Убежище - Реймонд Хаури

Сердце его взволнованно забилось.

Он подробно восстановил в памяти рассказ Эвелин о ее неудавшейся любви. Этот человек — Том Вебстер, чье имя врезалось ему в сознание, хотя вряд ли оно было настоящим — сумел удивительно ловко и своевременно войти в ее жизнь, а затем бесследно ретироваться. Она уверяла, что ее открытие не дало никаких обнадеживающих результатов, но скорее всего это Вебстер позаботился о том, чтобы она пришла к такому выводу. Что же удалось ему узнать, что он от нее утаил? А потом искусно провел сцену расставания, оставив ее беременной и задурил ей голову туманными признаниями, будто не может остаться с ней по причинам, которые не может открыть.

Дежа вю.

Он слышал, даже читал про нечто подобное. Много лет назад, еще дома, в Италии. В Неаполе.

Отчасти именно это и побудило его отправиться в путешествие.

Да, конечно, он знал — об открытии говорили весьма серьезные люди. Когда утратили к нему интерес и решили перенести внимание на другие области науки. Самая главная ложь в объяснениях этого негодяя относительно даты открытия. Выходило, он ничего тебе не должен! При обычных обстоятельствах подобная постановка вопроса лишь подтвердила бы справедливость его циничного, умудренного горьким опытом взгляда на человечество.

Но не сейчас. На сей раз у него возникло иное чувство. Все сходилось.

И мысль, что этот Том Вебстер, который самим своим существованием подтверждал величайшее открытие, в реальности которого он сомневался, но упорно хотел верить вопреки всем доводам разума, был там, в Ираке… Хаким мысленно улыбнулся.

«Оно существует. Я всегда это подозревал».

Князь был прав!

Его охватили возбужденный восторг и одновременно невероятная злоба на шутку, сыгранную с ним судьбой. Эвелин обнаружила ту подземную камеру в 1977 году и спустя три года уехала из Ирака, а он прибыл туда лишь через два года.

Он проклинал свое невезение.

Если бы он оказался там во время находки подземной камеры, он наверняка услышал бы об этом и встретился бы с Томом Вебстером. И сейчас давно уже обладал бы тем, чего искал с такой неослабевающей страстью!

Да, судьба и время. Вот ведь оказался в нужном месте, да не в тот момент! Может, хоть теперь у него появился шанс поймать удачу за хвост.

Нужно срочно разыскать Вебстера. Его телефон есть в дневнике Эвелин, а тот — в ее квартире. Его должен был забрать Омар, но попытка сорвалась — по этому поводу он с ним серьезно поговорит. Можно было бы попробовать найти номер с помощью Интернета, но вряд ли это даст результаты. Вебстер наверняка надежно заметал все свои следы.

Хаким поставил задачу своим людям — во что бы то ни стало схватить неуловимого иракского торговца реликвиями, заполучить книгу — ключом ко всему является именно книга. А тут вдруг подвернулась эта женщина со своей историей! Как будто ее Бог послал, хотя хаким презирал все религии, считая их невероятным вздором.

Но оставались кое-какие проблемы, которые он хотел как следует уяснить себе.

Во-первых, дочь Эвелин. Она не задумалась рискнуть своей жизнью и сорвала операцию его людей, чем помогла скрыться проклятому торговцу. Во-вторых, человек, явившийся с ней в квартиру Эвелин. Хаким велел Омару забрать оттуда все, что может представлять интерес, в том числе любые предметы с изображением символа. Но тот застал в квартире девчонку и парня, оказавшегося настоящим профессионалом, опытным стрелком, сумевшим переиграть самого Омара — далеко не новичка в подобных делах! И в результате они сбежали, оставив после себя труп убитого человека Омара! Судя по тому, что говорил Омар, это был американец. Кто он такой и почему там оказался? Или он новый, очередной участник идущей охоты? Или один из них? С чего все вдруг так засуетились? А может, он пришел туда просто развлечься с девчонкой и ни о чем не догадывается?

Хаким пытался обуздать возбуждение. Он так долго ждал, вложил столько труда! Всю свою жизнь посвятил поиску! И сейчас с растущей уверенностью чувствовал: все вроде бы складывается, все следы сходятся в одной точке.

«Наконец-то!»

Нужно обязательно выяснить, кто эти новые игроки.

А пока придется соблюдать крайнюю осторожность.

Он воспользуется своими связями, чтобы разыскать Тома Вебстера, хотя это будет непросто. Омар позвонит своим осведомителям в ливанской полиции и в разведке, выяснит, что им известно про американца. Но главное — поскорее найти иракского торговца. Хакима терзало опасение, что он может упустить книгу. Этого нельзя допустить, ни в коем случае! Конечно, торговца тоже будет нелегко найти. Но ничего! Омар уже однажды проворонил его, так пусть теперь хоть наизнанку вывернется, но исправит свою оплошность. Ему есть ради чего стараться.

Внезапно хакима озарила блестящая мысль, отодвинув на второй план остальные соображения. А что, если Эвелин была не просто очередной жертвой обмана и Вебстер действительно ее любил?.. Тогда можно было бы воспользоваться ею, чтобы выманить его из укрытия.

Приманка в виде женщины, попавшей в беду. В фильмах это всегда срабатывало.

Остается позаботиться лишь о том, чтобы герой услышал ее отчаянную мольбу о помощи.

Миа придвинула к себе фотографию с группой рабочих, чьи улыбающиеся лица блестели от пота.

Человек, привлекший ее внимание, стоял чуть поодаль. Она вгляделась в его смуглое лицо, стараясь соотнести его с искаженным от страха лицом человека, которого едва не затолкали в машину и не увезли с ее матерью навстречу неизвестной судьбе.

Затем передала фото Корбену.

— Да, это он, — уверенно заявила она.

Корбен посмотрел на снимок, затем перевернул обратной стороной. На обороте тем же изящным почерком, что и записи в дневнике, были написаны карандашом имена рабочих.

— Кажется, его имя Фарух.

— Просто Фарух?

— Да. — Корбен достал блокнот и записал его имя. — Фамилия не указана.

— А этого достаточно? — разочарованно спросила Миа.

Корбен опустил свой блокнот.

— Хорошо, что хоть это известно! — Он еще раз внимательно посмотрел на снимок, запоминая внешность торговца. — Посмотрите остальные фотографии, хорошо? Может, еще где его увидите.

Она повиновалась, но больше ничего не нашла. Однако у них уже было его имя и представление о внешности, так что коллеги Корбена могли собрать о нем больше сведений.

Миа положила на стол снимки и снова с тоской подумала о матери. Она отсутствовала уже почти сутки. Миа знала: обычно при розыске человека самыми важными считаются первые сорок восемь часов — правда, не от копов, а по фильмам и разным телешоу. Но все равно это казалось оправданным — штамп не мог возникнуть без причины, — и если это так, то половина шансов найти Эвелин уже упущена.