Его ученица - Юлия Оайдер

и отвожу взгляд. — Если лежа… Если кто-то попытается изнасиловать меня ночью.

Наверное, это мой один из самых страшных потаенных страхов именно здесь, в доме мистера Вайса. Эти двери, соединяющие комнаты, меня пугают. Если за одной из них находится Алексей, то за другой — неизвестность.

— Изнасиловать? — фыркает мужчина и подходит ближе.

— Ну, всякое в жизни может произойти, особенно в моей, — поднимаю на него взгляд и вижу замешательство. — Вот я лежу, а кто-то подкрадется и нападет… Что делать в таком случае?

— Расслабиться и попытаться получить удовольствие, — усмехается он.

— Издеваешься?! — закипаю я от обиды.

— Нет, я серьезен, — отвечает Алексей, глядя на меня сверху вниз. Открываю рот, чтобы возмутиться, но он прикладывает палец к моим губам. — Золушка, ты маленькая и хрупкая. Все, чему я тебя научил, это лишь теория и пародия на практику, потеха чувства собственной важности. Ты можешь попытаться все это использовать, но с твоей комплекцией завалить сильного мужика будет очень затруднительно. Если быть честным, то все, что ты можешь, так это сбежать или ошарашить. Вступать с тобой в рукопашку явно никто не будет, тебя задавят весом…

Грубо смахиваю его руку и задыхаюсь от злости:

— Ты же говорил совсем другое! Ты врал?!

— Я жалел тебя, старался отвлечь, чтобы ты почувствовала себя уверенней, — пожимает плечами мужчина.

— Я не просила беречь меня! — всплескиваю руками, прожигая Ледника взглядом. — Я просила по-настоящему научить, а не устраивать показательное шоу!

Жду ответа, но Алексей лишь странно улыбается. Настолько странно, что это меня настораживает. И не зря, ведь он делает шаг вперед левой, а правой бьет мне по ногам, отчего я теряю равновесие. Затем хватает за талию и резко укладывает спиной на маты. Садится сверху, не позволяя пошевелиться или отбрыкиваться, фиксирует руки, в этот раз по-настоящему больно и грубо.

Вот только страха к этому человеку я не испытываю вовсе, зато сердце переполняет другое чувство и оно, подкрепленное недавней обидой со злостью, превращается в гремучую смесь, которая рванет в любую секунду.

— Этого хотела? — усмехается Ледник, пока я, тяжело дыша, пытаюсь выбраться. — Ну что, готова осознать свою беспомощность? — сильнее сжимает запястья, кажется до синяков.

— Отпусти! Мне больно! — кричу я, но мужчина усиливает захват, прижимая меня телом к полу ринга.

— А нападающему уроду тоже так скажешь?! Хотела учиться, — наклоняется ниже к моему лицу, будто дразнит, — учись! — опаляет своим дыханием кожу, вызывая дрожь.

Я же должна думать как выбраться из захвата, но в голове мысли лишь о приятной тяжести его тела и непростительной близости губ. В мозгу будто что-то щелкает, похоже это эмоции зашкалили и вышибли предохранители здравого смысла. Приподнимаю голову, поддаюсь своему внутреннему порыву и целую Алексея в губы. Секунда и мои руки уже на свободе, а движения тела не скованы.

— Ты что творишь?! — рычит он, нехотя отстраняясь. Усмешка пропала, теперь в глазах бушует пламя ярости и желания.

— Лучшая защита — это нападение, разве нет? — едва слышно шепчу я первую пришедшую в голову дурь.

Мужчина вскакивает на ноги и чертыхается себе под нос. Оглушенная стуком своего сердца, встаю и наблюдаю за тем, как он хватается за голову, взлохмачивая волосы. Резко разворачивается ко мне и хватает за подбородок.

— Подобные нападения обычно приводят к… войне, — его хриплый голос заставляет меня дрожать. — Войны хочешь, Золушка? — смотрит прямо в глаза.

Чего я хочу? Провалиться сквозь землю за свой глупый и необдуманный поступок.

24

Ледник

Пока не попробуешь — тебе это не нужно. Руки тянутся, но ты по ним бьешь, а здравый смысл говорит тебе: “Это не твое и тебе не по статусу”, и ты соглашаешься, потому что это логично. Но стоит лишь раз вкусить и ты потерян. Логика летит к чертям и все твои мысли вертятся вокруг этого объекта.

В моем случае — это Элла Стивенс. Красивая богачка, покорная, но с зачатками строптивого характера и упрямства. Все, как мне нравится, черт подери!

Поехать с ней было моей великой ошибкой.

Особенно после того, как я узнал о нашей с ней встрече несколько лет назад. Когда узнал о причине ее появления в моем клубе и о мотивах быть такой настойчивой. Я вижу ее взгляды, вижу ее реакции, замечаю, что мне она позволяет куда больше, чем кому-то другому. Получаю от этого удовольствие, тешу эго, но игнорирую. А точнее, игнорировал вот вплоть до данного момента. Я, наверное, сам виноват, вывел ее на эмоции и Золушка перешла черту. Теперь сохранить баланс будет до невозможности сложно.

Что делать теперь?

Поперся, придурок, защитник хренов!

Когда узнал, что ее выдают замуж против воли, причем за какого-то мутного перца, это меня дико взбесило. Ее так трясло от страха во время этого рассказа, что убивать хотелось всех, кто обидит. Отца, который поднял руку на дочь, в первую очередь!

Нашел ее телохранителя, убедил поменяться местами, на что тот пообещал меня пристрелить, если что-то пойдет не так и с Эллой произойдет беда. В первую очередь, конечно, я гнал за ней, чтобы восстановить воспоминания. Не хотел ждать возвращения девушки, да и, к тому же, помочь тянуло. А сейчас…

Большая-пребольшая ошибка, поехать сюда с ней.

Она стоит, задыхается, испуганная и растерянная, переминается с ноги на ногу. Глаза блестят от нахлынувших слез, похоже, тоже поняла свою ошибку.

Бляха! Ну ведь все отлично было! Держался на расстоянии, и ей хорошо, и мне нормально, а сейчас…

“Лучшая защита — это нападение”.

Я повидал многое. Каких только не используют способов для ведения и развязывания войн. А этот поцелуй ничто иное, а хренова диверсия! Глупая, из-за таких необдуманных нападений и развязываются войны. С жертвами, смертями и предательствами. А в нашем случае, воевать буду я с собой и всеми остальными за нее. И это уже будет не тихая “холодная война”, а настоящие боевые действия со взрывами, эмоциональными всплесками и жаждой единолично обладать.

Она не моя и