барина пошел к нему в редакцию. Представился, так, мол, и так,господин Баглюк, обидели вы меня своей публикацией до самого глубокого нутра. Инадо нам с вами разобраться и расставить все точки и запятые в этомнедоразумении. А то, дескать, нет ничего хуже обиженного сыщика.

– Ну а он что?

– А он ничего. Спокойно так сидит, улыбается. Если,говорит, обидел я вас, господин хороший, так не по злобе, а по правде жизни,потому как под каждым написанным мною словом лежит документальноеподтверждение, каковое и было мною предъявлено вместе с подготовленной к печатистатьей моему газетному руководству. И упрекнуть вам меня не в чем.

Настя выдвинула пепельницу и стряхнула в нее пепел.

– Врал?

– Не похоже. Тут же снял телефонную трубочку и позвонилсвоему начальству, начальство пригласило нас к себе в кабинет и популярноразъяснило мне, тупому и неграмотному, что у них есть доказательства, которые илегли в основу текста статьи «Трупы на свалке». Если же у меня есть факты,опровергающие эти доказательства, то пожалуйста, я могу их предъявить. Тогда иразберемся. А пока что не верить тому, что у них есть, оснований нет.

– Господи, да что ты тянешь кота за хвост? –рассердилась Настя. – Что у них есть?

– У них, Асенька, есть видеозапись монолога НикитыМамонтова, в котором он признается в убийстве на Павелецком и рассказывает, какя его вербовал, обещая отмазать от уголовной ответственности, и как онвпоследствии давал мне информацию. И диктофонная запись этого же монолога есть.

– Ничего себе, – присвистнула Настя. – И какже это понимать?

– А черт его знает!

– Подожди, Юрик, а ты точно уверен, что на пленке самМамонтов? Разве ты так хорошо помнишь его лицо?

– В том-то и дело… Живого Мамонтова я помню, но оченьприблизительно. Ведь прошло полтора года, а после Никиты я с таким количествомлюдей за это время встречался и знакомился, что в голове полная каша. Зато намертвого Мамонтова я насмотрелся вдоволь. У меня нет оснований сомневаться, но,конечно, надо, чтобы криминалисты взглянули. Похожих людей много, уж это-то мыс тобой точно знаем.

– И что тебе сказало газетное руководство?

– Что они готовы предоставить обе пленки криминалистамдля проведения предварительного исследования, но настаивают, чтобы это былиэксперты не из МВД, а какие-нибудь нейтральные. Я предложил им Федеральное бюросудебных экспертиз, их вполне устроило, уже и формальности все утрясли.

– Барину докладывал?

– А как же, куда ж без этого, – зло отозвалсяЮра. – Скоро будем пописать отпрашиваться, как в первом классе.

– А Барин как отреагировал?

– Ой, Ася, ну как может отреагировать этот идиот? Он жеуверен на сто процентов, что вся эта туфта – чистой воды правда, что Никита былмоим источником, а я пытаюсь выкрутиться и неумело лгу начальству. Он какуслышал про то, что у журналиста есть запись и что он готов предоставить ее дляисследования, так тут же кинулся свою записную книжку листать и искатьприятелей в Федеральном бюро, которые могли бы по старой дружбе написать всправке, что на пленке не Мамонтов, а кто-то очень похожий. А посемудоказательства липовые, статья неправильная, журналисты плохие, газеты мерзкие,короче, все в говне, а мы в белых фраках. Приятно, конечно, что начальниккидается на амбразуру и хочет защитить своего подчиненного всеми правдами инеправдами, но ведь он не верит мне, Ася. Он мне не верит. А я обидчивый, ты жезнаешь. И я не хочу, чтобы меня защищал человек, который мне не верит и вглубине души считает дураком, непрофессионалом или предателем.

– Эмоции, – пробормотала Настя, плотнее запахиваякуртку, потому что холод наконец начал чувствоваться, и не на шутку, – этовсе эмоции, Юрочка. Хочу – не хочу, любит – не любит, плюнет – поцелует. Какаяразница, верит тебе Барин или не верит. Важно понять, зачем Никита Мамонтовговорил перед камерой заведомую неправду. Кто и как его заставил это сделать. Идля чего. Полагаю, именно это он и собирался тебе рассказать, когда просил овстрече. Кстати, ты ведь был у него в квартире?

– Был, – подтвердил Юра.

– Где у него телефон стоит?

– В прихожей, на тумбочке. А что?

– Ничего. Я все думаю, откуда стало известно содержаниетвоего разговора по телефону с Мамонтовым? Ты ведь утверждаешь, что в статье онвоспроизведен дословно.