Непокоренный. От чудом уцелевшего в Освенциме до легенды Уолл-стрит: выдающаяся история Зигберта Вильцига - Джошуа Грин

Если о спорте Зигги ничего не знал, то его познания в области бизнеса были действительно энциклопедическими, и новым клиентам TCNJ его советы приносили значительную пользу. Он посещал их бизнес-объекты, анализировал методы работы, находил точки роста и охотно делился своим мнением.

«Я вижу, все ваши сотрудники днем убегают на обед, – сказал он однажды владельцу типографии. – Знаете, что после этого происходит? Половина из них ждет, когда освободятся столы, потом они едят, потом тратят еще какое-то время на оплату, потом, может быть, звонят девушке или парню… Все это приводит к тому, что они поздно возвращаются на работу. Смотрите, у вас тут есть свободное помещение. Если превратить его в столовую, то работники останутся под вашим контролем. Вы сможете продавать им обед дешевле и лучше, а они будут возвращаться к работе вовремя… Следующее, что вам стоит сделать, – продолжил Зигги. – Я заметил, что у вас один человек складывает листы, другой их скрепляет, а третий склеивает. Но все эти задачи может выполнять один человек – нужно просто реорганизовать сборочную линию».

Через полгода этот клиент перезвонил: «Зигги, я сделал все так, как вы сказали, и теперь у нас производительность выросла на 20 %. Вы просто гений!»

Зигги мог консультировать по самым разным темам, поскольку обладал таким опытом, какого не было у большинства остальных банкиров. Он работал на кожзаводе и фабрике по производству галстуков-бабочек, продавал как коммивояжер галстуки и блокноты на пружине, производил кошельки, развивал бизнес по продаже мебели, управлял компанией по производству и установке надгробий, купил и продал шинную компанию и компанию, торгующую электроникой, вдохнул новую жизнь в нефтегазовую корпорацию – словом, занимался всем подряд и хранил каждую деталь всех этих отраслей в базе данных своей невероятной памяти.

Для человека, окончившего только начальную школу, у Зигги была поразительная способность понимать сложные финансовые расчеты и претворять их в жизнь. Он был нацеленным на успех самоучкой; он рассматривал препятствия с необычных углов и находил новые, неожиданные способы их преодоления. После этого он обращался к самым доверенным своим помощникам, обладавшим тем формальным образованием, которого ему недоставало, для реализации своих планов.

«Я прихожу в ужас, даже когда просто думаю о том, что он прямо в процессе работы изучил все инвестиционные инструменты своего банка, – призналась его дочь Шерри. – Человеку, который никогда не пытался получить образование в области бизнеса, возможно, трудно понять, насколько это поразительно – самому изучить многочисленные сложные предметы и стать не просто надежным попечителем денег других людей, но превратиться в одного из лучших в этом ремесле. Только подумайте, сколько всего вам нужно изучить в школе бизнеса: финансы, бухгалтерию, инвестиции в недвижимость, управление рисками, инвестиционные технологии, операции – а ведь отец даже школьную математику не изучал! Как ему удалось управлять сразу тремя крупными компаниями: нефтяной корпорацией, коммерческим банком и компанией по торговле электроникой? Примерно как если бы кто-то стал хирургом, не оканчивая медицинского университета, или отправил космический корабль на Луну, не зная физики».

Зигги прекрасно понимал сырьевой, валютный, фондовый рынки, рынок облигаций, мировую экономику, а также корпоративное право, корпоративные налоги и бухгалтерию – и отлично разбирался в других специализированных областях знаний.

«У Зигги была такая фраза, – вспоминал Дэн Каплан, партнер-аудитор в Arthur Andersen – в то время одной из ведущих аудиторских фирм страны, обслуживавшей Wilshire и TCNJ более двадцати лет. – Он говорил, что для него CPA (Certified Public Accountant – сертифицированный аудитор) – это Cleaning, Pressing и Alterations (чистка, глажка и перекройка). Тем самым он подчеркивал, что в финансах он якобы разбирался так же, как в портняжном деле, то есть никак. Однако он мог часами обсуждать бухгалтерские и налоговые вопросы со мной и моими партнерами, и 90 % того, что он говорил, было совершенно верно».

Чтобы впечатлить своих самых важных клиентов, Зигги приглашал их в престижный закрытый ресторан Marco Polo Club, расположенный в отеле Waldorf Astoria, наилучшем из всех нью-йоркских отелей в стиле ар-деко. Чтобы стать членом этого эксклюзивного клуба, требовалось заполнить множество заявок, получить ряд рекомендаций и пройти несколько собеседований. Среди клиентов были звезды Голливуда, главы государств, промышленные бароны и высший эшелон нью-йоркского общества. Все они пользовались тайным входом в клуб с Лексингтон-авеню, чтобы не быть застигнутыми фотографами. Эти важные персоны могли всецело рассчитывать на то, что руководство клуба не выдаст их присутствия. Клиенты Зигги, естественно, были впечатлены, увидев знакомые лица и отметив услужливость персонала при появлении Зигги.

«Луи, – сказал он метрдотелю, – ты знаешь, я соблюдаю кашрут. Ты уверен, что суп не на свином бульоне и там нет креветок?»

Если он готов был поставить под сомнение творения лучших шеф-поваров Нью-Йорка, то только в окружении знаменитых неевреев и в присутствии одного из важнейших клиентов TCNJ. Была некая ирония в том, что он позволял себе это после концлагерей, где вынужден был питаться отвратительным супом и гнилыми очистками.

Каждый день за завтраком и по дороге в офис, куда его вез шофер, Зигги успевал проштудировать Wall Street Journal, New York Times и два журнала: Newsweek и Time. На основе того, что он узнавал из этих четырех изданий, а также из телевизионных новостей и кредитных рейтингов Moody’s и Standard & Poor’s, он раздавал указания брокерам, какие акции и облигации нужно купить или продать.

В течение дня секретарь постоянно приносил ему бумагу с ценами заявки, продажи и закрытия для двадцати его главнейших акций[78]. Целыми днями он висел на телефоне, инструктируя брокеров по поводу того, что купить или продать, вплоть до четырех часов дня, когда биржи закрывались. Одна удачная операция перед самым закрытием могла превратить убыточный день в доходный, и можно было только пожалеть того, кто посмеет отвлечь его до четырех часов.

«Не сейчас! Рынки еще не закрылись! Оставьте меня в покое! Приходите позже!» – рычал он на сотрудников, которые входили в его кабинет без предупреждения, а если они не уходили тотчас, то порой даже бросался в них бумагами со своего стола красного дерева.

«В кабинете у Зигги была небольшая деревянная телефонная будка, которой он пользовался для личных конфиденциальных звонков, – вспоминал юрист Боб Маргулис, занимавшийся поиском арендуемых помещений для филиалов банка. – Весь смысл такой будки заключался в том, чтобы никто не мог подслушать, как он покупает и продает акции и облигации на несколько миллионов долларов. Но он так громко кричал, что его слышно было и за закрытой дверью. Это было очень смешно».