Непокоренный. От чудом уцелевшего в Освенциме до легенды Уолл-стрит: выдающаяся история Зигберта Вильцига - Джошуа Грин

«Мне плевать! – закричал Зигги. – Через двадцать четыре часа я пришлю вам кредитную и дебетовую карту нашего банка. Вы мне солгали! Вы говорили, что все ваши деньги в моем банке! Откуда у вас эти карточки?! Выведите деньги оттуда! Немедленно!»

«Хорошо, хорошо, – промямлил клиент, – но у меня вопрос. Два дня назад по телефону вы предложили мне более низкую процентную ставку по кредиту, чем в моем нынешнем банке. Разве не нужно получить одобрение в вашем кредитном отделе?»

«Я и есть кредитный отдел! – взорвался Зигги. – Если вы получите условия хоть на цент хуже, чем я обещал, вы можете послать меня ко всем чертям и оставить свои счета там, где они есть. Так что, по рукам?»

«Да, – кивнул клиент. – Я вам верю».

«Отлично! – сказал Зигги, кивая и улыбаясь. – А теперь убирайтесь отсюда побыстрее, пока я не передумал».

«Хорошо, но не забудьте, – добавил клиент, – что касается закладной, вы обещали отказаться от регистрационных и операционных пошлин, так ведь?»

Зигги вскипел: «Да, я так и сказал. Читайте по губам. Я – отказываюсь – от – пошлин».

«Но откуда сотрудник кредитного отдела узнает, что вы согласились отказаться от пошлин?»

К этому моменту Зигги уже начал стучать ногой по паркету. «Я напишу это на бумаге», – ответил он, скрывая негодование.

«А помните ли вы, – осторожно спросил клиент, – что мы договорились о том, что и мой шурин получит те же условия?»

Зигги посмотрел на клиента немигающим взором. «Вы знаете, – сказал он, слегка приподнимаясь в кресле, – есть люди, которые завидуют моему успеху. Есть и те, кому я не нравлюсь из-за своей религии. Но вы не найдете ни единого человека в мире, который обвинил бы Зигги в том, что он не держит слова. Я хозяин своему слову».

Тут сонная артерия на шее Зигги начала яростно пульсировать, а лицо опасно побагровело. Он приблизился к клиенту на шаг и заговорил спокойным, сдержанным тоном: «Когда вы просите меня о чем-нибудь и я подаю вам руку – мы договорились, – сказал он. – Я никогда не скажу: “Ой, я вас неправильно понял” или: “Ой, я не понял, что вы сказали”. Понимаете, – сказал он, подходя вплотную к клиенту, – я, может, и говорю с акцентом, – и тут последовала реплика, обладающая скоростью и силой пушечного ядра, – НО НЕ СЛУШАЮ С АКЦЕНТОМ!»

Зигги был не только первоклассным горлопаном, но и великолепным рассказчиком, шутником и просто обаятельным человеком.

Вот пример: из жилетного кармана его костюма-тройки в тонкую полоску всегда свисала цепочка золотых часов. На цепочке висел искусно выполненный золотой брелок в виде ключа, и Зигги сознательно приоткрывал карман, не застегивая пиджак. Этот блестящий брелок привлекал всеобщее внимание, как сверкающий крючок, пляшущий перед глазами любопытной рыбы.

«Что это?» – спросил один клиент.

«А, это? – отвечал он спокойно. – Это мой ключ от общества Phi Beta Kappa[76]. Я получил его в Оксфорде».

«Вы учились в Оксфорде?» – воскликнул клиент.

«Нет, я сначала окончил Кембридж, а в Оксфорде уже писал диссертацию. Год в Принстоне, два года в Гарварде, потом перевелся в Кембридж – и уже тогда переехал в Оксфорд писать диссертацию».

«Можете написать рекомендательное письмо в Гарвард для моего сына? Он хочет туда поступать».

«Schmuck, я вас просто дурачил. Я был в Освенциме и даже среднюю школу не окончил».

Он постоянно стремился впечатлить потенциальных клиентов, заставить их думать, что они имеют дело с уникальным банкиром, каких больше не встретишь в этой стране, и каждая из историй Зигги оказывалась еще более безумной и захватывающей, чем предыдущая, а его чувство юмора было беспредельным. На одном ужине Зигги привлек общее внимание, проводя пальцами по своей роскошной гриве волос и одновременно напевая рекламную песенку Brylcream – популярного крема для волос, с помощью которого можно было откинуть волосы назад и зафиксировать их. Brylcream – a little dab’ll do ya, – пел он так, чтобы все слышали. Одна из присутствовавших дам проглотила наживку и похвалила его роскошную шевелюру. Зигги в ответ наморщил лоб и стал изучать ее собственную прическу, как будто оценивая произведение искусства.

«Знаете, – сказал он с деланой безмятежностью, – у меня есть сеть эксклюзивных салонов красоты. Дайте-ка взглянуть. Повернитесь, пожалуйста. Гм-м. Мадам, вы прекрасны. Но я могу сделать вас вдвое прекраснее, – сказал он, запустив пальцы ей в волосы и хлопоча, как Видал Сассун над клиенткой: он взбивал ей волосы, наводя красоту, как будто освобождая волосы дамы от многолетнего воздействия фена и лака для волос. – Да. Я уберу немного вот тут и немного тут. Дорогая моя, я могу сделать вас на десять лет моложе».

«Да что вы! – У женщины аж дух захватило от такой удачи. – Можно к вам записаться?»

«Записаться! – воскликнул Зигги, закатив глаза от такого оскорбления мастерству. – О боже, нет! Мы расписаны на два года вперед!»

И он бросился прочь, якобы смертельно обиженный. Эти его трюки были так тщательно продуманы, что ничего не подозревавшие слушатели легко принимали все за чистую монету. Да и как могут не быть правдой заявления, сделанные с такой убежденностью?

Обаянию Зигги невозможно было противостоять. Как-то в вестибюле банка он встретил пожилую женщину, инстинктивно почувствовал необходимость проявить великодушие и вступил с ней в разговор, подбежав и восторженно провозгласив: «Мадам! Как вы элегантны! Вы выглядите великолепно! Ваша шляпа так сочетается с платьем, а платье с туфлями – вы просто кинозвезда!»

Обратившись к сопровождавшему ее пожилому, хорошо одетому мужчине, он заметил: «А вы, мой друг, настоящий джентльмен и знаток женщин – сразу виден ваш прекрасный вкус».

Пожилая дама, возможно, много лет не слышала таких комплиментов и вскоре, услышав все, что хотел ей сообщить Зигги, выразила пожелания, чтобы банк Зигги стал ее душеприказчиком, доверительным собственником множества ее банковских счетов и главным консультантом по инвестиционному портфелю.

Это было настоящее волшебство, на которое у Зигги ушло буквально несколько минут.

Если Зигги понимал, что клиент интересуется спортом, – например, замечал подписанную фотографию знаменитого квотербека[77] на стене офиса клиента, – его творческая энергия получала новый импульс.

«О, я вижу, вы поклонник футбола, – заметил он однажды клиенту, навестив того в офисе его фирмы по торговле недвижимостью. – Giants в этом сезоне очень хороши!»