Внутренняя война. Том 1 - Стивен Ридер Дональдсон

И самым глубоким ранением, которое после стольких лет всё ещё беспокоило капитана, было бесчестье. Бесчестье: он выжил, хотя товарищи его погибли. Бесчестье: он не сделал ничего, чтобы сравняться с ними, ничего, что бы оправдало их жертву. Когда смерть забрала лучших, король Бифальт вынужден был положиться на солдата, который однажды уже подвёл его.

Флиск ненавидел этот подъём на скалы. Каждый шаг напоминал капитану, как он слаб, как он безволен. Здесь негде было укрыться от обвинений и проклятий, казалось, они сыпались отовсюду: их посылали небо и море, их посылали измученные рабочие. При других обстоятельствах Флиск отправил бы кого-нибудь вместо себя. Но дозорный, дежуривший на вершине утёса, подал сигнал о приближении всадника со стороны Отверстой Длани. Второй сигнал сообщил, что всадник был магистром. Этого гонца капитан Флиск обязан был встретить лично.

Но не он один. Другой офицер, разделявший с Флиском ответственность за оборону Беллегера со стороны залива, Эннис Форгайл, амиканский генерал, шагал рядом с капитаном. Генералу Форгайлу восхождение давалось легко, правда он, как истинный амиканец, и тут не снимал с лица ничего не значащей маски решимости.

Весь первый год, а может, и более, после того как королева-консорт Эстия настояла на том, чтобы Форгайл наравне с Флиском командовал строительством укреплений, капитан негодовал: амиканец будет работать бок о бок с ним! Конечно, ему был понятен ход мыслей королевы-консорта. Задача, столь грандиозная, как та, что задумал король Бифальт, требовала от Беллегера и Амики общих усилий, было задействовано множество людей – по несколько сотен на одну смену, и люди королевы охотнее будут работать под началом уважаемого ими амиканца, чем любого из беллегерцев. По той же причине беллегерцы сделают всё для капитана Флиска, но начнут сопротивляться приказам генерала Форгайла.

Король Бифальт согласился с королевой. И Херен Флиск знал, что оба они были правы. Беллегер и Амика теперь, конечно, союзники, но уверенность в том, что Амика желает уничтожения Беллегера, капитан впитал с молоком матери. Он не мог просто отмахнуться от этой мысли. Впрочем, его предубеждение в очередной раз доказывало, что решение королевы-консорта было верным.

Правда, причина для негодования была у Флиска более личной, чем у рабочих, которыми он командовал. Он был солдатом. Он прошёл через пекло. Он видел, как погибают десятки его товарищей. Впрочем, Флиск видел и бесчисленные смерти амиканцев. Он радовался окончанию войны, у него была на то причина. Как и у его бывших врагов. Со временем люди, которые когда-то пытались убить друг друга, понимают, что у них больше общего, чем их раны и страхи. Они могут сработаться. Но с генералом Эннисом Форгайлом всё сложилось по-другому.

Форгайл был опытен, силён, уверен в себе, свою репутацию он заслужил своей доблестью, а кем в сравнении с ним был капитан с его сомнительным прошлым? Кроме того, Форгайл лично знал короля Беллегера, они встретились в Последнем Книгохранилище. И вместе вернулись, вместе убедили короля Аббатора предложить амиканцам мир, а короля Смегина принять это предложение. Командующий Форгайл своими руками передал королю Смегину книгу Силана Эстервольта о пушках.

Форгайл никогда не упоминал об этом, он был не из тех, кто хвастает направо и налево, но на фоне успехов генерала вся жизнь Херена Флиска казалась банальной. Чего тогда стоило доверие короля Бифальта?

Неуверенность в себе капитан скрывал за воинственностью. Два офицера вечно были на ножах и спорили почти по каждому вопросу; генерал Форгайл при этом говорил твёрдо, но спокойно, а капитан Флиск частенько переходил на крик. К примеру, они расходились во мнениях, когда дело касалось организации работ. Когда генерал предлагал сместить перерыв на час, капитан настаивал на отдыхе. Когда амиканец предлагал рискнуть, беллегерец требовал безопасного решения. Когда Форгайл во время шторма или сильного дождя направлял людей на работу, Флиск возвращал их в укрытия и на кухни.

Флиск предвидел день, когда он и Форгайл, наконец, подерутся. Он боялся того, что генерал изобьёт его, правда, боялся больше унижения, чем боли.

К его счастью, это отвращение смягчилось. Переломным стал один поздний вечер после того, как зашёл в тупик особенно жаркий спор. Эннис Форгайл, выбрав момент, когда порывы ветра на минуту стихли, внезапно спросил:

– Ты знаешь, что принц Бифальт однажды приставил к моей шее свою саблю? Это было в трапезной библиотеки, прежде чем… – Он пожал плечами. – Прежде чем много чего произошло. Мне кажется, он был бы не прочь проверить её остроту, просто ему не дали шанса. Магистр Раммидж выкрутил ему запястья.

– Ты спровоцировал его, – мгновенно огрызнулся Флиск.

Командир покачал головой.

– Я амиканец. Ничем иным я его не спровоцировал. Не в тот раз. Позже да, было дело. Но не в тот раз.

Флиск смотрел прямо на генерала.

– Но ты помогал ему. Вы вместе предстали пред королём Аббатором. Ты беспрепятственно провёл его в Амику. Без тебя его бы убили. Ты поддержал его перед королём Смегином, – растерянно произнёс введённый в замешательство капитан. – Тебе следовало бы его ненавидеть.

Форгайл кивнул.

– А я и ненавидел. Но моя ненависть прошла. Это я и хочу тебе сказать. Я лучше понял его. Я подозреваю, что и он стал лучше. Он унизил меня перед магистрами. А затем сделал своим товарищем. Он ответил на каждое из моих сомнений, а их у меня было немало. Он делился своими выводами и своими тайнами. И разделил со мной свой путь из библиотеки и обратно, уже после своей свадьбы, чтобы восстановить магию. Я знаю и о его подозрениях насчёт библиотеки.

Я верю в него, капитан. Эстия – моя королева. Я служу ей. Но я верю в короля Бифальта.

Прежде чем Флиск нашёлся, что ответить, генерал добавил:

– Он хорошо сделал, что выбрал тебя. Ты заботишься о рабочих. Амиканские монархи, вроде короля Смегина, не заботятся о тех, кто выполняет их приказы.

После этого признания Флиск, хоть и не обрёл уверенность в себе, но уже не мог злиться на Форгайла. Они, как и раньше, продолжали спорить. Ведь они оставались беллегерцем и амиканцем, они не могли пойти на уступки по своей природе. Но теперь они спорили мирно, по-дружески. Со временем Флиск даже привык к генералу и уже радовался, что ему, Флиску, не приходится оставаться один на один со своим бременем командира.

Пробираясь теперь вверх по дороге, чтобы встретить магистра из Отверстой Длани, Херен Флиск подумал, что у него есть ещё одна причина для радости. Одинокий всадник явно привёз какие-то вести, хорошие или плохие. Его мог послать, например, земский начальник. Возможно, что-то о поставках провизии и всего необходимого для возведения укреплений, а может, о новой партии рабочих – на смену истощённым. Но если этот одинокий всадник – магистр, то он наверняка гонец самого короля Бифальта. А значит, едет со срочным посланием.

И капитан Флиск радовался, что это послание ему не придётся выслушивать одному.

Когда двое офицеров вышли на дорогу и Флиск рассмотрел, кем был магистр, он почувствовал ещё большую благодарность к своему спутнику.