Мужские игры - Александра Маринина

– Дословно. Абсолютно. Слово в слово.

– Тогда у нас с тобой два варианта. Либо Мамонтов сампересказал разговор кому-то, либо у него в телефонном аппарате «жучок». Япотому и спросила, где он стоит. Что мы имеем на видеопленке?

– Правильно, – воодушевился Коротков, –правильно! На пленке у Мамонтова рожа такая, что сразу видно: его только чтобили. А за спиной плакат с Чаком Норрисом и видна спинка дивана с серойобивкой. Такой диван и такой плакат есть в его квартире. Значит, снимали у негодома, и пока в комнате били и делали запись, кто-то вполне мог в прихожейнасовать в аппарат всякую гадость. А когда Никиту убили, «жучок» сняли.

– Ага, или не сняли.

– Почему не сняли? – не понял Коротков.

– Не знаю, – Настя пожала плечами и достала ещеодну сигарету. – Мало ли причин. Забыли, например. Или не успели,торопились сильно. Или спугнул кто-то.

– Вот черт! – от досады Коротков резко прибавилгаз, от чего старая развалина, на которой они ехали, затряслась, как влихорадке, и грозила вот-вот рассыпаться. – Не подумал я об этом. Да ведьв тот момент, когда обнаружили труп Мамонтова, никому и в голову не моглоприйти, что через несколько дней появится статья и в ней будет дословновоспроизведен наш разговор. Если бы знал, обязательно телефон проверил бы. Атеперь без толку, столько времени прошло, аппарат в стольких руках побывал…

Снегопад внезапно усилился, и ему пришлось сбавить скорость,потому что видимость была почти нулевая. Настя стала замерзать. Она снованатянула перчатки и спрятала руки в карманы, но это мало помогло. Хорошо, чтоехать осталось недолго, минут десять, если повезет, конечно.

– Юр, ты все-таки подумай насчет «Русскойтройки», – попросила она. – Ведь мелькала же она где-то совсемнедавно, я точно помню.

– Ася, не приставай. Между прочим, что это задушераздирающая история про безымянного начальника службы безопасности,которого убили и которого тебе надо вычислить? Почему я ничего об этом не знаю?

– Я тебе расскажу как-нибудь, но попозже, не теперь.

– Почему не теперь?

– Пока еще рано. Мне нужно самой убедиться, чтобы негнать волну понапрасну.

– Опять секреты? Мы с тобой, кажется, не чужие…

Коротков обиженно засопел, и Настя легко рассмеялась, глядяна его надутую физиономию.

– А я с тебя пример беру. Ты за один графин с водойсколько всего с меня стребовал, забыл? И кофе, и конфеты, и отчет окомандировке. Вот и я буду так же поступать. Пока не вспомнишь, где я виделаупоминание о банке «Русская тройка», ничего тебе не расскажу про начальниковслужбы безопасности.

– Ну Асенька, – взмолился Коротков, – ну какже я могу это вспомнить! Если бы речь шла о том, что Я это где-то видел илислышал, тогда другое дело. Но ведь речь о ТЕБЕ. Откуда я могу знать, где и чтоты видела?

– Как хочешь, – она пожала плечами и зябкопоежилась. – Не можешь вспомнить – не услышишь мою историю.

– Нет, ты все-таки выдра, – безнадежно вздохнулон.

Чем ближе к дому, тем больше Настю охватывала тревога.Сегодня Денисова должны были оперировать. Как все прошло? Она еще вчерадоговорилась с Анатолием Владимировичем Старковым, что тот непременно сообщитей о результате. Но было ясно, что звонить он будет только ей домой, а ни вкоем случае не на работу. В том, что Старков позвонит, она не сомневалась, залюдьми Денисова необязательности не водилось. Но вот что он ей скажет…

У своего подъезда Настя торопливо попрощалась с Коротковым ипомчалась домой отогреваться. Первой мыслью было залезть в горячую ванну, ноона тут же вспомнила, как некоторое время назад тоже грелась в горячей воде.Тогда ей позвонил Старков и сообщил, что Денисов тяжело болен. И она такразнервничалась, что даже в ванне не могла справиться с ознобом. Она подумала,что если сейчас залезет в горячую ванну, то Старков обязательно позвонит исообщит неприятное известие.

Для борьбы с холодом существовал еще один способ,заключавшийся в зажигании всех четырех конфорок на газовой плите. Настя стащилав прихожей сапоги, зажгла в кухне газ и уселась за стол, не снимая куртки.Минут через десять стало тепло, хотя и душновато, и можно было рискнутьрасстегнуть куртку, а еще через десять минут и вовсе снять ее.

