Выйти из учительской. Отечественные экранизации детской литературы в контексте кинопроцесса 1968–1985 гг. - Юлия Олеговна Хомякова

во всём мире. Ещё в 1993 г. Никите Михалкову пришлось заказывать рисованную шаровую молнию для фильма «Утомлённые солнцем» в Лондоне, а через какие-нибудь десять лет все спецэффекты для сиквелов «Предстояние» и «Цитадель» были сделаны в России. А вот отечественные «творческие технологии» восстановить практически не удалось.

Мы сейчас не без горечи посмеиваемся над иллюзиями конца социалистического периода. Однако судить «теоретиков» конца 80-х с позиции последовавшей практики 90-х можно только с учётом тех знаний, которые были им на тот момент доступны. «Юный зритель садится в автобус, троллейбус, трамвай или метро и едет в ближайший кинотеатр. Купив билет, он устремляется в буфет за пирожным и стаканом сока. Если остаётся время, а оно всегда остаётся, юный зритель всегда с удовольствием направляется к игральным автоматам. Посмотрев фильм, он возвращается домой, потратив 97 копеек из выданного родителями рубля. Оставшиеся три копейки перепадают автомату с газировкой. Кинематограф получает с потраченного рубля только 10 копеек. <…> Я говорю о необходимости и правомерности пересмотра цены на детский билет. <…> За дорогостоящий билет тоже надо платить больше. Может, тогда прекратятся досужие разговоры, что сказка себя не оправдывает»[115], – надеялся Михаил Юзовский после недавно прошедшего V съезда Союза кинематографистов СССР.

Не хотелось бы лишний раз останавливаться на примерах вопиющей наивности деятелей кино того времени, но, к сожалению, эта тональность весьма характерна для второй половины 80-х гг. прошлого века. Теоретики советской экономики забыли о том, что доходы большинства рядовых кинозрителей и качество отечественных фильмов находились не в той пропорции, которая позволяла безнаказанно поднимать цену на кинобилет, тем более детский. Ведь кино по самой своей природе – развлечение для небогатых людей. Увеличение стоимости кинобилета стало одним из сокрушительных ударов по системе лекционных отделений ВТПО «Киноцентр», бывшего Бюро пропаганды киноискусства. Прибавим к этому натиск «малого экрана» (ТВ, пиратское видео) – и вот уже лежит в руинах развитая кинопросветительская система. Первыми жертвами реформ в кино стали «планово убыточные» отрасли – детское и научно-популярное кино. Для буржуазно-демократического общества просветительство не является органичным, о чём автор этих строк писал в одной из своих предыдущих работ, посвящённых истории Бюро пропаганды киноискусства.

Однако тревожные тенденции в детском кино начались не внезапно. После Григория Бритикова, возглавлявшего студию им. Горького с 1955 по 1978 г., директором был назначен 41-летний Евгений Котов – выпускник сценарного факультета ВГИКа, сделавший неплохую редакторскую карьеру: он, чья творческая биография не отмечена ни одним ярким сценарием, был членом сценарной коллегии Госкино СССР. Получив задание – поднять кассовые показатели студии им. Горького, Е. Котов приступил к исполнению, памятуя о том, что определение «для юношества» включает в том числе и картины вполне взрослые. Ведь фильмы Сергея Герасимова, Василия Шукшина, Льва Кулиджанова, Якова Сегеля, Станислава Ростоцкого, Татьяны Лиозновой были сняты на той же студии им. Горького. Деяния Евгения Сергеевича Котова сейчас забыты, след же их отражён в исторических документах – например, в выступлениях делегатов V съезда Союза кинематографистов СССР: «Детское кино имеет таких врагов, как финансы, экономика, производство, руководство, прокат. Да разве оно, родное, выдержит?! (Аплодисменты.) Я говорил с Котовым, говорил откровенно: “Ты же враг детского кино!” А он ответил: “Пока не изменится положение – буду врагом детского кино”», – говорил с трибуны Ро-лан Быков, который работал не на студии им. Горького и потому отважился на такой выпад без риска быть уволенным. – «105 фильмов выпущено за последние 5 лет на Студии имени Горького. Детских из них – семь. Окупивших себя из этих семи – два. А между прочим, Котову за эту работу, за то, что он не справился с решением проблемы детского кино на Студии имени Горького, дали высокое звание заслуженного деятеля искусств РСФСР! (Аплодисменты.) Значит, эта деятельность поощряется Госкино. Значит, его за тем туда и посылали? (Аплодисменты.) Совершенно ясно, что ни Госкино, ни Союз кинематографистов не хотят и не будут решать проблемы кинематографа для детей – они не заинтересованы в этом»[116].

В уже цитированном непроизнесённом докладе сценарист А. Л. Александров сообщал: «– Дорогие ребята! – так задушевно московский кинопрокат через печать обратился к маленьким зрителям. – В дни весенних школьных каникул в кинотеатрах, дворцах культуры и клубах столицы по 31 марта будут демонстрироваться новые художественные фильмы – “Тайна старого парка” (Польская Народная Республика), “Кот идёт по следу” (Чехословакия), “Маленькие проказники” (Дания), а также юбилейные киносеансы, посвящённые 30-летию фильма “Судьба барабанщика”, 40-летию фильма “Пятнадцатилетний капитан”, 30-летию фильма “Два капитана”, новые мультфильмы… Как вы заметили, в этом объявлении нет <…> ни одной новой детской картины, снятой на студиях нашей страны. <…> Как такое могло произойти у нас в стране, которая всегда по праву гордилась своей детской литературой, театром и кинематографом? Почему нам приходится ввозить детское кино из-за границы?»[117]

Нельзя не добавить к этому, что детские фильмы, снятые в социалистических и даже некоторых капиталистических странах, далеко не всегда пользовались успехом в советской детско-юношеской аудитории. Они часто уступали лучшим советским образцам по мастерству кинотрюков, по динамичности сюжета, по узнаваемости героев. Настоящую конкуренцию им составляли немногочисленные, но впечатляющие голливудские и французские картины, с которыми опять стало трудно тягаться. Но, в отличие от более ранних советских периодов, почему-то на сей раз это положение дел уже не стало мобилизующим фактором. Особенно – для руководства: «Теперь уже смело можно сказать, что несколько лет идёт целенаправленный, поддержанный, инспирированный процесс разрушения былых традиций нашего детского кинематографа. Это как неостановимый снежный ком, как лавина. <…> Партия несколько лет назад приняла серьёзнейшее постановление по детскому кинематографу. Оно не выполняется. Это волнует общественность, самих кинематографистов. В комиссии по детскому кино Союза кинематографистов уже несколько лет бьют во все колокола. Но тщетно. <…> Что же всё-таки произошло на Студии имени Горького? Когда-то студия была в прорыве. Товарищ Котов был послан на студию с одной установкой: дать план. И он его дал, взяв курс на производство детективов и комедий, отнюдь не для детского зрителя. <…> Более половины всей продукции студии имеет в прокате гриф: “Детям смотреть не рекомендуется”. Из соображений нравственности. <…> Из картины в картину переходят так называемые “кассовые” режиссёры, набившие руку на штампованном производстве ходового товара. Сценарии высокопрофессиональных драматургов лежат там годами – я знаю много таких случаев. А другие, низкого пошиба, запускаются мгновенно. <…> Молодым сценаристам доступ на Студию имени Горького практически перекрыт»[118], – констатировал А. Александров.

А между тем общество и кинематограф вступали в такое время, когда стало ясно: замалчивать социальные темы даже в детско-юношеском