Она сидела на кухне, погрузившись в странное оцепенение и снаслаждением чувствуя, как согревается промерзший организм. Хотелось выпитькофе, но отчего-то не было сил встать и налить воды в стоящий на столеэлектрический чайник. Откуда такая слабость? Два часа просидела за столом,потом минут сорок в машине, ведь не стояла, не ходила и не бегала, тяжести нетаскала. Когда-то ей говорили, что интеллектуальный труд может вызыватьощущение физической усталости, но Настя не верила. И почему не верила, глупая?Результат налицо. Да нет, не может быть, глупости это все. Просто газ в четырехзажженных конфорках съедает весь кислород, отсюда и отупение, и нежеланиедвигаться…

Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Она с трудомпришла в себя и не сразу сообразила, что это за звук и где находится аппарат.Телефон стоял здесь же, на полу, рядом с ней, но Насте понадобилось некотороевремя, чтобы найти его и снять трубку. Услышав голос Анатолия Владимировича, ейуже не нужно было вникать в произносимые им слова. И так все понятно. ЭдуардПетрович Денисов умер.

* * *

Василий Валерианович был вполне удовлетворен темрезультатом, который он получил в процессе им же самим закрученной интриги. Всешло как по маслу. А то, что в ходе этого «смазанного маслом» движения умиралилюди, было делом второстепенным и совершенно неважным.

Он стоял у самых истоков этой секретной государственнойпрограммы. Услышал где-то общую идею и долго, долго ее переваривал, находя вней все новые и новые положительные стороны. Впоследствии, когда ситуация спополнением государственного бюджета за счет налогов стала критической, ВасилийВалерианович начал сначала осторожно, а потом все более настойчивопропагандировать идею как всей программы в целом, так и особой ее части,связанной с подготовкой и внедрением в коммерческие структуры специальнообученных людей, которые будут давать правоохранительным органам информацию офинансовых нарушениях и разных хитростях, позволяющих уменьшать размерыналогообложения. Кроме того, Василию Валериановичу очень импонировала идея осоздании особых структур, или фирм, которые умышленно должны привлекать к себе«грязные» деньги. Он знал, что в США такие вещи делаются. Фирма, созданная ФБР,работает около девяти-десяти месяцев, привлекает к себе интерес тех, кто имеетдело с наркотиками и оружием, получает нужную информацию и самоликвидируется.Дальше уже работают федеральные агенты.

Вряд ли нашелся бы человек, который не считал бы ВасилияВалериановича Галузо искренним борцом за укрепление налоговой дисциплины ирадетелем государственной казны. И лишь очень немногие, в том числе и близкийкореш Виталий Аркадьевич Боровков, знали, что именно стоит за этим радением иборьбой. Галузо был стратег, он никогда не жил сегодняшним днем. Его глаза надлинном морщинистом лице всегда смотрели вперед, в будущее. Если разработать иутвердить государственную программу и особенно ее секретную часть, то можноподмять под себя всех крупнейших финансистов России. И не только России… Содной стороны, обеспечить финансирование программы и ее бесперебойноеосуществление и тем самым завоевать себе авторитет хорошего организатора,опытного управленца и дальновидного политика. С другой стороны, поставить наколени всех воротил и держать их на коротком поводке, доить из них деньги напрограмму и взамен давать им обещания, что их не тронут. Пройдет некотороевремя, страна начнет готовиться к очередным президентским выборам 2000 года, ивот тогда все поймут, что такое есть Василий Валерианович Галузо. Потому чтоденьги на предвыборную гонку нужны будут всем. А где их взять? Правильно, уфинансистов и промышленников, вербуя их в свой стан и обещая после прихода квласти предоставлять им всяческие льготы и привилегии. Вот тогда-то финансистыи промышленники и призадумаются, а не пойдут ли их действия вразрез синтересами тех, кто обещает им защиту от всепроникающей государственнойпрограммы. А то дадут деньги на предвыборную борьбу какого-нибудь кандидата впрезиденты, а тем, кто осуществляет налоговую программу, этот кандидат ненравится. И скажут они: «А забирай-ка ты, Иван Терентьич, свои паршивые ворованные,от казны укрытые деньги из бюджета нашей замечательной государственнойпрограммы и катись-ка ты куда подальше со своим вшивым-паршивым кандидатом. А сзавтрашнего дня напихаем мы в твой концерн своих специалистов, они быстро тебяна чистую воду выведут». При такой перспективе финансово-промышленные магнатыеще десять с половиной раз подумают, прежде чем соглашаться поддерживать чью быто ни было предвыборную кампанию. А подумав как следует, пойдут к ВасилиюВалериановичу Галузо да и спросят у него совета. Но совет – это так, эвфемизмдля наивных. На самом же деле не совета они спросят, а разрешения. РАЗРЕШЕНИЯ.